Лешка взбежал на крыльцо. Изнутри пахнуло запахом сырой ветоши и пыли. Перед вошедшими открылся длинный темный коридор, в конце которого мигал тусклый красноватый огонек. Дед пошел в глубину дома, Лешка за ним. Несколько шагов – и они вошли в обширную гостиную.
Сразу стало ясно, что печь тут не топят. В доме было еще более промозгло, чем снаружи. Посреди комнаты стоял круглый стол. На столе горела керосиновая лампа. Лампу Лешка мгновенно узнал. Много лет назад мама привезла ее в город из «старого дома», начистила зубным порошком и поставила на кухне как элемент дизайна.
«Вернусь – первым делом уберу подальше с глаз эту лампу!» – решил Лешка. Лампа выглядела зловеще, иначе не скажешь. В ее свете комната казалась наполненной призраками. Приглядевшись, Лешка понял, что так оно и есть. Вокруг стола: на диване, на венских стульях, на сундуке, на табуретках – повсюду восседали предки. Старики в строгих костюмах, бабки в черных платках, смутно знакомые и совсем незнакомые постные, важные лица. Лешка подумал, что это похоже на семейную фотографию столетней давности. Таких монстров, каких дед подвозил от кладбища, среди них не было, большинство из них выглядели вполне прилично, только у одного кудрявого парня в гимнастерке отсутствовала половина черепа. В комнате скопилось не меньше двух десятков мертвецов, и все они смотрели на Лешу.
С дивана вскочила бодрая, почти как живая, современно одетая старушка. Лешка тут же узнал ее.
– Бабушка Вера!
– Ну, внучек, с прибытием! – расплылась в улыбке бабушка. – Заждались…
Внезапно бабушка, протянувшая было руки, чтобы обнять Лешу, принюхалась.
– Чем-то от тебя попахивает, – встревожено пробормотала она.
– Это я, наверно, в машине провонял…
– Нет, тут другое, – бабушка продолжала тянуть носом. – Экий запашок поганый… специфический…
Среди предков возникло беспокойное шевеление.
– Да ты никак живой?! – отпрянув, воскликнула бабушка.
– Конечно, живой! – подтвердил Лешка.
– А-а-а! – По комнате пролетел дружный вздох ужаса. – Тут живой!
Торжественности и благолепия как не бывало. Предки с криками повскакали с мест и, валя стулья, шарахнулись в разные стороны, подальше от пришельца из Верхнего мира.
– Кошмар! Он живой!
– Где?! Кто?!
– Изыди!
– Какая вонь! Воздуху мне!
Леша, перепугавшись не меньше мертвецов, отступил к двери, собираясь улизнуть, пока его не растоптали, но дед схватил его за руку. Со всех сторон неслись вопли:
– Мне плохо! Уберите его отсюда!
– Мама, он на меня посмотрел!
– Как он сюда попал?
В общем хаосе прогремел командирский голос деда:
– Спокойно! По местам! Всё под контролем!
Вопли и причитания понемногу стихли. Предки вернулись к столу, глядя на Лешу, как на забравшегося в дом ядовитого лесного гада.
– Он тут временно! – объявил дед. – У него пропуск. Он скоро уйдет.
Из-за стола поднялась высокая полная тетка в старинном купеческом платье. Она бестрепетно взглянула на Лешу, принюхалась и фыркнула.
– Это наш младший? – властно спросила она дела. – Тот, кого мы ждем? Почему он живой?
– Сейчас я вам все расскажу, – ответил дед. – Но сначала давайте все-таки успокоимся и сядем за стол.
– Это матушка Аглая, глава рода, – прошептал он Леше.
– Я с ним рядом не сяду! – пискнул какой-то мелкорослый бородатый дедок в косоворотке и сапогах со скрипом. – Мерзость!
– Где велю, там и сядешь! – прикрикнула на него крупная тетка. – Ишь, перечить вздумал! Младший, сядь рядом с ним на диван.
Лешка пожал плечами и сел на указанное место. Дедок демонстративно зажал пальцами нос.
– Отодвинься от меня, живой. Ты воняешь!
– На себя посмотри, кощей! – возмутился Лешка. – От тебя вообще дохлой крысой несет! Ты и похож на крысу!
– Ах ты прыщ!
– Зачем сюда впустили живого? – перебив Лешу, спросил какой-то старец в сюртуке.
Дед в нескольких словах объяснил ситуацию с сянем. Предки снова зашумели. Про оживление им уже был известно от бабушки Веры. История со «смертельной колыбельной» была воспринята неодобрительно.
– Произвол! – слышалось ворчание изо всех углов. – Беззаконие! Эти бессмертные выделывают, что хотят!
– Вот оно что, – задумчиво произнесла матушка Аглая. – Значит, сначала бессмертный насильственно задерживает младшего в Верхнем мире. А потом так же противоестественно отправляет его, живого, к нам. Чего он этим добивается?
– Его интересует жертвоприношение, – объяснил дед. – Хочет знать, кому из верхних богов понадобился Лешка.
