Тиль и Арсан проводили его взглядом и минуту помолчали.
– Пусть вода ему будет пухом, – философски заметил Тиль.
– Не будет, – возразил Арсан. – Весной мы его выловим, и он еще на нас поработает, да, шеф?
Эрлин не ответил. Он смотрел поверх перил и размышлял.
– А может, и неплохо получилось, – задумчиво сказал он. – Два заложника – лучше, чем один… Но откуда же взялась эта девчонка? У них ведь действительно не было детей… Тиль, следи за ней очень внимательно! У тебя нет права на ошибку! Малейшее подозрение…
– Кхм, – раздалось из-за спины Эрлина деликатное покашливание Гумусова.
– Чего тебе?
– Прошу прощения, господин Эрлин, но я только что заметил, что за нами наблюдает водяной. Вот он, у того берега, под ивой.
– Разберись с ним сам, только быстро.
Эрлин отвернулся и пошел к машине. Вслед за ним, тихо переговариваясь, потянулись Арсан и Тиль. Гу-мусов задержался. Когда коллеги сели в машину, он обошел перила моста и наклонился с берега.
– Убирайся отсюда, – вполголоса сказал он, глядя прямо на водяного. – Изгоняю тебя из этой реки навсегда. Запрещаю тебе пересекать городскую черту. Если появишься в городе – умрешь. Ты знаешь, это в моей власти…
– Чего-то я не понял, – удивленно сказал Лешка. – Какая еще власть?
– Эх… Помнишь, как у меня в руках взорвался зеркальный веер? Похоже, я был не прав, когда решил, что через Гумусова действует Эрлин. Он действовал сам. Или же через него – кто-то другой, более сильный.
– А о каком предшественнике они говорили?
– Думаю, что речь о том боге, место которого узурпировал Эрлин…
Слова сяня неожиданно были прерваны резкой трелью телефонного звонка.
– Водяному что-то надо, – сказал Лешка, заглядывая вниз. – Принести тебе трубку?
– Погоди, я сам…
Виктор перешагнул через перила моста и вдруг замер, схватив Лешку за рукав.
– Смотри! – прошептал он.
Из-за излучины медленно выплыло жирное черное пятно. Оно заполнило всю реку, от берега до берега, окрасив прибрежную траву в густой черный цвет, неторопливо наползло на островок и поглотило телефонный аппарат. Трель оборвалась, сменившись душераздирающим хрипением и бульканьем. Вскоре смолкли и они. Пятно поползло дальше, под мост, оставляя за собой черноту и резкий запах.
– Ой, вода! – воскликнул Лешка. – Вода уходит! Действительно, речка мелела прямо на глазах, как будто из нее спускали воду. Несколько секунд – и на месте реки осталась только широкая грязная канава, полная мусора. Во все стороны полетели черные брызги: это сянь спрыгнул с моста прямо в пересохшее русло. Лешка вскрикнул, ощутив жгучую боль, словно его ужалило сразу с десяток ос, когда несколько капель попало ему на лицо.
– Виктор! – закричал он, перегибаясь через парапет.
Как сквозь вату, до него доносился голос сяня, выкрикивавшего какие-то слова на незнакомом языке. Пытаясь стереть с лица капли, Лешка обнаружил, что они отвердели и прилипли. «Смола, что ли? – изумился он. – Горячая смола?! Сянь!»
Виктор стоял посреди реки, погрузившись по щиколотки в жгучую черную пакость, забрызганный ею с ног до головы. В руке он держал телефонный аппарат с оборванным шнуром и смотрел наверх. Таким Лешка его еще не видел: челюсти сжаты, брови нахмурены, лицо аж потемнело от ярости.
– Ты как? – крикнул Лешка. – Что случилось?
– Я не успел. – В голосе сяня звучали горе и раскаяние. – Водяного кто-то убил. Это мы своими расспросами его погубили!
Глава 34
Ники в больнице
Остаток вечера пятницы прошел для Ники в каком-то бреду и тумане. С того самого момента, как Ники ослушалась приказа Арсана и ее сознание подчинили себе когти, она вообще не могла с уверенностью сказать, насколько реально то, что с ней происходит. События напоминали кошмарный сон. Кровавый океан, внезапно ставший океаном огня, боль и ужас, потом вспышка, провал в небытие и пробуждение в каком-то темном сыром подземелье. Бородатый незнакомец с мягким голосом и пронизывающим взглядом, который, казалось, читал ее мысли и знал о ней больше, чем она сама. Единственным оазисом чего-то обычного и нормального было присутствие в том подземелье Лешки Завьялова. И эти разговоры… Ники смутно помнилось, что они говорили о чем-то малопонятном, но очень важном… о таких вещах, которые, может быть, лучше бы ей не знать… Потом Ники снова провалилась в забытье, а когда очнулась, то обнаружила себя на пороге какой-то закрытой на зиму турбазы в Озерках, черт знает как далеко от метро, чувствуя себя так, словно умирает. Ее знобило, кидало то в жар, то в холод, ломило суставы, болела голова… Дрожа и шатаясь на ходу, Ники побрела к метро, надеясь только на одно – что не упадет в снег где-нибудь по дороге. «Иначе я больше не встану, – думала она. – Только не падать…»
Из последних сил Ники добралась до Шуваловского проспекта, где неожиданно наткнулась на Тиля и свалилась ему на руки в полном беспамятстве.
