А ветер снаружи искал пути, чтобы пробраться внутрь.
Утреннее солнце поднялось над серым одеялом облаков. Оно пролило рассеянный свет на колышущиеся луга Верхних Тритингов, но не смогло поднять сырость с безграничных просторов прерий и вересковых зарослей. Деорнот промок до пояса и устал от ходьбы.
Тритинги не остановились, чтобы перекусить, а просто на ходу пожевали сушеного мяса и фруктов из седельных сумок. Пленникам никакой еды не предложили, им был разрешен краткий отдых в середине утреннего пути, во время которого Деорнот и Джошуа тихо расспросили остальных о Воршеве. Никто не видел, как она ушла, хотя Джулой сказала, что разбудила Воршеву при первых звуках подъезжающего патруля.
— Она родилась в этих местах, — напомнила колдунья принцу. — Я бы о ней не слишком беспокоилась. — Однако ее собственное лицо при этом носило все признаки тревоги.
Хотвиг и его команда подняли отряд Джошуа после слишком короткого отдыха, и поход возобновился. С северо-запада подул ветер, сначала легко, а потом сильнее, так что ленточки на седлах тритингов трепыхались, как вымпелы на турнире, а высокие травы сгибались почти до земли. Пленники тащились вперед, дрожа в своей промокшей одежде.
Вскоре они увидели признаки жилья: маленькие стада, пасущиеся на холмах под наблюдением верховых. Когда солнце поднялось ближе к зениту, стада, мимо которых они проходили, стали многочисленнее и встречались чаще. Наконец, путники последовали за извивами одного из притоков Имстрека через огромное скопище животных. Огромное стадо, казалось, простирается от горизонта до горизонта и состоит в основном из обычных коров. Но они обнаружили, что в нем также встречаются лохматые бизоны и быки с длинными витыми рогами, которые поднимали головы, чтобы бросить затуманенный взгляд на проходящих мимо пленников, и продолжали солидно жевать.
— Заметно, что народ здесь не придерживается рекомендаций Джулой насчет потребления овощей, — заметил Деорнот. — Здесь на копытах мяса хватит на весь Светлый Ард. — Он с надеждой взглянул на своего принца, но улыбка Джошуа была усталой.
— Много больного скота, — заметила Гутрун. Во время частого отсутствия мужа она твердой рукой правила хозяйством Элвритсхолла и по праву считала себя знатоком домашних животных. — Посмотрите, для такого стада здесь и телят мало.
Один из наездников, прислушивавшихся к разговору, презрительно фыркнул, показывая отношение к мнению пленников. Другой всадник, однако, кивнул и сказал:
— Плохой год. Многие коровы гибнут при отеле. Другие едят, но жира не набирают. — Борода тритинга затрепыхалась на ветру. — Плохой год, — повторил он.
Тут и там посреди огромного стада стояли повозки, окруженные заборами из наскоро вбитых кольев. Деревянные повозки с огромными высокими колесами сильно отличались друг от друга. Некоторые были высотой в два-три человеческих роста — прямо дома на колесах, с деревянными крышами и окнами со ставнями, — другие выглядели как кровати, поставленные на колеса, а над ними высилось нечто вроде шатра из ткани, трепетавшей и хлопавшей на сильном ветру. Дети играли за оградами или бегали среди двигающегося дружелюбного скота. В некоторых загонах паслись лошади, и не просто тяжеловозы или упряжные кони, но стройные, с буйными гривами, легкие и сильные на ногу, что было видно издалека.
— Ах, Боже, было бы у нас хоть несколько таких, — сказал с тоской Деорнот. — Но нам нечего предложить в обмен, а я так устал плестись пешком.
Джошуа взглянул на него с оттенком горького юмора:
— Нам повезет, если мы уйдем отсюда живыми, Деорнот, а ты надеешься обзавестись боевыми конями. Я бы лучше согласился на твой оптимизм, чем на их коней.
По мере того как пленники и их надсмотрщики продолжали путь к югу, отдаленные повозочные лагери стали гроздьями соединяться, как грибы после обильного дождя. Группы всадников въезжали и выезжали из этих поселений. Сопровождавшие пленников перекликались с некоторыми из них. Вскоре повозки стали располагаться так близко друг к другу, что пленники, казалось, идут через город без дорог.