Когда предки осознали его слова, в комнате поднялся крик.
– А больше он ничего не хочет?! Доколе? Всякая бессмертная нечисть будет лезть в семейные дела!
Лешка слушал, слушал и возмутился.
– Хватит! – выкрикнул он. – Вот вы хаете здесь сяня, а он мне, между прочим, помогает! Заботится обо мне, защищает! А от вас я что видел хорошего? То, что в жертву меня продали? Тоже мне, родственники! В гробу я видел таких предков…
Сообразив, что сморозил, Лешка прикусил язык. Но предки, кажется, не обиделись. Наоборот, шум и гам в комнате утих и превратился в приглушенное бормотание. Предки, усовестившись, обсуждали ситуацию. Дед вполголоса разговаривал с матушкой Аглаей.
– …Имеет право знать… – донеслось до Леши. – Я бессмертному так сказал…
– Мало того, что живой, так еще и дерзкий! – ядовито прошамкал дедок в косоворотке. – Помалкивал бы, недоросль!
Лешка приготовился по достоинству ответить склочному предку, но тут его шеи коснулись чьи-то холодные пальцы.
– Ай! – несолидно пискнув, Лешка вскочил с дивана.
Из-за спинки показалось сморщенное личико маленького зомби.
– Ух ты! – проговорил он. – Правда теплый!
– Кыш отсюда! – рявкнул обозлившийся Лешка. – А ну катись, дохлая макака!
Он осекся, вспомнив «правило первое» поведения в загробном мире.
Мальчишка шмыгнул за спинку дивана. Лешка, сдерживая злость, пересел на табуретку, поближе к деду. Не оскорблять предков оказалось чертовски сложной задачей. Они просто выводили из себя.
В комнате стоял гул голосов. Предки совещались. Дед вернулся на свое место, тяжело опустился на стул.
– Ну что? – спросил Лешка.
– Ждем, – лаконично ответил дед. – Идет голосование.
Время шло. Предки спорили и шумели. Похоже, это доставляло им удовольствие. Понятно, подумал Лешка, скучно им тут, наверно, в этом унылом месте. Неужели и он сюда попадет? Хотя, когда придет его время, он уже превратится в такого же чопорного старика в траурном костюме, которому ничего, кроме вечного покоя, будет не надо. Но ведь тут не только старики…
– Дед, а этот как сюда попал? – шепотом спросил Лешка, указывая на кудрявого юношу с располовиненной головой.
– А, Савушка, – улыбнувшись, проговорил дед. – Вот судьба-то какая бывает. Один из первых комсомольцев, активист союза безбожников, а застрелился в двадцать лет от несчастной любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Сразу стало ясно, что печь тут не топят. В доме было еще более промозгло, чем снаружи. Посреди комнаты стоял круглый стол. На столе горела керосиновая лампа. Лампу Лешка мгновенно узнал. Много лет назад мама привезла ее в город из «старого дома», начистила зубным порошком и поставила на кухне как элемент дизайна.
«Вернусь – первым делом уберу подальше с глаз эту лампу!» – решил Лешка. Лампа выглядела зловеще, иначе не скажешь. В ее свете комната казалась наполненной призраками. Приглядевшись, Лешка понял, что так оно и есть. Вокруг стола: на диване, на венских стульях, на сундуке, на табуретках – повсюду восседали предки. Старики в строгих костюмах, бабки в черных платках, смутно знакомые и совсем незнакомые постные, важные лица. Лешка подумал, что это похоже на семейную фотографию столетней давности. Таких монстров, каких дед подвозил от кладбища, среди них не было, большинство из них выглядели вполне прилично, только у одного кудрявого парня в гимнастерке отсутствовала половина черепа. В комнате скопилось не меньше двух десятков мертвецов, и все они смотрели на Лешу.
С дивана вскочила бодрая, почти как живая, современно одетая старушка. Лешка тут же узнал ее.
– Бабушка Вера!
– Ну, внучек, с прибытием! – расплылась в улыбке бабушка. – Заждались…
Внезапно бабушка, протянувшая было руки, чтобы обнять Лешу, принюхалась.
– Чем-то от тебя попахивает, – встревожено пробормотала она.
– Это я, наверно, в машине провонял…
– Нет, тут другое, – бабушка продолжала тянуть носом. – Экий запашок поганый… специфический…
Среди предков возникло беспокойное шевеление.
– Да ты никак живой?! – отпрянув, воскликнула бабушка.
– Конечно, живой! – подтвердил Лешка.
– А-а-а! – По комнате пролетел дружный вздох ужаса. – Тут живой!
Торжественности и благолепия как не бывало. Предки с криками повскакали с мест и, валя стулья, шарахнулись в разные стороны, подальше от пришельца из Верхнего мира.
– Кошмар! Он живой!
– Где?! Кто?!
– Изыди!
– Какая вонь! Воздуху мне!
