Она было ничего себе, но лицо было
жестким.
- Я вас раньше не видела.
- Вы всех здесь знаете?
- Нет, но я запоминаю лица.
- Что это у вас за акцент? - спросила вторая, полненькая рыжая
курносая девушка. Они обе говорили, как русские.
- Американский.
- Американец! - Высокая выглядела удивленной. - Это редкость. Вы
новенький, да?
- Честно говоря, да.
Она надула губы и протянула руку, двусмысленным жестом потрогав
верхнюю пуговицу на рубашке Мак-Кейна.
- У вас здесь много друзей? Я имею в виду - близких друзей. Их можно
завести. Хотите?
- Не знаю. Мне сейчас некому даже позвонить - телефон еще не провели.
Пухленькая захихикала. Высокая махнула рукой в сторону появившейся из
склада огромной женщины, грохнувшей коробку на стойку.
- Скажи Ганне, в любое время. Всего пятьдесят зачетов на бирже. За
восемьдесят можно взять даже двух девушек и хорошо провести время.
- Я подумаю.
- Как тебя зовут?
- Лью. Мне пора идти.
- Лью. Я запомню. А меня - Зина.
Мак-Кейн вышел наружу, держа коробку под мышкой. Запад, кажется,
считает, что русских необходимо учить делать деньги.
Когда он вернулся в блок, там были неприятности. Заключенных оттеснил
кордон из вооруженных охранников с оружием наизготовку, а на очищенной
площадке перед дверью камеры В-3 охрана держала троих забастовщиков. Рядом
с дверью стоял Лученко, что-то объясняя капитану охранников и майору
Бочавину, коменданту блока. В дверях камеры появился Майскевик. Он
вызывающе посмотрел на заключенных, глядящих на него издали, и подошел к
Лученко. Через несколько секунд из дверей камеры четыре охранника вынесли
изуродованного Ирзана. Губы распухли и кровоточили, избитое лицо, кровь на
подбородке и рубашке. Похоже было, что забастовка окончена.
Охрана построилась вокруг четырех азиатов. Капитан вышел вперед и
взвод зашагал к выходу. Майор Бочавин с двумя помощниками остался в блоке.
- Что смотрите? - рявкнул он остальным заключенным. - Площадку блока
очистить! Все в камеры, выходить сегодня запрещено. Немедленно по камерам!
Злобно бормоча что-то под нос, заключенные стали расходиться под
дулами оружия охраны. Охранники захлопнули решетчатую дверь, через которую
только что вошел Мак-Кейн.
Мак-Кейн вернулся в свою камеру и обнаружил Смовака, Боровского и еще
одного азиата из Сибири, с непроизносимым именем, которого все называли
Чарли Чан, приводящих в порядок столы в центре камеры. Стало ясно, что
первое дежурство Мак-Кейна по камере не принесет ему одиночества и
возможности концентрации, которые так ценил Ко. Он прошел через камеру в
умывальную и обнаружил лужицу крови на полу и несколько пятен на двери и
на стенках. Мыши Рашаззи скреблись в клетке, безразличные к окружающему.
Глядя на кровь, он попытался восстановить события. Охрана отогнала
заключенных от камеры, пока Майскевик расправлялся с Ирзаном? Или они
вывели трех остальных и просто оставили Майскевика с ним один на один? Он
все еще глядел на пятна, когда дверь открылась шире, и в умывальную вошел
Лученко, спокойно глядя вокруг. Затем он взглянул на Мак-Кейна с
выражением интереса на круглом лице.
- Займись делом. - посоветовал он и вышел. Скэнлон вернулся к ужину,
вместе с остальными. У двери на улицу Горького стояла охрана, впускавшая
внутрь только заключенных из этого блока, на площадку блока их выпустили
только поужинать, так что Скэнлону не нужно было рассказывать, что
случилось.
- Вот так работает система? - спросил Мак-Кейн. - Я вижу, что
Майскевик в нее вписывается.
- Действительно, грязная работа. - согласился Скэнлон. Он
заинтересованно глянул на Мак-Кейна. - Ты думаешь, ты с ним справишься?
- Зачем мне об этом думать?
- Если ты хочешь сделать то, что задумал, тебе придется начать с
него.
Мак-Кейн попытался посмотреть на Скэнлона вопросительно, но вопрос
настолько попал в точку, что он промолчал. Рядом не было никого и Скэнлон
продолжил:
- Я не знаю, что ты задумал, но ты что-то задумал. И ты видел
достаточно, чтобы знать - в одиночку человеку ничего не сделать. Все
остальные сейчас просто ждут того нужного человека, и пойдут за первым,
который сможет набить болгарину морду. Может быть, это не то, что ты
называешь разумным, но так устроен мир, и с этим мирятся все, от
последнего мерзавца до короля, если тут есть разница.
