Но тогда он попытался избавиться от этого ощущения.
И все-таки почему он продолжал внутреннюю борьбу? Эта женщина была его собственностью. Почему бы вообще не затащить ее в лесную чащу и просто не насытиться ею, как учил его Малик? Она не девственница, и прикосновения мужчин ей не внове. Она училась умению доставить удовольствие лорду Ричарду Редфернскому, а уж он-то наверняка имел скотские привычки, извращенные, как и его мораль. При этой мысли дикая ярость охватила Гейджа. Никакого сомнения, он ревновал. Не может быть. Он никогда не ревновал ни одну женщину.
– Тебе что, нечего больше делать, как торчать здесь и глазеть на меня? – не отрывая взгляд от кипящего бульона и не переставая помешивать его, спросила Бринн.
В нем вспыхнуло раздражение. Нежные и ласковые слова находились у нее для Малика, и даже с Лефонтом она была любезна. Только Гейджу доставалось от ее острого языка.
– Что ты делаешь? – Гейдж поморщился: она подбирала опавшие листья и бросала их в котелок. – Уж не собираешься ли ты скормить эти помои Малику?
– До последней капли. – Бринн яростно мешала варево. – И тебе ни к чему целыми днями следить за мной. Неужели ты думаешь, я отравлю его?
– Нет. – Гейдж пожал плечами. – Но так может показаться, если ты будешь впихивать ему в рот эту гадость.
– Он знает, я делаю только то, что идет ему на пользу. – Бринн заглянула в котелок. – Даже если ты не доверяешь мне.
– Как я могу не доверять тебе, если Малик уверяет, что ты ангел? – Гейдж сел на землю и охватил руками колени. – Говоря так о тебе, я сразу же попал бы в ад.
Бринн презрительно усмехнулась.
– Не думаю, что ад испугал бы тебя.
– Ты считаешь, что я – главный дьявол?
– Я так не говорила.
– Конечно, ты ведь вообще немногословна. Разве что когда командуешь надо мной.
– Я отдаю тебе приказания только по необходимости, для блага Малика. – Она в волнении облизала пересохшие губы. – Я хочу вывезти его из этого места.
– Он еще слишком слаб.
– Всего несколько миль. – Она показала на север. – Может быть, в тот лес. Так будет лучше.
– Для Малика?
– Нет. – Поколебавшись, она неохотно объяснила:
– Для меня. Мне здесь трудно его лечить. Это дурное место. Разве ты не чувствуешь?
– Чувствую – что?
– Раз тебе непонятно, то нечего и объяснять. Я просто хочу уехать отсюда. – Немного помолчав, она попросила:
– Пожалуйста.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Ну, тогда мы с тобой договоримся. Ты ведь всегда любишь командовать, а не просить.
Она промолчала.
– А что, если я соглашусь дать тебе то, о чем ты просишь? – Он перешел почти на бархатный шепот:
– Что я получу взамен?
– Малик жив. Разве этого мало?
– Спроси Малика, и он скажет тебе, что я не знаю, что значит мало. Самая сладкая награда всегда ждет нас впереди.
– Так возьми ее, – резко бросила она в ответ.
– Или давай меняться. Это льстит моей душе торговца. Малик, должно быть, рассказал тебе, что я скорее купец, чем воин.
– Нет, он сказал, что ты сын короля и можешь делать все, что твоей душе угодно.
– А тебе это, похоже, не очень-то нравится?
– С какой стати? Просто все мужчины одинаковы, кем бы они ни были.
Гейдж улыбнулся.
– Ну, в общем ты права. Так будем меняться?
– Мне нечего дать тебе.
– Ты женщина, и у тебя всегда найдется, что предложить в обмен.
Бринн гордо выпрямилась, повернулась и прямо посмотрела ему в глаза.
– Ты хотел бы сделать из меня шлюху для своих удовольствии?
Гейдж плотно сжал губы.
– Можно было бы сказать и помягче.
– Зато честно. – Бринн помешала в котелке. – Ты хочешь взять меня, как дикий зверь в лесу берет самку? Наверное, ты привык торговаться. И считаешь меня своей рабыней. Так разве нельзя просто взять и воспользоваться мною?
– Разумеется, можно, – согласился Гейдж. – Рабыня должна работать и приносить удовольствие. Что ж, ты права. Я ведь могу сделать с тобой все, что мне угодно.
– Наконец-то все стало ясно. Пойдем в палатку? Или ты повалишь меня прямо тут, перед своими солдатами? Я была бы крайне тебе признательна, если бы дал мне доварить этот бальзам, дабы подкрепить силы твоего друга и вылечить его. Впрочем, если я не права, только скажи, и я…
– Замолчи! – заскрипел ой зубами. – Я никогда не встречал женщину с таким…
– Я только пыталась стать послушной. Разве не этого ты ждешь от меня?
– Я хочу… – Гейдж замолчал на полуслове, а потом хрипло продолжил:
– Я сам не уверен, чего я хочу… пока. Когда буду готов принять решение, то уверен, к тому времени ты сама все поймешь.
