Бринн смотрела вниз на тлеющие руины.
– Не так просто будет убедить всех оставшихся без крова, что беда им ниспослана свыше. Господи, все эти несчастные люди… Скоро зима, а они остались под открытым небом.
– Ему наплевать на них. В его мире существует только он, Ричард, сила и ум которого всегда обеспечивали ему все, чего он желал. Я оказалась его единственной ошибкой. Неудивительно, что он решил разделаться со мной.
– Я не позволю ему обидеть тебя, Эдвина.
– Я теперь сама не разрешу ему этого! – с неожиданной решительностью произнесла молодая женщина. – Я не должна и не буду ни от кого зависеть. Я стану такой же сильной и умной, как он.
– Ты и сейчас не глупа, а когда выздоровеешь, станешь сильной.
– У меня времени нет, чтобы болеть. Неужели ты думаешь, что он остановится? Он будет продолжать травить меня до тех пор, пока не добьется своего. Когда он придет за мной, я должна быть готова к встрече с ним.
Бринн улыбнулась. Проблеск отваги, которую она отметила в своей подруге после возвращения в Редферн, перестал казаться ей туманным, еле видимым облачком и засветился ярким долгим лучиком.
– Уверена, так и будет, Эдвина.
Еще раз взглянув на тлеющие бревна Редферна, Эдвина вздохнула.
– Надо ценить жизнь, не правда ли, Бринн? Он хотел отобрать ее у меня. Он решил лишить ее всех нас.
– Жизнь – самое удивительное в этом мире.
– Ты сердишься на Гейджа за то, что он убил Делмаса. Я знаю, это грех, но понимаешь… Порой кажется, что некоторые жизни стоят больше других. – Эдвина говорила неторопливо, вдумываясь в глубинный смысл сказанного. – Он очень жестоко обошелся с тобой. Останься Делмас жив, кто знает, не причинил бы он тебе еще более тяжкие страдания?
– Возможно.
– Тогда почему ты…
– Потому что ему не дали возможности стать другим. Кто знает, о чем он мечтал еще в детстве и что заставило его стать таким подлым и алчным, каким мы знали его? Не исключено, что, останься он жив, чудо помогло бы ему переродиться.
Эдвина недоверчиво нахмурила брови.
– Неужели ты и правда веришь в то, что говоришь?
– Нет, – вздохнула она. – Я не могу верить сразу и в чудеса, и в Делмаса. Но я лекарь, и не в моей власти судить, кому жить, а кому нет на этом свете. Случается, чудеса происходят совсем неожиданно.
– Ну что ж, хотя я и не верю, что что-то могло изменить Делмаса, но я рада, что он больше не причинит тебе вреда! – с чувством сказала Эдвина. – Думается, Господь не стал бы утруждать себя заботой об этом грубом животном, а значит, и нам не стоит тратить на него попусту время.
Бринн слегка покоробило от жестких слов Эдвины, такой нежной и любящей. Она поняла, что у нее на глазах происходит становление сильного характера подруги, еще совсем недавно такой хрупкой, беспомощной, позволяющей унижать и издеваться над собой никчемному мужу.
– Господь наверняка не считал его присутствие на этом свете лишним, раз дал ему появиться на нем, – слабо возразила Бринн.
– Господь послал на землю и ядовитых змей, и много всяких тварей, не думая, что они станут обвиваться вокруг нас и жалить. Делмасу надо было оставаться с другими гадами.
– Я… понимаю.
– Но не согласна! – Эдвина покачала головой. – Во многом ты искуснее меня, но иногда тебе не хватает здравого смысла. – Эдвина откинулась на скалистый выступ холма. – Мне надо еще о многом подумать. Трудно отстаивать свои убеждения, когда всю жизнь только и приходилось соглашаться с теми, кто уверял в своей правоте. Теперь я во всем сомневаюсь… Смотри! Вот они!
Бринн посмотрела, куда указывала Эдвина, и с облегчением вздохнула. Гейдж, Лефонт и группа солдат поднимались на холм. Она отогнала от себя мысль о том, что все эти часы волновалась за Гейджа, за его жизнь.
Господь милостивый, Гейдж был похож на черта, вынырнувшего из ада. Покрытое копотью лицо, засыпанные золой волосы, но даже серый налет не мог притушить рыжий отблеск в его иссиня-черной шевелюре.
– Он идет! – бормотала Эдвина, не отрывая глаз от Гейджа. – Мой сон. Огонь. Это был он.
Бринн еще в первый день пребывания Гейджа в Редферне приходила в голову такая же мысль. Она тогда сочла сон Эдвины провидческим.
– Может быть. Хотя вовсе не обязательно. Просто обыкновенное совпадение.
– Нет. Я все видела именно в точности так. Ты, верящая в чудеса, почему отвергаешь это чудо, когда оно происходит на самом деле?
– Лорд Гейдж не чудо.
– Он спас меня. И Малика. – Эдвина рукой обвела людей на холме. – Он спас и всех их. Для меня он – чудо.
– Он не чудо, – упрямо повторила Бринн. – Я слишком задержалась с тобой. Надо проведать Алису.
– Останься, позволь мне! – Эдвина сбросила покрывало и поднялась. – У тебя и так забот хватает.
– Садись. Ты едва держишься на ногах.
– Я не могу больше оставаться в безделье. Малик тоже неважно себя чувствует, но он же помогает другим. – Эдвина торопливо направилась к лежаку, на котором лежала Алиса. Оглянувшись, она улыбнулась Бринн. – Успокойся. Я ничего не понимаю в лекарствах, но прекрасно разбираюсь в рождении детей, хотя Алисе до этого далеко. Но если у нее снова заболит рана на голове, я позову тебя.
Бринн глядела вслед уходившей подруге. Воля Эдвины окрепла, но тело еще оставалось очень слабым. Неизвестно, насколько хватит физических сил этой хрупкой натуре.
– Как ты?
Бринн напряглась, увидев Гейджа верхом в нескольких ярдах от себя.
– Нормально. – Она почувствовала волнение, видя его обеспокоенное лицо, тревожное выражение которого не мог скрыть и слой копоти. – Лучше тебя. По крайней мере, у меня было время смыть гарь с лица.
– Прости, что раздражаю тебя.
– Эдвина говорит, ты чудо. А разве может мешать чудо?
– Чудо? – недоверчиво усмехнулся он. – Уверен, ты постаралась объяснить ее заблуждение.
– Она не согласилась со мной. Эдвина становится очень упрямой. – Она отвела взгляд. – Нам здесь неплохо. Четверо человек сильно обожжены, но больше я беспокоюсь об Алисе. У нее пробита голова, и боюсь, ей плохо от дыма, которым она надышалась. Она носит ребенка.
– От лорда Ричарда?
– Да.
– Скажите, какой доблестный воин! Только он мог ударить ее и бросить сгорать заживо.
– Откуда тебе известно?
– Один из людей Лефонта видел, как Алиса бежала за Ричардом, умоляя его о чем-то. Он обернулся, чем-то стукнул ее по голове. Она упала, ударилась о стену.
– Эдвина утверждает, что только он мог поджечь поместье.
– Именно он. Вначале он поджег большой дом, а конюшня запылала через несколько минут после того, как он отъехал от нее и скрылся через главные ворота. Наверняка он хотел сжечь весь Редферн и всех его обитателей. – Гейдж развернул коня. – Я оставляю здесь солдат для вашей защиты, но не покидайте лагерь. Она сжалась.
– Оставляешь? А сам ты куда?
– За муженьком леди Эдвины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85