Мак-Кейн представил себе эту сцену. Он был вполне уверен, что не
справится с Майскевиком в равной драке, если до этого дойдет. Но с другой
стороны... в жизни его учили не очень беспокоиться о честной игре.
На следующий день, в мастерской, Скэнлон сказал Мак-Кейну, чтобы тот
отправлялся вечером в библиотеку на верхний уровень Центра, и открыл на
терминале библиотечного компьютера интерактивный файл "Архитектура
Византии". Кроме того, Скэнлон высказал не совсем понятное и в высшей
степени сомнительное замечание о том, что "Капуста пляшет на Камчатке".
- Ну и что это может значить?
- Просто запомни.
Мак-Кейн сделал, как ему было сказано, и в десять минут восьмого тем
же вечером сидел перед одним из библиотечных терминалов. Без всякого
предупреждения текст на экране исчез, сменившись одной строкой:
ГДЕ ПЛЯШЕТ КАПУСТА?
КАМЧАТКА - ответил Мак-Кейн. Экран опять очистился, а затем на нем
появился вопрос:
ВЫ НУЖДАЕТЕСЬ В ИНФОРМАЦИИ. МОГУ ПОМОЧЬ. НУЖНЫ ДЕТАЛИ.
Мак-Кейн кратко описал Полу Шелмер. Экран снова очистился и невидимый
корреспондент назвал цену. Мак-Кейн отказался.
ВЫ НЕ УЧИТЫВАЕТЕ КОНЪЮНКТУРУ РЫНКА - заметил экран и повторил
предложение. Мак-Кейн снова отказался. Они немного поторговались и в конце
концов пришли к соглашению. Мак-Кейну было сказано, что через день или два
он узнает все, что нужно - а затем экран снова мигнул и на нем появился
библиотечный текст. Все следы прошедших переговоров исчезли.
Мак-Кейн подсчитал по текущему курсу зачета к рублю, а потом - рубля
к доллару, что это будет стоить ему четверть его дневной заработной платы
в Вашингтоне. Ему даже не хотелось думать, каким будет его долг, когда он
выберется. Да, если финансовый отдел РУМО не посчитает это необходимыми и
неизбежными деловыми издержками, у него будут неприятности.
15
Дорогу чинили, она была усыпана кучами гравия, и на встречной полосе
в движении образовался просвет. Сзади на дорогу выезжал маленький
фургончик, загородивший дорогу черному шевроле КГБ. Полиции рядом не было.
- Смотри! - бросил Фоледа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
жестким.
- Я вас раньше не видела.
- Вы всех здесь знаете?
- Нет, но я запоминаю лица.
- Что это у вас за акцент? - спросила вторая, полненькая рыжая
курносая девушка. Они обе говорили, как русские.
- Американский.
- Американец! - Высокая выглядела удивленной. - Это редкость. Вы
новенький, да?
- Честно говоря, да.
Она надула губы и протянула руку, двусмысленным жестом потрогав
верхнюю пуговицу на рубашке Мак-Кейна.
- У вас здесь много друзей? Я имею в виду - близких друзей. Их можно
завести. Хотите?
- Не знаю. Мне сейчас некому даже позвонить - телефон еще не провели.
Пухленькая захихикала. Высокая махнула рукой в сторону появившейся из
склада огромной женщины, грохнувшей коробку на стойку.
- Скажи Ганне, в любое время. Всего пятьдесят зачетов на бирже. За
восемьдесят можно взять даже двух девушек и хорошо провести время.
- Я подумаю.
- Как тебя зовут?
- Лью. Мне пора идти.
- Лью. Я запомню. А меня - Зина.
Мак-Кейн вышел наружу, держа коробку под мышкой. Запад, кажется,
считает, что русских необходимо учить делать деньги.
Когда он вернулся в блок, там были неприятности. Заключенных оттеснил
кордон из вооруженных охранников с оружием наизготовку, а на очищенной
площадке перед дверью камеры В-3 охрана держала троих забастовщиков. Рядом
с дверью стоял Лученко, что-то объясняя капитану охранников и майору
Бочавину, коменданту блока. В дверях камеры появился Майскевик. Он
вызывающе посмотрел на заключенных, глядящих на него издали, и подошел к
Лученко. Через несколько секунд из дверей камеры четыре охранника вынесли
изуродованного Ирзана. Губы распухли и кровоточили, избитое лицо, кровь на
подбородке и рубашке. Похоже было, что забастовка окончена.
Охрана построилась вокруг четырех азиатов. Капитан вышел вперед и
взвод зашагал к выходу. Майор Бочавин с двумя помощниками остался в блоке.
- Что смотрите? - рявкнул он остальным заключенным. - Площадку блока
очистить! Все в камеры, выходить сегодня запрещено. Немедленно по камерам!
Злобно бормоча что-то под нос, заключенные стали расходиться под
дулами оружия охраны. Охранники захлопнули решетчатую дверь, через которую
только что вошел Мак-Кейн.
