Внутри пузыря было никак не больше плюс пяти градусов. Маловато для человека, на котором из одежды – только мокрые трусы. Сянь, заметив, что Лешку трясет от холода, небрежно провел ему ладонью по спине между лопаток, и того словно окатило горячей волной.
– Шевелись, – приказал он. – Я тоже устал. Пошли.
Идти пришлось долго. Гораздо дольше, чем погружаться. Постепенно Лешкины глаза привыкли к темноте. Теперь он отчетливо видел водяного, сидящего, как жук-плавунец, на вершине пузыря. Видел, как за прозрачными стенками купола стайками поднимаются к поверхности пузырьки воздуха. Виктор черной тенью шагал впереди, взвалив на плечо Ники. Воздушный пузырь полз по дну. Дно под ногами было черное и блестящее, как смола. Лешка то и дело спотыкался, наступая на что-то жесткое и острое.
– Поосторожнее, – бросил через плечо Виктор, – Тут полно битых бутылок и прочей дряни. Если распорешь ногу, я вас двоих не потащу.
– Блин, это что за шняга? Я, кажется, на лягушку наступил!
– Сочувствую лягушке.
– Я опять замерз! Скоро мы уже придем?
– Скоро. Видишь там темное пятно?
– Тут везде темно.
– Нет, самое темное.
– Все равно не вижу. И что это?
– Вход в Убежище.
Через несколько минут воздушный пузырь с чмоканьем столкнулся с невидимой стеной и остановился. Повеяло теплым ветром и гарью. Сянь взял Лешку за руку и повел за собой куда-то вверх. Склизкие стены пузыря сменились промерзшей, обледенелой землей. Свечение водяного угасло позади, и вокруг снова наступила полная темнота.
– Чего это? Пещера? – с любопытством спросу, Лешка.
– Да. Мы сейчас находимся под горой. Тут и раньше было нечто вроде бункера. Я его нашел несколько лет назад, расширил, переоборудовал… в общем, превратил в тайное убежище. Попасть сюда можно только из-под воды, и то – если знать заранее, куда плыть. Но даже если бы кто-то, например, пытками вынудил бы меня указать дорогу, у меня есть договор с водяным. Без моего личного разрешения водяной сюда посторонних не пустит…
Гарью тянуло все сильнее, но это был не затхлый воздух подземелья, а нормальный воздух улицы. Лешка подумал, что тут наверняка предусмотрена вентиляция.
– У тебя тут ничего не горит? – на всякий случай спросил он.
– Это догорает мой дом, – со вздохом сказал Виктор. – Мы сейчас как раз под ним.
Стены коридора ушли в стороны. Лешка услышал, что сянь остановился и чем-то зашуршал. Неожиданно вспыхнул свет. Лешка механически зажмурился. А когда открыл глаза, перед ним во всей красе предстало Викторово подземное убежище.
Это была небольшая круглая искусственная пещера с земляными стенами и потолком, укрепленным деревянными балками. Пол был тоже деревянный, прикрытый соломенной циновкой. Посередине находился невысокий стол, на котором стоял переносной фонарь. У дальней стенки виднелась лежанка, на которой темнело чье-то тело. Лешка было напрягся, но быстро сообразил, что сянь сгрузил туда Покрышкину. У другой стены стоял сундук. Посередине пещерки высился не то толстый столб, не то труба. Прикоснувшись к трубе, Лешка обнаружил, что она теплая.
– Чего это, печка?
– Вроде того, – кивнул сянь. – Она соединяется с дымоходом моей печки в доме. В принципе, можно топить и отсюда. Но я так не делаю. Мне нужно гораздо меньше тепла, чем обычным людям. А вот ты, переночевав разок в этой пещере, утром узнал бы, что такое ревматизм. Кстати, о ревматизме…
Сянь покопался в сундуке и достал оттуда ватник и потрепанные штаны. Лешка с благодарностью переоделся.
– Ого! – донеслось от дальней стены. – Ты посмотри – девочка-то спит! Я думал, она уже в коме, собирался ее реанимировать, а у нее даже руки теплые! Нет, очень интересная девица. Недаром водяной от нее всю дорогу глаз не отрывал.
– С чего ты взял?
– Да уж заметил.
– Как ты мог заметить? У него и глаз-то нет…
Из глубины коридора вдруг донеслись плеск и бульканье. Сянь прислушался.
– Подожди минутку, – сказал он, вставая и выходя в коридор. – Похоже, к нам гости.
Прошла минута, вторая, третья – сянь не возвращался. Минут через пять Лешка встревожился. Не случилось ли что-нибудь с Виктором? А если случилось, как отсюда выбираться – неужели снова нырять? Он встал с сундука и взял со стола фонарь, собираясь пойти в коридор на разведку. Но тут снова раздался плеск воды, шаги, и в пещеру вошел Виктор, неся большой тюк тряпья.
– Водяной принес, – с удивлением в голосе сказал он, глядя на сверток. – Ну надо же, какой заботливый!