Наконец, они достигли большого форта, ограда которого была украшена узорами из блестящего металла и полированного дерева. Все эти украшения гремели на ветру. Большинство всадников откололось от отряда, но Хотвиг и шесть-семь других провели группу Джошуа через двухстворчатые ворота. Внутри форта было несколько отдельных загородок. В одной из них располагались десятка два хороших лошадей, в другой — полдюжины толстых лоснящихся телок. В отдаленной загородке стоял огромный жеребец, в его косматую гриву были вплетены красные и золотые ленты. Эта громадина не двинулась и не подняла опущенной головы, когда они шли мимо: жеребец чувствовал себя монархом, который привык, чтобы на него глазели, но не привык разглядывать других. Люди, сопровождавшие Джошуа и его отряд, почтительно подняли руки к глазам, когда подошли ближе.
— Это талисман их клана, — заметила Джулой, ни к кому в частности не обращаясь.
В конце ограждения возвышалась огромная повозка на широких колесах с толстыми спицами. Знамя с изображением коня развевалось над крышей. Перед ней стояли двое: крупный мужчина и девушка. Девушка заплетала длинную бороду мужчины в две толстых косицы, спускавшиеся ему на грудь. Несмотря на возраст, — а он казался человеком, прожившим не менее шестидесяти лет, — его черные волосы лишь слегка тронула седина, а фигура его выглядела сильной и мускулистой. В руках, унизанных кольцами и браслетами, он держал чашу.
Всадники спешились. Хотвиг подошел и остановился перед ним.
— Мы захватили нескольких нарушителей границы, которые бродили по Фелувельту без твоего разрешения, марч-тан: шесть мужчин, две женщины и ребенок.
Марч-тан оглядел пленников с головы до ног. Лицо его расплылось в широкой кривозубой улыбке.
— Принц Джошуа Безрукий, — произнес он без тени удивления в голосе. — Ну, теперь, кота рухнул твой каменный дом, ты пришел жить под открытым небом, как подобает человеку? — Он сделал большой глоток из чаши, осушив ее до дна, передал ее девушке, которую жестом отослал прочь.
— Фиколмий, так ты теперь марч-тан, — сказал Джошуа таким тоном, как будто это его слегка позабавило.
— Когда пришло Время Избрания, из всех предводителей лишь Блегмунт мог мне противостоять. Я разбил его голову, как яйцо, — Фиколмий рассмеялся, поглаживая себя по свежезаплетенной бороде и насупив брови, как рассерженный бык. — Где моя дочь?
— Если эта девушка, что была здесь, — твоя дочь, то ты только что отослал ее, — сказал Джошуа.
Фиколмий сердито сжал кулак, потом снова рассмеялся.
— Глупые уловки, Джошуа. Ты знаешь, о ком я. Где она?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
Утреннее солнце поднялось над серым одеялом облаков. Оно пролило рассеянный свет на колышущиеся луга Верхних Тритингов, но не смогло поднять сырость с безграничных просторов прерий и вересковых зарослей. Деорнот промок до пояса и устал от ходьбы.
Тритинги не остановились, чтобы перекусить, а просто на ходу пожевали сушеного мяса и фруктов из седельных сумок. Пленникам никакой еды не предложили, им был разрешен краткий отдых в середине утреннего пути, во время которого Деорнот и Джошуа тихо расспросили остальных о Воршеве. Никто не видел, как она ушла, хотя Джулой сказала, что разбудила Воршеву при первых звуках подъезжающего патруля.
— Она родилась в этих местах, — напомнила колдунья принцу. — Я бы о ней не слишком беспокоилась. — Однако ее собственное лицо при этом носило все признаки тревоги.
Хотвиг и его команда подняли отряд Джошуа после слишком короткого отдыха, и поход возобновился. С северо-запада подул ветер, сначала легко, а потом сильнее, так что ленточки на седлах тритингов трепыхались, как вымпелы на турнире, а высокие травы сгибались почти до земли. Пленники тащились вперед, дрожа в своей промокшей одежде.
Вскоре они увидели признаки жилья: маленькие стада, пасущиеся на холмах под наблюдением верховых. Когда солнце поднялось ближе к зениту, стада, мимо которых они проходили, стали многочисленнее и встречались чаще. Наконец, путники последовали за извивами одного из притоков Имстрека через огромное скопище животных. Огромное стадо, казалось, простирается от горизонта до горизонта и состоит в основном из обычных коров. Но они обнаружили, что в нем также встречаются лохматые бизоны и быки с длинными витыми рогами, которые поднимали головы, чтобы бросить затуманенный взгляд на проходящих мимо пленников, и продолжали солидно жевать.
— Заметно, что народ здесь не придерживается рекомендаций Джулой насчет потребления овощей, — заметил Деорнот. — Здесь на копытах мяса хватит на весь Светлый Ард. — Он с надеждой взглянул на своего принца, но улыбка Джошуа была усталой.
— Много больного скота, — заметила Гутрун. Во время частого отсутствия мужа она твердой рукой правила хозяйством Элвритсхолла и по праву считала себя знатоком домашних животных. — Посмотрите, для такого стада здесь и телят мало.
