Парни хамили, вытесняя людей со своих мест, носились как угорелые по палубе, мешая отдыхать, и делали все, чтобы показать, кто есть хозяин положения на данный момент. Капитан не вмешивался. Он считал, что так будет лучше. Пока они ему не мешали вести пароход, он предоставил пассажирам самим защищаться от бандитов. Ничто в его лице не напоминало янки. Он был толстым, что редко встречается у американцев, и по его краснощекому лицу постоянно была разлита улыбка, что, по моему мнению, свидетельствовало о его немецком происхождении.
Остальные сецессионисты направились в буфет. Оттуда доносилилось дикое гоготание. Бутылки разбивались вдребезги. Потом прибежал негр, по-видимому официант, он поднялся наверх к капитану и стал ему на что-то невразумительно жаловаться. Я понял только то, что его будто бы избили плетью и грозились повесить на дымовой трубе. Теперь капитан уже призадумался. Он выглянул из окна, определяя правильность курса, и стал спускаться в буфет. Навстречу ему уже спешил кондуктор. Оба остановились недалеко от нас, так что мы услышали их разговор.
— Капитан,— сказал кондуктор,— мы не должны спокойно наблюдать эти безобразия. Эти люди замышляют что-то нехорошее. Отпустите индейца на сушу. Они хотят его повесить. Он вчера задал трепку одному из них. Кроме того, на корабле есть двое белых, я только не знаю, кто именно, которых они намереваются линчевать, поскольку они тоже принимали в этом участие. Они будто бы шпионы Хуареса.
— Боже милостивый! Это становится серьезным. Кто же эти люди? — он внимательно осмотрел все вокруг.
— Это мы, сэр,— сказал я, не раздумывая, подойдя к нему.— Вон тот мой товарищ и я.
— Вы? Ну, если вы шпион, то я съем свой корабль на завтрак,— проговорил он, рассматривая меня.
— Я бы тоже этого не сказал. Будучи немцем, я нисколько не интересуюсь политикой американцев и мексиканцев.
— Немец? Тогда мы земляки! Меня зовут Гофер, и свою первую морскую трассу я проложил в Некаре. С вами ничего не случится. Я тотчас же причалю к берегу, чтобы вы могли спрятаться.
— Нет. Я этого не сделаю. Я должен непременно плыть дальше этим пароходом, не теряя времени.
— Да? Досадно. Подождите немного.
Он подошел к Виннету и что-то сказал ему. Апач молча выслушал его, презрительно покачал головой и отвернулся. Капитан возвратился к нам и сообщил с недовольным выражением лица:
— Я так и думал. У краснокожих железные головы. Он тоже не хочет высаживаться на берег.
— Тогда он пропал вместе с этими двумя джентльменами, поскольку бандиты не шутят,— озабоченно вымолвил кондуктор.
— А нас на корабле всего несколько мужчин, и мы не совладаем с превосходящим в силе противником,— капитан задумчиво смотрел себе под ноги.
Внезапно по лицу его пробежала улыбка, словно в голову ему пришла великоленая идея. Он снова повернулся ко мне, в то время, как к нам подошел Старая Смерть.
— Я сыграю с этими сецессионистами шутку, о которой они будут вспоминать очень долго. Но вы должны будете строго следовать моим указаниям. Ни в коем случае не применяйте оружие! Сложите свои руки под сиденья к седлам. Сопротивление только испортит дело.
— Черт побери! Мы что, должны добровольно отдать себя на линчевание, сэр? — проворчал Старая Смерть угрюмо.
— Нет. Держитесь в стороне! В нужный момент сработает мое средство. Мы остудим этих мерзавцев под душем. Положитесь на меня! У меня сейчас нет времени на долгие разъяснения. Молодчики уже рядом.
И правда, из буфета вывалилась целая рота негодяев. Капитан быстро отделился от нас и отдал несколько тихих приказаний проводнику. Последний поспешил к штурману, возле которого стояло два корабельных матросса Вскоре я заметил его среди пассажиров, которым он отдавал какие-то распоряжения, не привлекая к себе внимания. Но потом я потерял его из вида, поскольку ситуация становилась угрожающей. То, что происходило в последующие десять минут, я наблюдал уже краешком глаза. Мирно настроенные пассажиры тесно сомкнулись на передней палубе. Как только пьяные сецессионисты появились на палубе, они тотчас же взяли нас в кольцо. Повинуясь указаниям капитана, мы отложили свои ружья.