– Чего это?
– Наша одежда и вещи. Водяной не поленился сплавал до бани. Заодно рассказал, что творится наверху. Наши друзья, оказывается, уже уехали. Тетки еще не проснулись. Прорубь заморожена на полметра в глубину. Водяному пришлось вылезать каким-то другим лазом. Ну, у него их тут много…
– Что-то мне это подозрительно, – сказал Лешка. – Взяли и уехали… Там, наверно, засада.
– Может, и засада, – согласился Виктор. – Только мы ведь тоже не через прорубь отсюда уйдем. Водяной нам покажет какой-нибудь укромный выход километрах в двух-трех отсюда. Обогреемся, переоденемся и выберемся через канализационный люк, или подвал, или колодец… Сам понимаешь, всех выходов никому не отследить. Они, враги-то наши, тоже не дураки. Ух ты, тут даже термос!
– И бутерброды, – кивнул Лешка, разворачивая тюк. – А моих носков тут нет. И шапки, кстати, тоже. Зато есть здоровенный бюстгальтер. Тебе случайно не нужен?
– Мне – нет, – невозмутимо ответил сянь. – А представь, каково без него даме. Между прочим, мои носки водяной тоже не взял. Наверно, он просто не понимает, зачем они нужны…
– Зато о Покрышкиной позаботился, – желчно сказал Лешка. – И ботинки, и куртка, и шарф. Даже лифчик чужой прихватил. Только Покрышкиной он не пригодится, она в него поместится целиком.
– Вот видишь, я же говорил, что она его заинтересовала.
Сянь открутил крышки термоса, и несколько минут они молча пили чай. Он даже не остыл. Лешка сидел, завернувшись в ватник, и наслаждался теплом. Ему не хотелось ни говорить, ни шевелиться.
– Язык водяных сильно отличается от языка людей, – заговорил сянь. – Но в данном случае мне кажется, что не я что-то недопонял, а водяной что-то скрывает.
– Ты о чем? – сонно спросил Лешка.
– Я спросил водяного, в чем причина его интереса к девочке. Из его ответа я сделал вывод, что когда-то давно он был знаком с ее отцом.
– Это с тем хмырем на «инфинити»?
– Нет, конечно. Он ей не отец.
Лешка перевел взгляд на лежанку, где спала Покрышкина, и увидел, что девочка уже не спит, а приподнялась на локте и внимательно слушает.
– С настоящим отцом девочки, – продолжал сянь, – как я опять же понял из слов водяного, недавно случилось что-то плохое. Кстати, слова «недавно» и «давно» у водяных значат совсем не то, что у людей… Во всяком случае, он исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Шевелись, – приказал он. – Я тоже устал. Пошли.
Идти пришлось долго. Гораздо дольше, чем погружаться. Постепенно Лешкины глаза привыкли к темноте. Теперь он отчетливо видел водяного, сидящего, как жук-плавунец, на вершине пузыря. Видел, как за прозрачными стенками купола стайками поднимаются к поверхности пузырьки воздуха. Виктор черной тенью шагал впереди, взвалив на плечо Ники. Воздушный пузырь полз по дну. Дно под ногами было черное и блестящее, как смола. Лешка то и дело спотыкался, наступая на что-то жесткое и острое.
– Поосторожнее, – бросил через плечо Виктор, – Тут полно битых бутылок и прочей дряни. Если распорешь ногу, я вас двоих не потащу.
– Блин, это что за шняга? Я, кажется, на лягушку наступил!
– Сочувствую лягушке.
– Я опять замерз! Скоро мы уже придем?
– Скоро. Видишь там темное пятно?
– Тут везде темно.
– Нет, самое темное.
– Все равно не вижу. И что это?
– Вход в Убежище.
Через несколько минут воздушный пузырь с чмоканьем столкнулся с невидимой стеной и остановился. Повеяло теплым ветром и гарью. Сянь взял Лешку за руку и повел за собой куда-то вверх. Склизкие стены пузыря сменились промерзшей, обледенелой землей. Свечение водяного угасло позади, и вокруг снова наступила полная темнота.
– Чего это? Пещера? – с любопытством спросу, Лешка.
– Да. Мы сейчас находимся под горой. Тут и раньше было нечто вроде бункера. Я его нашел несколько лет назад, расширил, переоборудовал… в общем, превратил в тайное убежище. Попасть сюда можно только из-под воды, и то – если знать заранее, куда плыть. Но даже если бы кто-то, например, пытками вынудил бы меня указать дорогу, у меня есть договор с водяным. Без моего личного разрешения водяной сюда посторонних не пустит…
Гарью тянуло все сильнее, но это был не затхлый воздух подземелья, а нормальный воздух улицы. Лешка подумал, что тут наверняка предусмотрена вентиляция.
– У тебя тут ничего не горит? – на всякий случай спросил он.
– Это догорает мой дом, – со вздохом сказал Виктор. – Мы сейчас как раз под ним.
