Шевалье де Пардальян уже достиг своего пятидесятилетия. Старый солдат, прошедший огонь и воду, он относился к числу тех беспутных и грозных наемников, что шатались в поисках приключений и наживы по всей Европе, ища полководца, готового побольше заплатить им за службу…
Коннетабль Монморанси столкнулся с Пардальяном у Лектура во время военной кампании в Арманьяке. Постаревшему вояке приходилось тогда туго: здоровье его пошатнулось, денег, по обыкновению, не было, одежда обветшала. Коннетабля восхитила храбрость ветерана и привело в восторг умение шевалье владеть шпагой.
И Пардальян стал служить господам де Монморанси — сначала отцу, а потом его сыну, Анри.
После того, как коннетабль и Франсуа отправились в военные походы, шевалье де Пардальян получил приказ охранять владения своих хозяев. Анри быстро сообразил, что ему может понадобиться безграничная верность старого вояки; целый год он обходился с Пардальяном приветливо и ласково, не скупился на подарки и сделал его наконец своим доверенным слугой. Пардальян боготворил молодого господина и не задумываясь отдал бы за него жизнь.
И вот однажды старый шевалье, как и все обитатели замка, услышал о возвращении Франсуа де Монморанси.
А на другой день Анри описал Пардальяну домик кормилицы и приказал украсть Лоизу. Через час бедная крошка была уже в руках верного слуги.
Тут же Пардальян получил следующий приказ. Он был не очень-то по душе старому рубаке, но Анри поспешно протянул шевалье прекрасный бриллиантовый перстень: такова была плата за страшное преступление — убийство невинного младенца.
Потом Анри де Монморанси отправился в домик кормилицы, чтобы встретиться там с Жанной, а Пардальян, притаившись неподалеку, не сводил глаз с окна, ожидая ужасного сигнала…
Шевалье видел, как к домику примчался Франсуа… Подобравшись к окну, он взволнованно следил за тем, что происходило в комнате… Дитя доверчиво заснуло у него на руках, а он замер, готовый к трагической развязке…
Увидев наконец, что братья покидают убогое жилище кормилицы, старик с облегчением перевел дух и возблагодарил Бога: Господь не допустил гибели беззащитного создания! И заспешив прочь, Пардальян прошептал:
— Счастье, что все так закончилось, ведь я не решился бы убить эту малютку и пришлось бы мне прятаться от ярости Монморанси… Нет, не те уж мои года — бегать от господского гнева! Эй, юная дама, покажи-ка, как ты улыбаешься! Другой-то приказ я выполню — почему ж нет? Мне велено, чтобы малышка пожила у меня пару месяцев, так разве я против?!
И старик, осторожно прикрыв девочку полой плаща, заторопился к своему крохотному домику, который стоял рядом с величественной башней огромного замка. Завидев отца, из домика выскочил пятилетний сын Пардальяна.
— Гляди-ка, Жан, — крикнул ему старик, — я несу тебе маленькую сестричку!
И они вошли в полупустую комнату, где у очага сидела за прялкой древняя старуха.
— Эй, Матюрина! — сказал Пардальян служанке. — Напои крошку молоком да смотри не вздумай болтать о том, что она здесь!
Старуха заверила Пардальяна, что будет нема как рыба, и захлопотала над младенцем: покормила, укутала, укачала… А мальчик все это время не сводил с малышки глаз, в которых светился живой ум и горело любопытство.
Как мы уже говорили, этот парнишка, резвый и проворный, словно котенок, приходился сыном старому рубаке. Тот вообще-то жил в замке, чтобы всегда быть под рукой у своих хозяев, но то и дело забегал в домик проведать Жана. Как мальчонка появился на свет? Сердце какой женщины пленил закаленный в боях ветеран? Это для всех оставалось тайной…
Пардальян опустился в продавленное кресло, и Жан тут же забрался к нему на колени. Отец растроганно глядел на сына… Но мальчик вскоре спрыгнул на пол и заспешил к своей постельке, где мирно посапывал младенец. Осторожно взяв его на руки, Жан залюбовался прелестным созданием.
— Какая же она красивая! — невольно воскликнул мальчик.
Отец сердито покачал головой. Он вспомнил о матери этой крошки. Бедняжка!.. Он и сам, наверное, сошел бы с ума, если бы похитили его сына.
И Пардальян отправился в Маржанси. Прячась в тени домов, он добрался до жилища кормилицы и притаился под окном…
До него донеслись отчаянные рыдания пришедшей в сознание Жанны. Женщина то кричала от ярости и боли, то бормотала, словно теряя рассудок. Она ругала себя за то, что не сказала мужу правды, хотела идти к Франсуа и все открыть ему… Но вспоминая о страшной опасности, нависшей над дочерью, бедняжка замирала на месте.
— Лоиза! — шептала несчастная мать. — Лоиза, я иду к тебе!
— Сейчас, сейчас, — суетилась вокруг кормилица, — мы ее разыщем, непременно разыщем!..
Вдруг Жанна вскочила и с душераздирающем криком бросилась к двери, оттолкнув старую крестьянку:
— Лоиза! Доченька!
— Господи, да она с ума сошла! Боже, помоги ей! — простонала кормилица.
— Лоиза! Моя Лоиза! — твердила Жанна. — Я ведь выполнила его приказ! Я не опровергла чудовищных обвинений! Я похоронила свое счастье!.. Так почему же он не отдает мне моего ребенка?.. Он ведь обещал… О, Лоиза, где же ты, моя крошка? — повторяла несчастная Жанна.
Воочию увидев это страшное горе, Пардальян оцепенел. Он клял себя за то, что, поддавшись на уговоры хозяина, стал соучастником чудовищного преступления. Наконец старик отполз от окна, вскочил на ноги и бросился бежать, словно помешанный.
Лишь поздно вечером появился он в своем домике. Матюрина уже уложила детей спать; Жан нежно обнимал малышку, будто хотел защитить ее от всех бед. Пардальян на цыпочках приблизился к кровати, осторожно взял Лоизу на руки, закутал плащом и шагнул к двери. Уходя, он велел служанке:
— Разбуди Жана, скажи, чтобы он оделся и ждал меня. Да собери его вещи. И передай конюхам, чтобы оседлали моего коня…
И Пардальян понес девочку в Маржанси.
Обессилевшая от горя Жанна полулежала в кресле; она жалобно стонала в беспокойном сне. Ее кормилица сидела рядом; глотая слезы, добрая женщина прикладывала влажное полотенце к пылающему лбу несчастной матери.
— Позвольте мне отвести вас в спальню, бедняжка моя! — умоляла кормилица Жанну.
Но та лишь повторяла в забытьи имя еврей дорогой девочки:
— Лоиза! Где ты, Лоиза?
И тут в комнату вошел высокий, широкоплечий человек. Заслышав шаги, Жанна вскочила на ноги, подлетела к мужчине и схватила младенца. Уложив дочку в кресло, она опустилась на колени и поспешно развернула плащ, который защищал ребенка от ночного холода.
— Только бы она была целой и невредимой! — шептала исстрадавшаяся мать.
Освобожденная из тяжелого плаща, крошка весело задвигала прелестными ручками и ножками. Мать прижала дитя к груди, потом внимательно осмотрела…
Поняв, что с малышкой не случилось ничего дурного, Жанна принялась целовать ее милое личико, головку, животик… И вдруг кинулась к Пардальяну, упала перед ним на колени и начала осыпать поцелуями его руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140