Он повернулся и пошел было к палатке, но на полпути остановился и громко спросил:
– Кто такой Селбар?
Бринн удивленно взглянула на него.
– Что?
– Ты говорила, что доверяешь только этому Селбару, – резко выговорил Гейдж. – Кто он? Твои любовник? Бринн покачала головой.
– Кто он? Говори!
– С какой стати? – обозлилась она. – Ты считаешь, что если тебе будет принадлежать мое тело, то и мысли тоже? Я ничего не скажу тебе.
Гейдж чертыхнулся и скрылся в палатке.
***
Бринн машинально продолжала помешивать бульон, руки у нее дрожали. Она предвидела такой разговор с того момента, как он глазами ел ее, но не думала, что так испугается. Она покрепче сжала черпак.
Гейдж не ударил ее и не воспользовался ее телом. Он пересилил свою злобу. Дурной знак. Теперь это чувство будет в нем зреть, и тогда ей будет уже не под силу справиться с его мощью. Он возьмет ее так же необузданно дико, как и Делмас.
Нет, не так. Темнота и невежество Делмаса не шли ни в какое сравнение с Гейджем Дюмонтом. Только при одной мысли, что этот исполин подомнет ее под себя, ей чуть дурно не стало. Обладание норманна ею было бы подобно гигантской волне, бросающей растерзанное тело на скалы. Как знать, переживет ли она такое насилие над собой?
Разумеется, ей нечего так бояться, она со всем справится. Ведь он возьмет только ее тело. Он не овладеет ее миром, ее Гвинталом, а это самое главное.
Как бы то ни было, а пока ей удалось избежать опасности. Когда придет время следующего сражения, она встретит его с открытым забралом.
***
– Что ты кладешь в этот отвар? – Малик потянул носом воздух, когда она смазывала бальзамом его рану. – Божественный запах.
– Я просто завариваю в воде травы. – Бринн, не отрывая взгляд от раны, старательно избегала глаз Гейджа. Он опять разглядывал ее.
– А какие травы?
– Ты их не знаешь, даже если я и назову, – уклончиво ответила она.
– Ну почему же! В моей стране люди гораздо более искусны во врачевании, не думаю, чтобы англичане могли соперничать с ними.
Чтобы немного отвлечь его от боли, Бринн уточнила:
– В крайних случаях воду рекомендуется заменять.
– Чем? – полюбопытствовал Малик. Она постаралась скрыть лукавую улыбку.
– Собачьей мочой.
– Какая гадость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
И все-таки почему он продолжал внутреннюю борьбу? Эта женщина была его собственностью. Почему бы вообще не затащить ее в лесную чащу и просто не насытиться ею, как учил его Малик? Она не девственница, и прикосновения мужчин ей не внове. Она училась умению доставить удовольствие лорду Ричарду Редфернскому, а уж он-то наверняка имел скотские привычки, извращенные, как и его мораль. При этой мысли дикая ярость охватила Гейджа. Никакого сомнения, он ревновал. Не может быть. Он никогда не ревновал ни одну женщину.
– Тебе что, нечего больше делать, как торчать здесь и глазеть на меня? – не отрывая взгляд от кипящего бульона и не переставая помешивать его, спросила Бринн.
В нем вспыхнуло раздражение. Нежные и ласковые слова находились у нее для Малика, и даже с Лефонтом она была любезна. Только Гейджу доставалось от ее острого языка.
– Что ты делаешь? – Гейдж поморщился: она подбирала опавшие листья и бросала их в котелок. – Уж не собираешься ли ты скормить эти помои Малику?
– До последней капли. – Бринн яростно мешала варево. – И тебе ни к чему целыми днями следить за мной. Неужели ты думаешь, я отравлю его?
– Нет. – Гейдж пожал плечами. – Но так может показаться, если ты будешь впихивать ему в рот эту гадость.
– Он знает, я делаю только то, что идет ему на пользу. – Бринн заглянула в котелок. – Даже если ты не доверяешь мне.
– Как я могу не доверять тебе, если Малик уверяет, что ты ангел? – Гейдж сел на землю и охватил руками колени. – Говоря так о тебе, я сразу же попал бы в ад.
Бринн презрительно усмехнулась.
– Не думаю, что ад испугал бы тебя.
– Ты считаешь, что я – главный дьявол?
– Я так не говорила.
– Конечно, ты ведь вообще немногословна. Разве что когда командуешь надо мной.
– Я отдаю тебе приказания только по необходимости, для блага Малика. – Она в волнении облизала пересохшие губы. – Я хочу вывезти его из этого места.
– Он еще слишком слаб.
– Всего несколько миль. – Она показала на север. – Может быть, в тот лес. Так будет лучше.
– Для Малика?
– Нет. – Поколебавшись, она неохотно объяснила:
– Для меня. Мне здесь трудно его лечить. Это дурное место. Разве ты не чувствуешь?
– Чувствую – что?