Мак-Кейн вернулся в свою камеру и обнаружил Смовака, Боровского и еще
одного азиата из Сибири, с непроизносимым именем, которого все называли
Чарли Чан, приводящих в порядок столы в центре камеры. Стало ясно, что
первое дежурство Мак-Кейна по камере не принесет ему одиночества и
возможности концентрации, которые так ценил Ко. Он прошел через камеру в
умывальную и обнаружил лужицу крови на полу и несколько пятен на двери и
на стенках. Мыши Рашаззи скреблись в клетке, безразличные к окружающему.
Глядя на кровь, он попытался восстановить события. Охрана отогнала
заключенных от камеры, пока Майскевик расправлялся с Ирзаном? Или они
вывели трех остальных и просто оставили Майскевика с ним один на один? Он
все еще глядел на пятна, когда дверь открылась шире, и в умывальную вошел
Лученко, спокойно глядя вокруг. Затем он взглянул на Мак-Кейна с
выражением интереса на круглом лице.
- Займись делом. - посоветовал он и вышел. Скэнлон вернулся к ужину,
вместе с остальными. У двери на улицу Горького стояла охрана, впускавшая
внутрь только заключенных из этого блока, на площадку блока их выпустили
только поужинать, так что Скэнлону не нужно было рассказывать, что
случилось.
- Вот так работает система? - спросил Мак-Кейн. - Я вижу, что
Майскевик в нее вписывается.
- Действительно, грязная работа. - согласился Скэнлон. Он
заинтересованно глянул на Мак-Кейна. - Ты думаешь, ты с ним справишься?
- Зачем мне об этом думать?
- Если ты хочешь сделать то, что задумал, тебе придется начать с
него.
Мак-Кейн попытался посмотреть на Скэнлона вопросительно, но вопрос
настолько попал в точку, что он промолчал. Рядом не было никого и Скэнлон
продолжил:
- Я не знаю, что ты задумал, но ты что-то задумал. И ты видел
достаточно, чтобы знать - в одиночку человеку ничего не сделать. Все
остальные сейчас просто ждут того нужного человека, и пойдут за первым,
который сможет набить болгарину морду. Может быть, это не то, что ты
называешь разумным, но так устроен мир, и с этим мирятся все, от
последнего мерзавца до короля, если тут есть разница.
Мак-Кейн представил себе эту сцену. Он был вполне уверен, что не
справится с Майскевиком в равной драке, если до этого дойдет. Но с другой
стороны... в жизни его учили не очень беспокоиться о честной игре.
На следующий день, в мастерской, Скэнлон сказал Мак-Кейну, чтобы тот
отправлялся вечером в библиотеку на верхний уровень Центра, и открыл на
терминале библиотечного компьютера интерактивный файл "Архитектура
Византии". Кроме того, Скэнлон высказал не совсем понятное и в высшей
степени сомнительное замечание о том, что "Капуста пляшет на Камчатке".
- Ну и что это может значить?
- Просто запомни.
Мак-Кейн сделал, как ему было сказано, и в десять минут восьмого тем
же вечером сидел перед одним из библиотечных терминалов. Без всякого
предупреждения текст на экране исчез, сменившись одной строкой:
ГДЕ ПЛЯШЕТ КАПУСТА?
КАМЧАТКА - ответил Мак-Кейн. Экран опять очистился, а затем на нем
появился вопрос:
ВЫ НУЖДАЕТЕСЬ В ИНФОРМАЦИИ. МОГУ ПОМОЧЬ. НУЖНЫ ДЕТАЛИ.
Мак-Кейн кратко описал Полу Шелмер. Экран снова очистился и невидимый
корреспондент назвал цену. Мак-Кейн отказался.
ВЫ НЕ УЧИТЫВАЕТЕ КОНЪЮНКТУРУ РЫНКА - заметил экран и повторил
предложение. Мак-Кейн снова отказался. Они немного поторговались и в конце
концов пришли к соглашению. Мак-Кейну было сказано, что через день или два
он узнает все, что нужно - а затем экран снова мигнул и на нем появился
библиотечный текст. Все следы прошедших переговоров исчезли.
Мак-Кейн подсчитал по текущему курсу зачета к рублю, а потом - рубля
к доллару, что это будет стоить ему четверть его дневной заработной платы
в Вашингтоне. Ему даже не хотелось думать, каким будет его долг, когда он
выберется. Да, если финансовый отдел РУМО не посчитает это необходимыми и
неизбежными деловыми издержками, у него будут неприятности.
15
Дорогу чинили, она была усыпана кучами гравия, и на встречной полосе
в движении образовался просвет. Сзади на дорогу выезжал маленький
фургончик, загородивший дорогу черному шевроле КГБ. Полиции рядом не было.
- Смотри! - бросил Фоледа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127