Проснулась Ники в незнакомой кровати и долго не могла понять, куда ее занесло. Это была небольшая казенного вида комната, в которой, кроме кровати и тумбочки, почти ничего не было. За окнами было совсем темно. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался лучик света.
«Гостиница, что ли?» – подумала Ники, приподнимаясь на постели. Шевелить глазами было уже не больно, и жуткий озноб прекратился, зато заболело горло. По коридору снаружи кто-то прошел, цокая каблуками. «Понятно, – подумала Ники, увидев в дальнем углу торчащую из стены раковину и швабру в ведре, – это больница».
Снаружи снова раздались шаги. Теперь идущих было двое. Дверь отворилась. Ники натянула на голову одеяло, чтобы спрятать глаза от света.
– А, проснулась, – раздался знакомый голос Толика.
Ники высунулась из-под одеяла и прохрипела:
– Привет.
Медсестра сунула в руки девочке градусник, тихо сказала Толику: «Только недолго!» и вышла, постукивая каблуками. Псевдо-отец тяжело уселся на край кровати.
– Ну ты, блин, заставила нас поволноваться, – угрюмо заговорил он. – Ты чего творишь, подруга? Предупреждал я тебя – не связывайся с Арсаном! Он психопат контуженый, и ты такой же хочешь стать?
Ники не отвечала. Толик, пристально глядя ей в лицо, заговорил снова.
– Тебе крупно повезло, что я на тебя наткнулся! Я, между прочим, искал тебя часа два, все Озерки обежал…
– Сколько времени? – перебила его Ники.
– Второй час.
– Какого дня?
– Пятницы, какого же еще! Хотя нет… уже субботы.
Ники вздохнула и спросила:
– Что со мной было?
– Что, что! – язвительно сказал Толик. – Крыша у тебя поехала, вот что. Ну Арсан, ну скотина… пусть только мне попадется… Ты ведь где-то пробегала часа два, если не больше. Могла и замерзнуть насмерть, и в прорубь упасть…. Хоть помнишь, где была и что делала?
– Где мама?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Пусть вода ему будет пухом, – философски заметил Тиль.
– Не будет, – возразил Арсан. – Весной мы его выловим, и он еще на нас поработает, да, шеф?
Эрлин не ответил. Он смотрел поверх перил и размышлял.
– А может, и неплохо получилось, – задумчиво сказал он. – Два заложника – лучше, чем один… Но откуда же взялась эта девчонка? У них ведь действительно не было детей… Тиль, следи за ней очень внимательно! У тебя нет права на ошибку! Малейшее подозрение…
– Кхм, – раздалось из-за спины Эрлина деликатное покашливание Гумусова.
– Чего тебе?
– Прошу прощения, господин Эрлин, но я только что заметил, что за нами наблюдает водяной. Вот он, у того берега, под ивой.
– Разберись с ним сам, только быстро.
Эрлин отвернулся и пошел к машине. Вслед за ним, тихо переговариваясь, потянулись Арсан и Тиль. Гу-мусов задержался. Когда коллеги сели в машину, он обошел перила моста и наклонился с берега.
– Убирайся отсюда, – вполголоса сказал он, глядя прямо на водяного. – Изгоняю тебя из этой реки навсегда. Запрещаю тебе пересекать городскую черту. Если появишься в городе – умрешь. Ты знаешь, это в моей власти…
– Чего-то я не понял, – удивленно сказал Лешка. – Какая еще власть?
– Эх… Помнишь, как у меня в руках взорвался зеркальный веер? Похоже, я был не прав, когда решил, что через Гумусова действует Эрлин. Он действовал сам. Или же через него – кто-то другой, более сильный.
– А о каком предшественнике они говорили?
– Думаю, что речь о том боге, место которого узурпировал Эрлин…
Слова сяня неожиданно были прерваны резкой трелью телефонного звонка.
– Водяному что-то надо, – сказал Лешка, заглядывая вниз. – Принести тебе трубку?
– Погоди, я сам…
Виктор перешагнул через перила моста и вдруг замер, схватив Лешку за рукав.
– Смотри! – прошептал он.
Из-за излучины медленно выплыло жирное черное пятно. Оно заполнило всю реку, от берега до берега, окрасив прибрежную траву в густой черный цвет, неторопливо наползло на островок и поглотило телефонный аппарат. Трель оборвалась, сменившись душераздирающим хрипением и бульканьем. Вскоре смолкли и они. Пятно поползло дальше, под мост, оставляя за собой черноту и резкий запах.