— Это он! — закричал Блис, вчерашний крикун, указывая на меня.— Шпион Северных Штатов, которые благосклонны к Хуаресу. Еще вчера на нем был изысканный костюм, а сегодня он надел на себя охотничью куртку. Почему он переодевается? Он убил мою собаку, он со своим приятелем угрожал нам револьвером.
— Он шпион, конечно, шпион! — закричали все остальные, перебивая друг друга.— Об этом говорит его одежда. И к тому же он немец, учредитель суда присяжных! Повесить его! Долой Северные Штаты, долой янки и их приспешников!
— Что вы там делаете, джентльмены? — раздался сверху голос капитана.— На борту должны быть спокойствие и порядок. Оставьте пассажиров в покое!
— Замолчите, сэр! — заорал один из бандитов.— Мы тоже хотим порядка и сейчас его восстановим. Выходит, брать на борт шпионов входит в ваши обязанности?
— В мои обязанности входит перевозить людей, которые оплатили свой проезд. Если ко мне придут предводители сецессионистов, то они будут иметь такое же право плыть, как и их политические противники. Условие одно: оплата билета и достойное поведение. Это мой бизнес. И если вы мне будете мешать, я высажу вас на берег, так что вы поплывете до Остина по суше.
В ответ раздалось презрительное ржание. Нас со Старой Смертью прижали так, что мы не могли пошевелиться. Мы попытались возразить, но наши голоса потонули в море дикого рева. Нас пинками отвели к пароходным трубам, где намеревались повесить. Сверху эти трубы были снабжены кольцами, через которые пропускают канаты — удивительно удобное приспособление для повешения. Нужно было только ослабить канаты, обвить их вокруг шеи и спокойно затянуть петлю.
Старая Смерть предпринимал отчаянные попытки казаться спокойным. Рука его непроизвольно то и дело тянулась за пояс, но как только его взгляд встречался со взглядом капитана, тот подавал ему тайные знаки.
- Да,— обратился он ко мне по-немецки, чтобы его не поняли наши притеснители, - я еще потерплю немного, но если они начнут переходить границы, то все двадцать четыре пули будут высажены им в брюхо. Как только я начну стрелять - поддерживайте меня!
- Вы слышите? - закричал Блис. Они говорят по-немецки. Это доказывает, что они проклятые немцы и негодяи, которые особенно докучают Южным Штатам. Что им надо здесь, в Техасе? Они шпионы и предатели. Давайте поскорее с ними кончать!
Его предложение вызвало бурю одобрительного восторга. Капитан сделал им еще одно строгое предупреждение, но они снова подняли его на смех. Потом возник вопрос, кого вешать первым, индейца или нас, остановились на первом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Остальные сецессионисты направились в буфет. Оттуда доносилилось дикое гоготание. Бутылки разбивались вдребезги. Потом прибежал негр, по-видимому официант, он поднялся наверх к капитану и стал ему на что-то невразумительно жаловаться. Я понял только то, что его будто бы избили плетью и грозились повесить на дымовой трубе. Теперь капитан уже призадумался. Он выглянул из окна, определяя правильность курса, и стал спускаться в буфет. Навстречу ему уже спешил кондуктор. Оба остановились недалеко от нас, так что мы услышали их разговор.
— Капитан,— сказал кондуктор,— мы не должны спокойно наблюдать эти безобразия. Эти люди замышляют что-то нехорошее. Отпустите индейца на сушу. Они хотят его повесить. Он вчера задал трепку одному из них. Кроме того, на корабле есть двое белых, я только не знаю, кто именно, которых они намереваются линчевать, поскольку они тоже принимали в этом участие. Они будто бы шпионы Хуареса.
— Боже милостивый! Это становится серьезным. Кто же эти люди? — он внимательно осмотрел все вокруг.
— Это мы, сэр,— сказал я, не раздумывая, подойдя к нему.— Вон тот мой товарищ и я.
— Вы? Ну, если вы шпион, то я съем свой корабль на завтрак,— проговорил он, рассматривая меня.
— Я бы тоже этого не сказал. Будучи немцем, я нисколько не интересуюсь политикой американцев и мексиканцев.
— Немец? Тогда мы земляки! Меня зовут Гофер, и свою первую морскую трассу я проложил в Некаре. С вами ничего не случится. Я тотчас же причалю к берегу, чтобы вы могли спрятаться.
— Нет. Я этого не сделаю. Я должен непременно плыть дальше этим пароходом, не теряя времени.
— Да? Досадно. Подождите немного.
Он подошел к Виннету и что-то сказал ему. Апач молча выслушал его, презрительно покачал головой и отвернулся. Капитан возвратился к нам и сообщил с недовольным выражением лица:
— Я так и думал. У краснокожих железные головы. Он тоже не хочет высаживаться на берег.