Один из наездников, прислушивавшихся к разговору, презрительно фыркнул, показывая отношение к мнению пленников. Другой всадник, однако, кивнул и сказал:
— Плохой год. Многие коровы гибнут при отеле. Другие едят, но жира не набирают. — Борода тритинга затрепыхалась на ветру. — Плохой год, — повторил он.
Тут и там посреди огромного стада стояли повозки, окруженные заборами из наскоро вбитых кольев. Деревянные повозки с огромными высокими колесами сильно отличались друг от друга. Некоторые были высотой в два-три человеческих роста — прямо дома на колесах, с деревянными крышами и окнами со ставнями, — другие выглядели как кровати, поставленные на колеса, а над ними высилось нечто вроде шатра из ткани, трепетавшей и хлопавшей на сильном ветру. Дети играли за оградами или бегали среди двигающегося дружелюбного скота. В некоторых загонах паслись лошади, и не просто тяжеловозы или упряжные кони, но стройные, с буйными гривами, легкие и сильные на ногу, что было видно издалека.
— Ах, Боже, было бы у нас хоть несколько таких, — сказал с тоской Деорнот. — Но нам нечего предложить в обмен, а я так устал плестись пешком.
Джошуа взглянул на него с оттенком горького юмора:
— Нам повезет, если мы уйдем отсюда живыми, Деорнот, а ты надеешься обзавестись боевыми конями. Я бы лучше согласился на твой оптимизм, чем на их коней.
По мере того как пленники и их надсмотрщики продолжали путь к югу, отдаленные повозочные лагери стали гроздьями соединяться, как грибы после обильного дождя. Группы всадников въезжали и выезжали из этих поселений. Сопровождавшие пленников перекликались с некоторыми из них. Вскоре повозки стали располагаться так близко друг к другу, что пленники, казалось, идут через город без дорог.
Наконец, они достигли большого форта, ограда которого была украшена узорами из блестящего металла и полированного дерева. Все эти украшения гремели на ветру. Большинство всадников откололось от отряда, но Хотвиг и шесть-семь других провели группу Джошуа через двухстворчатые ворота. Внутри форта было несколько отдельных загородок. В одной из них располагались десятка два хороших лошадей, в другой — полдюжины толстых лоснящихся телок. В отдаленной загородке стоял огромный жеребец, в его косматую гриву были вплетены красные и золотые ленты. Эта громадина не двинулась и не подняла опущенной головы, когда они шли мимо: жеребец чувствовал себя монархом, который привык, чтобы на него глазели, но не привык разглядывать других. Люди, сопровождавшие Джошуа и его отряд, почтительно подняли руки к глазам, когда подошли ближе.
— Это талисман их клана, — заметила Джулой, ни к кому в частности не обращаясь.
В конце ограждения возвышалась огромная повозка на широких колесах с толстыми спицами. Знамя с изображением коня развевалось над крышей. Перед ней стояли двое: крупный мужчина и девушка. Девушка заплетала длинную бороду мужчины в две толстых косицы, спускавшиеся ему на грудь. Несмотря на возраст, — а он казался человеком, прожившим не менее шестидесяти лет, — его черные волосы лишь слегка тронула седина, а фигура его выглядела сильной и мускулистой. В руках, унизанных кольцами и браслетами, он держал чашу.
Всадники спешились. Хотвиг подошел и остановился перед ним.
— Мы захватили нескольких нарушителей границы, которые бродили по Фелувельту без твоего разрешения, марч-тан: шесть мужчин, две женщины и ребенок.
Марч-тан оглядел пленников с головы до ног. Лицо его расплылось в широкой кривозубой улыбке.
— Принц Джошуа Безрукий, — произнес он без тени удивления в голосе. — Ну, теперь, кота рухнул твой каменный дом, ты пришел жить под открытым небом, как подобает человеку? — Он сделал большой глоток из чаши, осушив ее до дна, передал ее девушке, которую жестом отослал прочь.
— Фиколмий, так ты теперь марч-тан, — сказал Джошуа таким тоном, как будто это его слегка позабавило.
— Когда пришло Время Избрания, из всех предводителей лишь Блегмунт мог мне противостоять. Я разбил его голову, как яйцо, — Фиколмий рассмеялся, поглаживая себя по свежезаплетенной бороде и насупив брови, как рассерженный бык. — Где моя дочь?
— Если эта девушка, что была здесь, — твоя дочь, то ты только что отослал ее, — сказал Джошуа.
Фиколмий сердито сжал кулак, потом снова рассмеялся.
— Глупые уловки, Джошуа. Ты знаешь, о ком я. Где она?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215