Стены коридора ушли в стороны. Лешка услышал, что сянь остановился и чем-то зашуршал. Неожиданно вспыхнул свет. Лешка механически зажмурился. А когда открыл глаза, перед ним во всей красе предстало Викторово подземное убежище.
Это была небольшая круглая искусственная пещера с земляными стенами и потолком, укрепленным деревянными балками. Пол был тоже деревянный, прикрытый соломенной циновкой. Посередине находился невысокий стол, на котором стоял переносной фонарь. У дальней стенки виднелась лежанка, на которой темнело чье-то тело. Лешка было напрягся, но быстро сообразил, что сянь сгрузил туда Покрышкину. У другой стены стоял сундук. Посередине пещерки высился не то толстый столб, не то труба. Прикоснувшись к трубе, Лешка обнаружил, что она теплая.
– Чего это, печка?
– Вроде того, – кивнул сянь. – Она соединяется с дымоходом моей печки в доме. В принципе, можно топить и отсюда. Но я так не делаю. Мне нужно гораздо меньше тепла, чем обычным людям. А вот ты, переночевав разок в этой пещере, утром узнал бы, что такое ревматизм. Кстати, о ревматизме…
Сянь покопался в сундуке и достал оттуда ватник и потрепанные штаны. Лешка с благодарностью переоделся.
– Ого! – донеслось от дальней стены. – Ты посмотри – девочка-то спит! Я думал, она уже в коме, собирался ее реанимировать, а у нее даже руки теплые! Нет, очень интересная девица. Недаром водяной от нее всю дорогу глаз не отрывал.
– С чего ты взял?
– Да уж заметил.
– Как ты мог заметить? У него и глаз-то нет…
Из глубины коридора вдруг донеслись плеск и бульканье. Сянь прислушался.
– Подожди минутку, – сказал он, вставая и выходя в коридор. – Похоже, к нам гости.
Прошла минута, вторая, третья – сянь не возвращался. Минут через пять Лешка встревожился. Не случилось ли что-нибудь с Виктором? А если случилось, как отсюда выбираться – неужели снова нырять? Он встал с сундука и взял со стола фонарь, собираясь пойти в коридор на разведку. Но тут снова раздался плеск воды, шаги, и в пещеру вошел Виктор, неся большой тюк тряпья.
– Водяной принес, – с удивлением в голосе сказал он, глядя на сверток. – Ну надо же, какой заботливый!
– Чего это?
– Наша одежда и вещи. Водяной не поленился сплавал до бани. Заодно рассказал, что творится наверху. Наши друзья, оказывается, уже уехали. Тетки еще не проснулись. Прорубь заморожена на полметра в глубину. Водяному пришлось вылезать каким-то другим лазом. Ну, у него их тут много…
– Что-то мне это подозрительно, – сказал Лешка. – Взяли и уехали… Там, наверно, засада.
– Может, и засада, – согласился Виктор. – Только мы ведь тоже не через прорубь отсюда уйдем. Водяной нам покажет какой-нибудь укромный выход километрах в двух-трех отсюда. Обогреемся, переоденемся и выберемся через канализационный люк, или подвал, или колодец… Сам понимаешь, всех выходов никому не отследить. Они, враги-то наши, тоже не дураки. Ух ты, тут даже термос!
– И бутерброды, – кивнул Лешка, разворачивая тюк. – А моих носков тут нет. И шапки, кстати, тоже. Зато есть здоровенный бюстгальтер. Тебе случайно не нужен?
– Мне – нет, – невозмутимо ответил сянь. – А представь, каково без него даме. Между прочим, мои носки водяной тоже не взял. Наверно, он просто не понимает, зачем они нужны…
– Зато о Покрышкиной позаботился, – желчно сказал Лешка. – И ботинки, и куртка, и шарф. Даже лифчик чужой прихватил. Только Покрышкиной он не пригодится, она в него поместится целиком.
– Вот видишь, я же говорил, что она его заинтересовала.
Сянь открутил крышки термоса, и несколько минут они молча пили чай. Он даже не остыл. Лешка сидел, завернувшись в ватник, и наслаждался теплом. Ему не хотелось ни говорить, ни шевелиться.
– Язык водяных сильно отличается от языка людей, – заговорил сянь. – Но в данном случае мне кажется, что не я что-то недопонял, а водяной что-то скрывает.
– Ты о чем? – сонно спросил Лешка.
– Я спросил водяного, в чем причина его интереса к девочке. Из его ответа я сделал вывод, что когда-то давно он был знаком с ее отцом.
– Это с тем хмырем на «инфинити»?
– Нет, конечно. Он ей не отец.
Лешка перевел взгляд на лежанку, где спала Покрышкина, и увидел, что девочка уже не спит, а приподнялась на локте и внимательно слушает.
– С настоящим отцом девочки, – продолжал сянь, – как я опять же понял из слов водяного, недавно случилось что-то плохое. Кстати, слова «недавно» и «давно» у водяных значат совсем не то, что у людей… Во всяком случае, он исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103