– Ой, вода! – воскликнул Лешка. – Вода уходит! Действительно, речка мелела прямо на глазах, как будто из нее спускали воду. Несколько секунд – и на месте реки осталась только широкая грязная канава, полная мусора. Во все стороны полетели черные брызги: это сянь спрыгнул с моста прямо в пересохшее русло. Лешка вскрикнул, ощутив жгучую боль, словно его ужалило сразу с десяток ос, когда несколько капель попало ему на лицо.
– Виктор! – закричал он, перегибаясь через парапет.
Как сквозь вату, до него доносился голос сяня, выкрикивавшего какие-то слова на незнакомом языке. Пытаясь стереть с лица капли, Лешка обнаружил, что они отвердели и прилипли. «Смола, что ли? – изумился он. – Горячая смола?! Сянь!»
Виктор стоял посреди реки, погрузившись по щиколотки в жгучую черную пакость, забрызганный ею с ног до головы. В руке он держал телефонный аппарат с оборванным шнуром и смотрел наверх. Таким Лешка его еще не видел: челюсти сжаты, брови нахмурены, лицо аж потемнело от ярости.
– Ты как? – крикнул Лешка. – Что случилось?
– Я не успел. – В голосе сяня звучали горе и раскаяние. – Водяного кто-то убил. Это мы своими расспросами его погубили!
Глава 34
Ники в больнице
Остаток вечера пятницы прошел для Ники в каком-то бреду и тумане. С того самого момента, как Ники ослушалась приказа Арсана и ее сознание подчинили себе когти, она вообще не могла с уверенностью сказать, насколько реально то, что с ней происходит. События напоминали кошмарный сон. Кровавый океан, внезапно ставший океаном огня, боль и ужас, потом вспышка, провал в небытие и пробуждение в каком-то темном сыром подземелье. Бородатый незнакомец с мягким голосом и пронизывающим взглядом, который, казалось, читал ее мысли и знал о ней больше, чем она сама. Единственным оазисом чего-то обычного и нормального было присутствие в том подземелье Лешки Завьялова. И эти разговоры… Ники смутно помнилось, что они говорили о чем-то малопонятном, но очень важном… о таких вещах, которые, может быть, лучше бы ей не знать… Потом Ники снова провалилась в забытье, а когда очнулась, то обнаружила себя на пороге какой-то закрытой на зиму турбазы в Озерках, черт знает как далеко от метро, чувствуя себя так, словно умирает. Ее знобило, кидало то в жар, то в холод, ломило суставы, болела голова… Дрожа и шатаясь на ходу, Ники побрела к метро, надеясь только на одно – что не упадет в снег где-нибудь по дороге. «Иначе я больше не встану, – думала она. – Только не падать…»
Из последних сил Ники добралась до Шуваловского проспекта, где неожиданно наткнулась на Тиля и свалилась ему на руки в полном беспамятстве.
Проснулась Ники в незнакомой кровати и долго не могла понять, куда ее занесло. Это была небольшая казенного вида комната, в которой, кроме кровати и тумбочки, почти ничего не было. За окнами было совсем темно. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался лучик света.
«Гостиница, что ли?» – подумала Ники, приподнимаясь на постели. Шевелить глазами было уже не больно, и жуткий озноб прекратился, зато заболело горло. По коридору снаружи кто-то прошел, цокая каблуками. «Понятно, – подумала Ники, увидев в дальнем углу торчащую из стены раковину и швабру в ведре, – это больница».
Снаружи снова раздались шаги. Теперь идущих было двое. Дверь отворилась. Ники натянула на голову одеяло, чтобы спрятать глаза от света.
– А, проснулась, – раздался знакомый голос Толика.
Ники высунулась из-под одеяла и прохрипела:
– Привет.
Медсестра сунула в руки девочке градусник, тихо сказала Толику: «Только недолго!» и вышла, постукивая каблуками. Псевдо-отец тяжело уселся на край кровати.
– Ну ты, блин, заставила нас поволноваться, – угрюмо заговорил он. – Ты чего творишь, подруга? Предупреждал я тебя – не связывайся с Арсаном! Он психопат контуженый, и ты такой же хочешь стать?
Ники не отвечала. Толик, пристально глядя ей в лицо, заговорил снова.
– Тебе крупно повезло, что я на тебя наткнулся! Я, между прочим, искал тебя часа два, все Озерки обежал…
– Сколько времени? – перебила его Ники.
– Второй час.
– Какого дня?
– Пятницы, какого же еще! Хотя нет… уже субботы.
Ники вздохнула и спросила:
– Что со мной было?
– Что, что! – язвительно сказал Толик. – Крыша у тебя поехала, вот что. Ну Арсан, ну скотина… пусть только мне попадется… Ты ведь где-то пробегала часа два, если не больше. Могла и замерзнуть насмерть, и в прорубь упасть…. Хоть помнишь, где была и что делала?
– Где мама?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103