Фанты Автократора тоже никогда не повторялись. Памятуя о том, что случилось с Пагром, очередной бедняга, выигравший семнадцать ос, не решился открыть кувшин. В конце концов Анфим поистине императорским тоном велел ему сломать печать. Осы оказались из золота, с изумрудными глазками и тонкими, филигранной работы крылышками.
Криспу редко выпадал случай вытянуть фант. Скомбр держал хрустальную чашу с шариками от него подальше. Криспа это не волновало. Он радовался тому, что вестиарий не пытается подсыпать ему яда в суп. Возможно, Скомбр побаивался мести Петрония. Но издали евнух продолжал метать на врага мрачные взгляды. Иногда Крисп отвечал ему тем же. Однако чаще делал вид, будто ничего не замечает, чем доводил евнуха до белого каления.
Анфим же и в самом деле не замечал их вражды. Хотя через какое-то время ему вдруг стукнуло в голову, что Крисп давно не запускал руку в чашу.
– Подойди к нему, Скомбр! – велел император в один из вечеров. – Посмотрим, не изменила ли ему удача.
– Не изменила, раз он в фаворе у вашего величества, – проворчал Скомбр. Но чашу Криспу все же подал, чуть ли не ткнув ее под нос. – Тащи, конюх!
– Благодарю вас, почитаемый господин.
Человеку со стороны тон Криспа показался бы исполненным искреннего уважения. У Скомбра, сжавшего челюсти, еле заметно дернулся заплывший салом мускул возле уха.
Крисп открыл золотой шарик. В этот вечер Анфим избрал число сорок три. Кому-то уже достались сорок три золотые монеты, другому – сорок три ярда шелка, а третьему – сорок три стебелька пастернака.
– Сорок три фунта свинца, – прочитал Крисп.
В зале раздался смех.
– Какая жалость! – елейно посочувствовал ему Скомбр. Слуга, отдуваясь, притащил бесполезный выигрыш. – Надеюсь, – продолжал вестиарий, – ты найдешь ему применение.
– Вообще-то я думал подарить его вам, – сказал Крисп.
– В знак почитания? Грубая шутка, но чего еще можно ожидать от конюха! – На сей раз евнух не сумел сдержать злобы.
– Нет, вовсе нет, почитаемый господин, – спокойно ответил Крисп. – Я просто подумал, что вы все равно привыкли таскать лишний вес.
Несколько человек, услышавших ответ Криспа, попятились на шаг или два, точно боясь подхватить от него заразную болезнь. Крисп нахмурился, вспомнив своих близких и настоящую болезнь, унесшую их в могилу. Впрочем, ярость Скомбра могла быть не менее опасной, чем холера. Лицо у вестиария налилось краской, но он сохранил самообладание и демонстративно повернулся к Криспу спиной.
Анфим был слишком далеко и не слышал перепалки между Скомбром и Криспом, но презрительный жест постельничего говорил сам за себя.
– Эй, вы двое, хватит! – сказал Автократор. – Хватит, я сказал!
Я не хочу, чтобы два моих фаворита цапались между собой – и не потерплю этого. Поняли?
– Да, ваше величество, – ответил Крисп.
– Ваше величество! – отозвался Скомбр. – Я обещаю всегда выказывать Криспу то уважение, какого он заслуживает.
– Вот и ладно, – просиял Анфим.
Крисп понимал, что слова евнуха отнюдь не извинение. По мнению Скомбра, конюший никакого уважения не заслуживал. Но даже ненависть постельничего сейчас не волновала Криспа. Император назвал его и вестиария «двумя своими фаворитами». Как бы Крисп ни презирал евнуха, то, что император упомянул их в одном ряду, было большим достижением.
Медленно и задумчиво, точно купеческий корабль под опавшими парусами, Скомбр вернулся к своему креслу и опустился в него со вздохом облегчения. Маленькие глазки под набрякшими веками уставились на Криспа. Тот ответил лучезарной улыбкой и победно поднял чашу с вином. Не пытайся Скомбр унизить его, Криспу понадобилось бы куда больше времени, чтобы выяснить, как относится к нему Автократор.
Евнух подозрительно нахмурился. Улыбка Криспа стала еще шире.

* * *
Мавр, топоча ногами, стряхнул с сапог снег.
– Тут теплее, – сказал он довольно. – Лошади – они все равно что печки. Даже лучше – на печке далеко не уедешь.
– Да, только бросить тебя в лошадь за дурацкие шутки невозможно, – отозвался Крисп. – А жаль. Ты пришел исключительно ради того, чтобы позубоскалить? Тогда можешь выметаться.
Мавр фыркнул, потом выпрямился и принял позу оскорбленного достоинства.
– Раз так, я уйду! И оставлю свои новости при себе.
Он повернулся, направляясь к выходу. Крисп с другими работниками поспешили за ним.
– Какие новости? – спросил Крисп. Даже сюда, в город Видесс, сердце Видесской империи, новости зимой доходили долго и всегда вызывали интерес. Все, кто слышал слова Мавра, столпились вокруг, с нетерпением ожидая, что же он скажет.
– Во-первых, – важно произнес он, довольный многочисленностью аудитории, – эта банда халогаев под предводительством Арваша Черного Плаща – помнишь, Крисп, мы слыхали о них прошлой зимой в Опсикионе? – ушла из Татагуша в Пардрайянские степи.
– Как ушли, так и вернутся, – заметил Стозий. – У степняков много не награбишь.
– И вообще, какое нам дело до Татагуша? – высказался кто-то еще. – Он слишком далеко.
Его поддержали одобрительными репликами еще несколько человек.
Крисп, не вступая в спор, покачал головой. Прожив столько лет на одном месте в деревне, он жаждал узнать о мире как можно больше.
– А вторая моя сплетня тебе уже известна, Крисп, если ты был вчера на вечеринке у его величества, – сказал Мавр.
Крисп снова покачал головой, на сей раз более энергично.
– Нет, не был. Иногда я должен и поспать.
– Ты ничего не достигнешь, если будешь поддаваться этой слабости, – заявил Мавр, изящно махнув рукой. – В общем, новость тоже относится к халогаям – вернее, к халогайне.
– Халогайне? – с острым любопытством повторили в один голос двое или трое конюхов. Рослые белобрысые северяне часто наведывались в Видесс в качестве купцов или будущих наемников, но жен и дочерей с собой не привозили.
Крисп попытался представить, как может выглядеть халогайна.
– Расскажи поподробнее, – попросил он, тоже поддержанный хором голосов.
– Глаза у нее, говорят, как летнее небо, соски бледно-розовые, а волосы золотистые, что вверху, что внизу, – ответил Мавр. «А что? Так, в принципе, и должно быть», – не без удивления подумал Крисп. Конюхи вполголоса что-то забормотали, рисуя в воображении каждый свою картину. – Так что Автократора трудно осуждать, если он решил ее маленько попробовать.
Конюхи отозвались одобрительным гулом.
– Я не осуждал бы его, если б он оставил ее у себя на неделю, или на месяц, или на год, или… – Онорий чуть не поперхнулся.
Видно, картина, нарисованная воображением, ему сильно понравилась.
Но Мавр с Крисп одновременно сказали: «Нет». И переглянулись.
Крисп кивнул Мавру, понимая, что по части красноречия он младшему брату не соперник.
– Его величество спит с наложницами только по одному раз, – пояснил Мавр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115