На его окраине мы заметили толпу всадников. Они как раз слезали с лошадей и собирались раскинуть лагерь. Это было как раз вовремя: солнце уже уходило за горизонт.
Это были сиуксы, как мы и предполагали. Хаммердалл посмотрел на них и объявил:
— Джентльмены, да ведь их сотни две. То-то они испугаются, если мы ковырнем их. Нападем на них, мистер Шаттерхенд, или нет?
— Разумеется, нападем,— ответил я.— Мы должны вырвать у них этих двух мальчишек.
— Мой белый брат думает, что дети уже в плену у оглала? — озабоченно спросила скво.
— Конечно. Ведь мы идем по их следам. Если бы они их не схватили, то никогда бы не раскинули лагерь здесь, потому что в сторону никакие следы не уходят. Сиуксы чувствуют себя в безопасности, им и в голову не придет, что и по их следам мог идти кто-то.
— Олд Шаттерхенд думает, что нам удастся освободить детей?
— Надеюсь. Ты должна быть терпеливой. Покуда же стемнеет, мы не можем ничего сделать.
Мы привязали лошадей и сели рядом с ними. Но женщина не могла с собой справиться, беспокойство раздирало ее, она садилась, вставала, ходила. Это было вполне объяснимо, но вместе с тем вселяло тревогу: а что, если ее самообладание подведет и позже, в решающий момент? Мы должны будем присматривать за ней — это я про себя: решил определенно.
Хаммердалл радовался, как ребенок, грядущему приключению. Он потирал руки и наперед подстраховывался:
— Не Бог весть что, мистер Шаттерхенд. Я бы все проделал один. Не нравится мне все время играть лишь роль зрителя.
— Как мы все это исполним, я еще не знаю, все зависит от состояния пленников,— ответил я.
— Состояние или положение — не об этом речь. Этих двоих упсароков надо взять у них как можно быстрее, так ведь, Пит Холберс, умная голова?
— Ну, если ты так думаешь, я тоже за,— проворчал Длинный Пит.
Виннету лежал в траве и спокойно слушал. Его красивое бронзовое лицо было неподвижно. Он не имел привычки тратить попусту слова там, где должны были говорить поступки.
Время шло. Настала темная ночь. Небо затянулось тучами, и лишь время от времени в просвете между ними бле-стели звезды.
Это был наш час. По дуге мы проехали через прерию к лесу, остановившись настолько далеко от лагеря, что сиуксы не могли нас услышать, а тем более увидеть. По высоким, ярким кострам мы поняли, что чувствуют они себя в полной безопасности.
Мы привязали лошадей, потом я сказал двоим друзьям:
— Мы с Виннету сейчас пойдем в разведку. Ружья «ставим с вами. Вы отсюда никуда не уходите и ждите, пока, мы не вернемся. Главное, следите за женщиной. Чтобы она не убежала и не пошла за нами следом. Это плохо кончилось бы для нас всех.
Мы осторожно подкрадывались вдоль леса к оглала. Haм нельзя было подобраться к ним вплотную, потому что полукругом вокруг лагеря были привязаны лошади, которые своим ржанием и фырканьем могли нас выдать. Но лица индейцев, сидевших вокруг костров, мы видели четко. Нам хотелось знать, кто возглавляет поход, так как всех вождей и известных воинов сиуксов мы знали. Но в этом лагере была в основном молодежь. Наконец мы заметили одного человека постарше. Его звали Танчан-хонска, Длинное Тело, и про него говорили, что человек это умный, поэтому с ним часто советовались, хотя он и имел звание помощника вождя. Он сидел у костра с одним человеком. Это, к нашему удивлению, был белый мужчина, ширококостного сложения, с бычьей шеей и свирепой физиономией. Никогда раньше мы его не видели. Рядом с ним лежал грубо сшитый мешок из серой волчьей кожи, связанный веревкой. Из мешка торчали две-три палки толщиной в палец, а внутри время от времени будто бы что-то двигалось. Очевидно, там было какое-то животное. По другую от костра сторону лежали два мальчика, связанные так крепко, что не могли пошевелиться. Сиуксы ужинали. Они застрелили бизона и теперь жарили над огнем куски мяса и грызли сочную коричневую корку.
Из того, что Длинное Тело сидел вместе с белым, мы заключили, что они вместе возглавляли поход. Но для чего же этот бледнолицый привел сиуксов к Бигхорп-ривер? Он хотел отомстить упсарокам? И что он в таком случае пообещал оглала за их помощь?
Для того, чтобы услышать, о чем эти двое говорят, мы пробрались, невзирая на опасность, между лошадей и скрылись за зарослями малины в шаге от них.
Белый, уплетавший за обе щеки, наконец вытер нож о рукав и обратился к Танчан-хонске:
— Так, а сейчас самое время поглядеть на этих упса-роков. Мой краснокожий брат ничего не имеет против?