— Тогда он пропал вместе с этими двумя джентльменами, поскольку бандиты не шутят,— озабоченно вымолвил кондуктор.
— А нас на корабле всего несколько мужчин, и мы не совладаем с превосходящим в силе противником,— капитан задумчиво смотрел себе под ноги.
Внезапно по лицу его пробежала улыбка, словно в голову ему пришла великоленая идея. Он снова повернулся ко мне, в то время, как к нам подошел Старая Смерть.
— Я сыграю с этими сецессионистами шутку, о которой они будут вспоминать очень долго. Но вы должны будете строго следовать моим указаниям. Ни в коем случае не применяйте оружие! Сложите свои руки под сиденья к седлам. Сопротивление только испортит дело.
— Черт побери! Мы что, должны добровольно отдать себя на линчевание, сэр? — проворчал Старая Смерть угрюмо.
— Нет. Держитесь в стороне! В нужный момент сработает мое средство. Мы остудим этих мерзавцев под душем. Положитесь на меня! У меня сейчас нет времени на долгие разъяснения. Молодчики уже рядом.
И правда, из буфета вывалилась целая рота негодяев. Капитан быстро отделился от нас и отдал несколько тихих приказаний проводнику. Последний поспешил к штурману, возле которого стояло два корабельных матросса Вскоре я заметил его среди пассажиров, которым он отдавал какие-то распоряжения, не привлекая к себе внимания. Но потом я потерял его из вида, поскольку ситуация становилась угрожающей. То, что происходило в последующие десять минут, я наблюдал уже краешком глаза. Мирно настроенные пассажиры тесно сомкнулись на передней палубе. Как только пьяные сецессионисты появились на палубе, они тотчас же взяли нас в кольцо. Повинуясь указаниям капитана, мы отложили свои ружья.
— Это он! — закричал Блис, вчерашний крикун, указывая на меня.— Шпион Северных Штатов, которые благосклонны к Хуаресу. Еще вчера на нем был изысканный костюм, а сегодня он надел на себя охотничью куртку. Почему он переодевается? Он убил мою собаку, он со своим приятелем угрожал нам револьвером.
— Он шпион, конечно, шпион! — закричали все остальные, перебивая друг друга.— Об этом говорит его одежда. И к тому же он немец, учредитель суда присяжных! Повесить его! Долой Северные Штаты, долой янки и их приспешников!
— Что вы там делаете, джентльмены? — раздался сверху голос капитана.— На борту должны быть спокойствие и порядок. Оставьте пассажиров в покое!
— Замолчите, сэр! — заорал один из бандитов.— Мы тоже хотим порядка и сейчас его восстановим. Выходит, брать на борт шпионов входит в ваши обязанности?
— В мои обязанности входит перевозить людей, которые оплатили свой проезд. Если ко мне придут предводители сецессионистов, то они будут иметь такое же право плыть, как и их политические противники. Условие одно: оплата билета и достойное поведение. Это мой бизнес. И если вы мне будете мешать, я высажу вас на берег, так что вы поплывете до Остина по суше.
В ответ раздалось презрительное ржание. Нас со Старой Смертью прижали так, что мы не могли пошевелиться. Мы попытались возразить, но наши голоса потонули в море дикого рева. Нас пинками отвели к пароходным трубам, где намеревались повесить. Сверху эти трубы были снабжены кольцами, через которые пропускают канаты — удивительно удобное приспособление для повешения. Нужно было только ослабить канаты, обвить их вокруг шеи и спокойно затянуть петлю.
Старая Смерть предпринимал отчаянные попытки казаться спокойным. Рука его непроизвольно то и дело тянулась за пояс, но как только его взгляд встречался со взглядом капитана, тот подавал ему тайные знаки.
- Да,— обратился он ко мне по-немецки, чтобы его не поняли наши притеснители, - я еще потерплю немного, но если они начнут переходить границы, то все двадцать четыре пули будут высажены им в брюхо. Как только я начну стрелять - поддерживайте меня!
- Вы слышите? - закричал Блис. Они говорят по-немецки. Это доказывает, что они проклятые немцы и негодяи, которые особенно докучают Южным Штатам. Что им надо здесь, в Техасе? Они шпионы и предатели. Давайте поскорее с ними кончать!
Его предложение вызвало бурю одобрительного восторга. Капитан сделал им еще одно строгое предупреждение, но они снова подняли его на смех. Потом возник вопрос, кого вешать первым, индейца или нас, остановились на первом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62