– Раз тебе непонятно, то нечего и объяснять. Я просто хочу уехать отсюда. – Немного помолчав, она попросила:
– Пожалуйста.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Ну, тогда мы с тобой договоримся. Ты ведь всегда любишь командовать, а не просить.
Она промолчала.
– А что, если я соглашусь дать тебе то, о чем ты просишь? – Он перешел почти на бархатный шепот:
– Что я получу взамен?
– Малик жив. Разве этого мало?
– Спроси Малика, и он скажет тебе, что я не знаю, что значит мало. Самая сладкая награда всегда ждет нас впереди.
– Так возьми ее, – резко бросила она в ответ.
– Или давай меняться. Это льстит моей душе торговца. Малик, должно быть, рассказал тебе, что я скорее купец, чем воин.
– Нет, он сказал, что ты сын короля и можешь делать все, что твоей душе угодно.
– А тебе это, похоже, не очень-то нравится?
– С какой стати? Просто все мужчины одинаковы, кем бы они ни были.
Гейдж улыбнулся.
– Ну, в общем ты права. Так будем меняться?
– Мне нечего дать тебе.
– Ты женщина, и у тебя всегда найдется, что предложить в обмен.
Бринн гордо выпрямилась, повернулась и прямо посмотрела ему в глаза.
– Ты хотел бы сделать из меня шлюху для своих удовольствии?
Гейдж плотно сжал губы.
– Можно было бы сказать и помягче.
– Зато честно. – Бринн помешала в котелке. – Ты хочешь взять меня, как дикий зверь в лесу берет самку? Наверное, ты привык торговаться. И считаешь меня своей рабыней. Так разве нельзя просто взять и воспользоваться мною?
– Разумеется, можно, – согласился Гейдж. – Рабыня должна работать и приносить удовольствие. Что ж, ты права. Я ведь могу сделать с тобой все, что мне угодно.
– Наконец-то все стало ясно. Пойдем в палатку? Или ты повалишь меня прямо тут, перед своими солдатами? Я была бы крайне тебе признательна, если бы дал мне доварить этот бальзам, дабы подкрепить силы твоего друга и вылечить его. Впрочем, если я не права, только скажи, и я…
– Замолчи! – заскрипел ой зубами. – Я никогда не встречал женщину с таким…
– Я только пыталась стать послушной. Разве не этого ты ждешь от меня?
– Я хочу… – Гейдж замолчал на полуслове, а потом хрипло продолжил:
– Я сам не уверен, чего я хочу… пока. Когда буду готов принять решение, то уверен, к тому времени ты сама все поймешь.
Он повернулся и пошел было к палатке, но на полпути остановился и громко спросил:
– Кто такой Селбар?
Бринн удивленно взглянула на него.
– Что?
– Ты говорила, что доверяешь только этому Селбару, – резко выговорил Гейдж. – Кто он? Твои любовник? Бринн покачала головой.
– Кто он? Говори!
– С какой стати? – обозлилась она. – Ты считаешь, что если тебе будет принадлежать мое тело, то и мысли тоже? Я ничего не скажу тебе.
Гейдж чертыхнулся и скрылся в палатке.
***
Бринн машинально продолжала помешивать бульон, руки у нее дрожали. Она предвидела такой разговор с того момента, как он глазами ел ее, но не думала, что так испугается. Она покрепче сжала черпак.
Гейдж не ударил ее и не воспользовался ее телом. Он пересилил свою злобу. Дурной знак. Теперь это чувство будет в нем зреть, и тогда ей будет уже не под силу справиться с его мощью. Он возьмет ее так же необузданно дико, как и Делмас.
Нет, не так. Темнота и невежество Делмаса не шли ни в какое сравнение с Гейджем Дюмонтом. Только при одной мысли, что этот исполин подомнет ее под себя, ей чуть дурно не стало. Обладание норманна ею было бы подобно гигантской волне, бросающей растерзанное тело на скалы. Как знать, переживет ли она такое насилие над собой?
Разумеется, ей нечего так бояться, она со всем справится. Ведь он возьмет только ее тело. Он не овладеет ее миром, ее Гвинталом, а это самое главное.
Как бы то ни было, а пока ей удалось избежать опасности. Когда придет время следующего сражения, она встретит его с открытым забралом.
***
– Что ты кладешь в этот отвар? – Малик потянул носом воздух, когда она смазывала бальзамом его рану. – Божественный запах.
– Я просто завариваю в воде травы. – Бринн, не отрывая взгляд от раны, старательно избегала глаз Гейджа. Он опять разглядывал ее.
– А какие травы?
– Ты их не знаешь, даже если я и назову, – уклончиво ответила она.
– Ну почему же! В моей стране люди гораздо более искусны во врачевании, не думаю, чтобы англичане могли соперничать с ними.
Чтобы немного отвлечь его от боли, Бринн уточнила:
– В крайних случаях воду рекомендуется заменять.
– Чем? – полюбопытствовал Малик. Она постаралась скрыть лукавую улыбку.
– Собачьей мочой.
– Какая гадость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85