Леша, перепугавшись не меньше мертвецов, отступил к двери, собираясь улизнуть, пока его не растоптали, но дед схватил его за руку. Со всех сторон неслись вопли:
– Мне плохо! Уберите его отсюда!
– Мама, он на меня посмотрел!
– Как он сюда попал?
В общем хаосе прогремел командирский голос деда:
– Спокойно! По местам! Всё под контролем!
Вопли и причитания понемногу стихли. Предки вернулись к столу, глядя на Лешу, как на забравшегося в дом ядовитого лесного гада.
– Он тут временно! – объявил дед. – У него пропуск. Он скоро уйдет.
Из-за стола поднялась высокая полная тетка в старинном купеческом платье. Она бестрепетно взглянула на Лешу, принюхалась и фыркнула.
– Это наш младший? – властно спросила она дела. – Тот, кого мы ждем? Почему он живой?
– Сейчас я вам все расскажу, – ответил дед. – Но сначала давайте все-таки успокоимся и сядем за стол.
– Это матушка Аглая, глава рода, – прошептал он Леше.
– Я с ним рядом не сяду! – пискнул какой-то мелкорослый бородатый дедок в косоворотке и сапогах со скрипом. – Мерзость!
– Где велю, там и сядешь! – прикрикнула на него крупная тетка. – Ишь, перечить вздумал! Младший, сядь рядом с ним на диван.
Лешка пожал плечами и сел на указанное место. Дедок демонстративно зажал пальцами нос.
– Отодвинься от меня, живой. Ты воняешь!
– На себя посмотри, кощей! – возмутился Лешка. – От тебя вообще дохлой крысой несет! Ты и похож на крысу!
– Ах ты прыщ!
– Зачем сюда впустили живого? – перебив Лешу, спросил какой-то старец в сюртуке.
Дед в нескольких словах объяснил ситуацию с сянем. Предки снова зашумели. Про оживление им уже был известно от бабушки Веры. История со «смертельной колыбельной» была воспринята неодобрительно.
– Произвол! – слышалось ворчание изо всех углов. – Беззаконие! Эти бессмертные выделывают, что хотят!
– Вот оно что, – задумчиво произнесла матушка Аглая. – Значит, сначала бессмертный насильственно задерживает младшего в Верхнем мире. А потом так же противоестественно отправляет его, живого, к нам. Чего он этим добивается?
– Его интересует жертвоприношение, – объяснил дед. – Хочет знать, кому из верхних богов понадобился Лешка.
Когда предки осознали его слова, в комнате поднялся крик.
– А больше он ничего не хочет?! Доколе? Всякая бессмертная нечисть будет лезть в семейные дела!
Лешка слушал, слушал и возмутился.
– Хватит! – выкрикнул он. – Вот вы хаете здесь сяня, а он мне, между прочим, помогает! Заботится обо мне, защищает! А от вас я что видел хорошего? То, что в жертву меня продали? Тоже мне, родственники! В гробу я видел таких предков…
Сообразив, что сморозил, Лешка прикусил язык. Но предки, кажется, не обиделись. Наоборот, шум и гам в комнате утих и превратился в приглушенное бормотание. Предки, усовестившись, обсуждали ситуацию. Дед вполголоса разговаривал с матушкой Аглаей.
– …Имеет право знать… – донеслось до Леши. – Я бессмертному так сказал…
– Мало того, что живой, так еще и дерзкий! – ядовито прошамкал дедок в косоворотке. – Помалкивал бы, недоросль!
Лешка приготовился по достоинству ответить склочному предку, но тут его шеи коснулись чьи-то холодные пальцы.
– Ай! – несолидно пискнув, Лешка вскочил с дивана.
Из-за спинки показалось сморщенное личико маленького зомби.
– Ух ты! – проговорил он. – Правда теплый!
– Кыш отсюда! – рявкнул обозлившийся Лешка. – А ну катись, дохлая макака!
Он осекся, вспомнив «правило первое» поведения в загробном мире.
Мальчишка шмыгнул за спинку дивана. Лешка, сдерживая злость, пересел на табуретку, поближе к деду. Не оскорблять предков оказалось чертовски сложной задачей. Они просто выводили из себя.
В комнате стоял гул голосов. Предки совещались. Дед вернулся на свое место, тяжело опустился на стул.
– Ну что? – спросил Лешка.
– Ждем, – лаконично ответил дед. – Идет голосование.
Время шло. Предки спорили и шумели. Похоже, это доставляло им удовольствие. Понятно, подумал Лешка, скучно им тут, наверно, в этом унылом месте. Неужели и он сюда попадет? Хотя, когда придет его время, он уже превратится в такого же чопорного старика в траурном костюме, которому ничего, кроме вечного покоя, будет не надо. Но ведь тут не только старики…
– Дед, а этот как сюда попал? – шепотом спросил Лешка, указывая на кудрявого юношу с располовиненной головой.
– А, Савушка, – улыбнувшись, проговорил дед. – Вот судьба-то какая бывает. Один из первых комсомольцев, активист союза безбожников, а застрелился в двадцать лет от несчастной любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103