— А почему вы не идете через Памплону? Почему вы путаетесь с шайкой бандитов по горам? Будьте внимательны, чтобы...
Он остановился на середине предложения. Его взгляд упал на противоположную гору, что-то там его, очевидно, привлекло. Я посмотрел туда же и заметил отряд военных, они как раз сворачивали на ту дорогу, по которой пришли мы. Это был офицер и шестеро солдат, вероятно, отделение разведчиков. За стенами развалин они не могли видеть нас.
— Внимание! Приближается противник! — крикнул полковник.— Это всего лишь патруль. Муньес с тремя человеками пойдет туда, где дорога поворачивает между скал, и пристрелит каждого, кто там появится. Педрильо перережет неприятелю путь к отступлению. Я с остальными буду ждать здесь в засаде, и черт побери, если мы не захватим их всех. Успокойте животных и не спускайте глаз с пленных. Кто пошевелится, пристрелите того.
Я не относился ни к одной из сторон, поэтому меня эта угроза не испугала.
Зато по лицу цыгана было видно, что внутри его бушует буря. Его спутница что-то настойчиво шептала с умоляющим выражением лица, пока он не помотал отрицательно головой и не лег опять в свой угол. Казалось, он напряженно прислушивается.
В этот момент я тоже услышал шаги. Карлисты присели, оперев ружья об ограду, ожидали, когда в скальном проходе появится первая фигура. Наконец показался один солдат. Курки щелкнули, пальцы легли на спусковые крючки, и в это мгновение прозвучал короткий резкий свист, униформа исчезла за скалами.
Разъяренный полковник вскочил. Он подозрительно осмотрел нас. Но он не был уверен, что свист прозвучал с нашей стороны, да к тому же у него не было времени: полковник должен был преследовать предупрежденных.
Отряд, расположившийся сзади, очевидно, выполнял свое предназначение: раздалось несколько выстрелов, после чего воцарилась тишина. Несколько минут я верил, что солдатам удалось убежать. Но потом прозвучали крики, и кар-листы возвратились, ведя с собой захваченного офицера.
Его форма была изорвана в клочья, кровь текла из нескольких ран. Очевидно, он столкнулся с самим полковником, потому что дон Энрико де Каланда и Мунилла тоже был ободран и ранен.
— Свяжите его и присоедините к остальным. Это такой же шпион, как и они! — приказал он.
— Ты забыл, как обращаются с пленными офицерами, полковник,— сказал пленник и гордо выпрямился.
— Никакой поручик не может мне тут давать уроки хорошего тона! — закричал полковник.— Мы не в салоне. Око за око, зуб за зуб. Только предатели не признают святого права Его Величества.
Поручик презрительно пожал плечами и направился к нам. Но когда взгляд его упал на цыгана, он вздрогнул и попятился.
— Вы что же — в самом деле хотите оставить меня в таком обществе? — сказал он, выражая явный протест.
— Они такие же, как вы: пуля не минет ни вас, ни их.
Молодой человек сел на кучу камней и попытался остановить кровь, хлеставшую из его ран, к счастью, лишь поверхностных. С первого взгляда было заметно его поразительное сходство с молодым цыганом, а его страх только подтверждал мою догадку.
Вблизи от меня лежал связанный мулеро. Он подал мне знак, что хочет что-то сказать. Я опустился на землю, чтобы незаметно приблизить ухо к его губам.
— Разрежьте мне веревки! — прошептал он. Я кивнул. Потом слегка перекатился на бок, чтобы удобнее было дотянуться к его рукам, связанным за спиной. Глазами я бдительно поводил по сторонам. И вдруг на лице мулеро появилось выражение радостного изумления.
Я быстро посмотрел по направлению его взгляда и обнаружил за полуразрушенной оградой мужскую голову, осторожно выглянувшую, ободряюще кивнувшую нам, а потом опять исчезнувшую.
— Санта Мария де Рагуна, это Диего! Так значит, его эти мерзавцы не схватили! Теперь он нас спасет,— он сказал это невольно громче, и надзиратель тут же оказался рядом с нами.
— Отодвиньтесь друг от друга, вы, двое! К стене! Никаких разговоров здесь!
Волей-неволей я должен был подчиниться. Я оперся спиной о стену и тут услышал из пролома над собой голос.
— Не двигайтесь, сеньор! Никто не должен догадаться, что мы с вами разговариваем.
Это был Бонамария. Я прикрыл глаза и сделал каменное лицо.
— Я убежал в Тудель, а сейчас вернулся, чтобы узнать, что же происходит на моей усадьбе. В Туделе стоит гарнизон Мартинеса Кампаса. Он послал в горы батальон, чтобы они следили за восставшими. Я побегу за ними, через часик вы будете свободны. Но вы должны их здесь задержать. Сообщите об этом моему другу Фернандо. Пока, сеньор!
Это было хорошее известие, и я не уверен, что смог бы скрыть свою радость, если бы не тот факт, что внимание карлистов было занято офицером, который наконец поддался и позволил себя связать.
— Вот, это вам идет,— смеялся полковник.— Обычно мы оказываем офицерам уважение, но к вам это не относится. Поблагодарите за это своего братца.
— Брата? — спросил пленник с каким-то удивлением.
— Ну да, его, дона Рамиреса. Если вы и в самом деле не знаете, почему, я вам расскажу. Генерал Ховеллар послал его в Толосу, чтобы он разведал количество нашей армии. К счасгью, один из наших его опознал. Он был арестован и приговорен к смерти. Но за четверть часа до расстрела изчез из места заточения, а с ним еще одна красотка, которую мы там держали в качестве заложницы. Красавица, очевидно, подкупила охрану. За убежавшими сразу же отправили погоню, но, к сожалению, все было безрезультатно. Поэтому за вами мы должны наблюдать особенно тщательно!
Он отошел от офицера и подошел к цыгану.
— А теперь поговорим с тобой, молодой человек. Кто же все-таки свистел?
Спрашиваемый остался лежать в той же позе, а на губах его появилась презрительная усмешка, которую он и не скрывал.
— Вы обращаетесь не по адресу. Я не занимаюсь свистом.
Ты язык не распускай, оборванец! Или тебе будет плохо. Так кто свистел?
Мне-то что до этого? — продолжал насмешливо цыган, все так же лежа.— Меня это не касается.
— Встань, или я прикажу тебя высечь. Признайся, что это был ты.
— Зачем же вы спрашиваете, если все знаете? — сказал цыган и медленно встал, потягиваясь.
— Так ты признаешься?! Свяжите этого предателя. Он получит то, что заслужил.
Цыган с улыбкой протянул руки и дал себя связать, не поведя и бровью, когда веревки были затянуты так, что врезались в тело.
Девушка подошла к полковнику с испуганным, умоляющим выражением лица. Он оценил долгим взглядом ее привлекательную внешность и сказал:
— Не надо слез, сокровище. Радуйся, что избавишься от этого оторвы. Если будешь вести себя по-умному, дон Энрико де Каланда и Мунилла о тебе позаботится. А сейчас беги к моим людям, пусть они тебя покормят.
Он обернулся к стоявшему рядом карлисту и сказал:
— После ужина мы расправимся с этим убийцей, остальные пойдут под суд трибунала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62