Сиукс что-то пробормотал, соглашаясь, а белый кивнул двоим индейцам, чтобы те развязали пленников и посадили их. Потом он обратился к мальчишкам:
— Итак, вы сыновья этого пса Намдушка-сапы. Вы меня знаете?
— Да,— сказал старший мальчик.
— И кто же я?
— Ты — Фолдер. Ты был агентом краснокожих. Но Белый Отец из Вашингтона тебя посадил в тюрьму, так как ты обманывал и крал. Ты вернулся и стал конокрадом и убийцей. Отец тебя поймал, когда ты у него украл пятерых лошадей. За такой поступок положена смертная казнь. Но наша мать за тебя заступилась, и ты был наказан только поркой. Потом тебя прогнали.
Значит, это был тот известный мерзавец, который обдирал индейцев так жестоко, что его отозвали и наказали несколькими годами заключения. Очевидно, он подговорил сиуксов на этот поход, чтобы отомстить за понесенную когда-то порку. Он оскалился на парнишку и сказал:
— Хотя вы и щенки, но лаете уже прилично. Но я вам заткну пасти. Да, ваш отец, этот пес паршивый, приказал меня высечь. Я поклялся отомстить ему. Однажко я и не мечтал о том, что мне представится такая счастливая возможность: мне попадут в руки двое его ублюдков. Что смотрите, сопляки? Почему вы не остались сидеть дома, с мамой?
— У нас еще нет имен, и мы отправились в путь для того, чтобы побыть в одиночестве и попросить Велнко>го Духа дать нам снадобья.
Это был хитрый ответ. Мальчишка не сказал, что упса-роки вышли против сиуксов. Фолдер был настолько непредусмотрительным, что поверил ему. Он принял все за чистую монету.
— Ну, теперь вы уже можете не затруднять Великого Духа. Я сам дам вам снадобья. Вот они у меня.
Он развязал завязки на кожаном мешке и медленно вытащил палку. К ней была привязана большая дремучая змея. Он помахал змеей в воздухе и сказал:
— Вот это отличное снадобье. Здесь в мешке полдюжины этих тварей. Я их собственноручно поймал в Змеиных Горах. Мы пришли в одно месте, где их было столько, словно там заседал змеиный парламент. В виду того, что ваш папочка называется Черный Змей, мне пришло в голову, что было бы остроумно, если бы змеиный яд свел со света его самого и его семейку. Это очень мило с вашей стороны, что вы по своей воле пришли ко мне. Завтра утром на рассвете я свяжу воедино змеев из племени упсароков и гремучих змей, вот это будет зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Это были сиуксы, как мы и предполагали. Хаммердалл посмотрел на них и объявил:
— Джентльмены, да ведь их сотни две. То-то они испугаются, если мы ковырнем их. Нападем на них, мистер Шаттерхенд, или нет?
— Разумеется, нападем,— ответил я.— Мы должны вырвать у них этих двух мальчишек.
— Мой белый брат думает, что дети уже в плену у оглала? — озабоченно спросила скво.
— Конечно. Ведь мы идем по их следам. Если бы они их не схватили, то никогда бы не раскинули лагерь здесь, потому что в сторону никакие следы не уходят. Сиуксы чувствуют себя в безопасности, им и в голову не придет, что и по их следам мог идти кто-то.
— Олд Шаттерхенд думает, что нам удастся освободить детей?
— Надеюсь. Ты должна быть терпеливой. Покуда же стемнеет, мы не можем ничего сделать.
Мы привязали лошадей и сели рядом с ними. Но женщина не могла с собой справиться, беспокойство раздирало ее, она садилась, вставала, ходила. Это было вполне объяснимо, но вместе с тем вселяло тревогу: а что, если ее самообладание подведет и позже, в решающий момент? Мы должны будем присматривать за ней — это я про себя: решил определенно.
Хаммердалл радовался, как ребенок, грядущему приключению. Он потирал руки и наперед подстраховывался:
— Не Бог весть что, мистер Шаттерхенд. Я бы все проделал один. Не нравится мне все время играть лишь роль зрителя.
— Как мы все это исполним, я еще не знаю, все зависит от состояния пленников,— ответил я.
— Состояние или положение — не об этом речь. Этих двоих упсароков надо взять у них как можно быстрее, так ведь, Пит Холберс, умная голова?
— Ну, если ты так думаешь, я тоже за,— проворчал Длинный Пит.
Виннету лежал в траве и спокойно слушал. Его красивое бронзовое лицо было неподвижно. Он не имел привычки тратить попусту слова там, где должны были говорить поступки.
Время шло. Настала темная ночь. Небо затянулось тучами, и лишь время от времени в просвете между ними бле-стели звезды.
Это был наш час. По дуге мы проехали через прерию к лесу, остановившись настолько далеко от лагеря, что сиуксы не могли нас услышать, а тем более увидеть. По высоким, ярким кострам мы поняли, что чувствуют они себя в полной безопасности.
