– О ваших очаровательных манерах я тоже наслышан, – сказал он ровным тоном.
Но если оскорбления отскакивали от хатриша, как горох, то в точности так же отскакивала от Яковизия ирония.
– Меня не волнует, о чем вы наслышаны, господин Лексо. Я слышал – и в документах об этом сказано четко и ясно, – что граница между нашими странами проходит по реке Аккилеону, а не Мнизову, как вы утверждаете. Какое право вы имеете им не верить?
– У моего народа долгая память, – сказал Лексо. Яковизий фыркнул. Лексо, не обращая на него внимания, продолжал:
– Память – она как листва. Листья опадают в лесах нашего сознания, и мы бредем, разгребая их кучи.
Яковизий фыркнул снова, теперь уже громче:
– Потрясающе! Вот уж не думал я, что Гумуш в наши дни посылает говорить за себя поэтов. Мне казалось, их пренебрежение к истине делает их непригодными для дипломатических миссий.
– Вы мне льстите. Какой из меня поэт? – сказал Лексо. – Если хотите настоящей поэзии, могу почитать вам народные баллады нашего племени.
Он начал декламировать, то на шепелявом видесском, то переходя на язык, напомнивший Криспу язык кубратов. Он кивнул, вспомнив, что предки и хатришей, и кубратов в незапамятные времена вышли из Пардрайянских степей.
– Я могу продолжать и дальше в том же духе, – сказал Лексо, продолжив некоторое время в том же духе, – но, надеюсь, суть вы уловили: что великий поход Балбада, сына Бадбала, прогнал всех видессиан за реку Мнизов. Поэтому утверждение Хатриша, что южная граница проходит по Мнизову, совершенно справедливо.
– Но ни дед Гумуша, ни его отец об этом не вспоминали, – заметил Яковизий, нимало не тронутый красноречием оппонента. – Если положить на чаши весов подписанные ими договоры и ваши баллады, договоры повесомее будут.
– Человеку не дано судить о том, что весомее, как не дано ему постичь Равновесие между Фосом и Скотосом в этом мире, – ответствовал Лексо. – Вес имеют и баллады, и договоры; именно этого не хочет ни понять, ни признать ваш Сисинний.
– «Весовщикам» одна дорога – к Скотосу во льды, как говорят у нас в Видессе, – сказал Яковизий. – Поэтому я буду признателен, если вы не станете приводить свои восточные ереси в качестве аргументов серьезного спора. Как Фос победит Скотоса в конце концов, так наша граница пройдет по своему законному месту, то бишь по реке Аккилеон.
– Если моя религия – ересь для вас, то это имеет и обратную силу. – Теперь, когда задели его веру, Лексо утратил свою отрешенную насмешливость. В голосе его прорезались резкие нотки. – Я должен также подчеркнуть, что на землях меж Мнизовом и Аккилеоном пастухов-хатришей не меньше, чем землепашцев-видессиан. Поэтому концепция Равновесия вполне уместна.
– Подкиньте прецедент на весы своего проклятого Равновесия, – предложил Яковизий, – и он в любом суде мгновенно потянет вниз чашу истины, то есть Видесса.
– Баллада о Балбаде, сыне Бадбала, насколько я могу судить … – На сей раз ирония была настолько откровенной, что Яковизий невольно насупился. – …прецедент гораздо более древний, нежели пачка заплесневелого пергамента, на который вы ссылаетесь.
– Эта баллада – ложь! – рявкнул Яковизий.
– Нет, господин, не ложь! – Гневный взгляд Яковизия скрестился с таким же гневным взглядом Лексо. Будь у них мечи, они наверняка пустили бы их в ход.
Захваченные своим поединком, оба дипломата напрочь позабыли о Криспе и с изумлением воззрились на него, услыхав его вопрос:
– А прецедент тем весомее, чем он древнее?
«Да!» – выпалил Лексо одновременно с Яковизием, выпалившим:
«Нет!».
– Но если да, – продолжал Крисп, – разве Видесс не может потребовать себе весь Хатриш? Ведь он входил в состав империи задолго до того, как там появились предки хатришей.
«Это совсем не одно и то же…» – начал было Лексо, в то время как у Яковизия вырвалось: «Клянусь благим богом, так мы мо…»
Он тоже осекся по полуслове. Смущенное выражение совершенно не шло к острым чертам Яковизия, но именно оно сейчас было написано у него на лице.
– Думаю, мы немного погорячились, – сказал он гораздо более спокойно, чем раньше.
– Возможно, – согласился Лексо. – Похоже, нам нужно поблагодарить вашего спафария за то, что он привел нас в чувство. – Хатриш поклонился Криспу. – Я также должен попросить у вас прощения, юноша. Теперь я вижу, что вы здесь не просто для мебели. От вас есть какая-то польза.
– Само собой, есть!
Слова Яковизия были бы приятнее Криспу, не прозвучи в них такое неприкрытое удивление.
– Если вы отложите в сторону свою пачку с документами, почтенный господин, – вздохнул Лексо, – я не стану больше читать вам баллады.
– Что ж, ладно. – Яковизий шел на уступки редко и неохотно. – Но тогда мне нужно найти какие-то другие доводы, чтобы убедить вас, что те пастухи, о которых вы упоминали, должны уйти за Аккилеон, ибо там их законное место.
– Это мне нравится. – Судя по тону, Лексо это совершенно не нравилось. – А почему бы не уйти вашим крестьянам?
– Потому что кочевники есть кочевники, разумеется. Упаковать хорошую пахотную землю и унести с собой гораздо труднее.
Торг начался сызнова, на сей раз вполне серьезный, поскольку собеседники поняли, что давить друг на друга можно лишь до определенного предела. Первая встреча окончилась безрезультатно, точно так же как и вторая, и шестая.
– И все же мы близки к решению, – сказал как-то вечером Яковизий, вернувшись в трактир Болкана. – Я это чувствую.
– Надеюсь. – Крисп подцепил со стоявшего перед ним блюда кусок баранины – ему надоела рыба.
Яковизий устремил на него проницательный взгляд.
– Значит, тебе все это наскучило? Разве я не предупреждал?
– Может, немного и наскучило, – ответил Крисп. – Я не ожидал, что мы застрянем здесь на несколько недель. Мне казалось, Севастократор послал вас сюда только потому, что Сисиннию никак не удавалось сладить с Лексо.
– Так оно и есть. Сисиннию не удавалось, а мне удается, – отозвался Яковизий. – Такие переговоры длятся порой годами; за один вечер ничего не добьешься. А ты думал, Лексо внезапно поднимет кверху лапки и согласится на все, поддавшись чарам моего красноречия?
Крисп невольно улыбнулся.
– Пожалуй что нет.
– Хм-м-м. Мог бы сказать и «да», чтобы пощадить мое самолюбие.
Но обсуждение условий, на которых хатриши уберутся прочь, и суммы, которую мы должны будем им выплатить, а также вопроса, платить ли нам хагану или же непосредственно кочевникам, – все это подобно конским торгам. Именно этим мы сейчас с Лексо и занимаемся, пытаясь всучить друг дружке беззубую старую клячу.
– Понятно, – сказал Крисп. – Но слушать это не очень-то интересно.
– Ну так займись пока чем-нибудь другим, – предложил Яковизий. – Я думал, ты сдашься гораздо раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115