Мы привязали лошадей, потом я сказал двоим друзьям:
— Мы с Виннету сейчас пойдем в разведку. Ружья «ставим с вами. Вы отсюда никуда не уходите и ждите, пока, мы не вернемся. Главное, следите за женщиной. Чтобы она не убежала и не пошла за нами следом. Это плохо кончилось бы для нас всех.
Мы осторожно подкрадывались вдоль леса к оглала. Haм нельзя было подобраться к ним вплотную, потому что полукругом вокруг лагеря были привязаны лошади, которые своим ржанием и фырканьем могли нас выдать. Но лица индейцев, сидевших вокруг костров, мы видели четко. Нам хотелось знать, кто возглавляет поход, так как всех вождей и известных воинов сиуксов мы знали. Но в этом лагере была в основном молодежь. Наконец мы заметили одного человека постарше. Его звали Танчан-хонска, Длинное Тело, и про него говорили, что человек это умный, поэтому с ним часто советовались, хотя он и имел звание помощника вождя. Он сидел у костра с одним человеком. Это, к нашему удивлению, был белый мужчина, ширококостного сложения, с бычьей шеей и свирепой физиономией. Никогда раньше мы его не видели. Рядом с ним лежал грубо сшитый мешок из серой волчьей кожи, связанный веревкой. Из мешка торчали две-три палки толщиной в палец, а внутри время от времени будто бы что-то двигалось. Очевидно, там было какое-то животное. По другую от костра сторону лежали два мальчика, связанные так крепко, что не могли пошевелиться. Сиуксы ужинали. Они застрелили бизона и теперь жарили над огнем куски мяса и грызли сочную коричневую корку.
Из того, что Длинное Тело сидел вместе с белым, мы заключили, что они вместе возглавляли поход. Но для чего же этот бледнолицый привел сиуксов к Бигхорп-ривер? Он хотел отомстить упсарокам? И что он в таком случае пообещал оглала за их помощь?
Для того, чтобы услышать, о чем эти двое говорят, мы пробрались, невзирая на опасность, между лошадей и скрылись за зарослями малины в шаге от них.
Белый, уплетавший за обе щеки, наконец вытер нож о рукав и обратился к Танчан-хонске:
— Так, а сейчас самое время поглядеть на этих упса-роков. Мой краснокожий брат ничего не имеет против?
Сиукс что-то пробормотал, соглашаясь, а белый кивнул двоим индейцам, чтобы те развязали пленников и посадили их. Потом он обратился к мальчишкам:
— Итак, вы сыновья этого пса Намдушка-сапы. Вы меня знаете?
— Да,— сказал старший мальчик.
— И кто же я?
— Ты — Фолдер. Ты был агентом краснокожих. Но Белый Отец из Вашингтона тебя посадил в тюрьму, так как ты обманывал и крал. Ты вернулся и стал конокрадом и убийцей. Отец тебя поймал, когда ты у него украл пятерых лошадей. За такой поступок положена смертная казнь. Но наша мать за тебя заступилась, и ты был наказан только поркой. Потом тебя прогнали.
Значит, это был тот известный мерзавец, который обдирал индейцев так жестоко, что его отозвали и наказали несколькими годами заключения. Очевидно, он подговорил сиуксов на этот поход, чтобы отомстить за понесенную когда-то порку. Он оскалился на парнишку и сказал:
— Хотя вы и щенки, но лаете уже прилично. Но я вам заткну пасти. Да, ваш отец, этот пес паршивый, приказал меня высечь. Я поклялся отомстить ему. Однажко я и не мечтал о том, что мне представится такая счастливая возможность: мне попадут в руки двое его ублюдков. Что смотрите, сопляки? Почему вы не остались сидеть дома, с мамой?
— У нас еще нет имен, и мы отправились в путь для того, чтобы побыть в одиночестве и попросить Велнко>го Духа дать нам снадобья.
Это был хитрый ответ. Мальчишка не сказал, что упса-роки вышли против сиуксов. Фолдер был настолько непредусмотрительным, что поверил ему. Он принял все за чистую монету.
— Ну, теперь вы уже можете не затруднять Великого Духа. Я сам дам вам снадобья. Вот они у меня.
Он развязал завязки на кожаном мешке и медленно вытащил палку. К ней была привязана большая дремучая змея. Он помахал змеей в воздухе и сказал:
— Вот это отличное снадобье. Здесь в мешке полдюжины этих тварей. Я их собственноручно поймал в Змеиных Горах. Мы пришли в одно месте, где их было столько, словно там заседал змеиный парламент. В виду того, что ваш папочка называется Черный Змей, мне пришло в голову, что было бы остроумно, если бы змеиный яд свел со света его самого и его семейку. Это очень мило с вашей стороны, что вы по своей воле пришли ко мне. Завтра утром на рассвете я свяжу воедино змеев из племени упсароков и гремучих змей, вот это будет зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62