Эдит всегда умела принять высоких гостей, и Стефан был не первый король гостивший в Джернейве.
— Мы хорошо обеспечены продуктами, — пояснила она с улыбкой, — так как готовились и пережили осаду до вашего прихода на север. Уверяю вас, что с радостью и благодарностью расходую провизию для такого счастливого события и почитаю это за высокую честь.
— Моя жена говорит правду, милорд, — добавил сэр Оливер, направляясь к своему креслу хозяина замка. Это кресло с высокой спинкой тонкой резной работы было передвинуто к той стороне пиршественного помоста, которая была ближе всего к камину, где с шипением и треском плясали огромные языки пламени. С одной стороны тут было тепло, а с другой — вырывающиеся иногда клубы дыма не достигали его. Это место выдолбили в толстой стене башни, выходившей во двор, и находилось оно почти в центре зала. Ниже пиршественного помоста, слева от кресла, где сейчас расположился Стефан, стояла короткая скамья; справа — кресло поменьше с низкой спинкой, которым сэр Оливер пользовался, когда хотел сидеть поближе к огню или для руководства церемонией. За вторым креслом стояло несколько скамей, обращенных к камину, а за ними — еще две, установленные под прямым углом.
Сделав не очень глубокий, но почтительный реверанс, Эдит подвела сэра Вальтера Эспека к меньшему креслу и, улыбаясь, жестом пригласила к скамьям других рыцарей.
— Давно вы у нас не гостили, сэр Вальтер, — сказала она. — Я очень сожалею по поводу Уорка, но эта потеря скрашивается вашим обществом.
Так как Эдит и сэр Вальтер сидели близко, то Стефан услышал ее слова.
— О, здесь ничего не потеряно, — сказал он с довольной улыбкой. — Уорк возвращен сэру Вальтеру, и он только выгадал, избавившись от изменника-кастеляна.
— Это добрые вести, милорд, — сказал сэр Оливер.
— Мы узнали о вашем приближении, когда сэр Вильям де Саммерфилд снял осаду. Еще слышали о вашей встрече с королем Дэвидом в Дареме, но нам ничего не известно о ее результатах. Я от всей души рад, что такой человек, как сэр Вальтер, останется моим соседом. Сказать по правде, принадлежи крепость шотландцам, меня бы ждало весьма нежелательное соседство, ведь она находится менее чем в трех лигах от Джернейва. К концу года я бы не отважился оставить на холмах ни одной овцы.
Эспек и три дворянина с севера, сопровождавшие Стефана из Дарема, разразились хохотом, однако король и рыцари из его личного эскорта, все из Блуа, выглядели удивленными.
— Шотландцы, — гудел сэр Вальтер, — всегда начинают с жареной баранины. "Стяни барана! " — их девиз, то же относится к говядине или цыплятам, — только слово замени.
Разглагольствования сэра Вальтера были встречены еще большим хохотом, вызвав на этот раз веселье и у людей Стефана, но сам король выглядел озабоченным. Эдит, находившаяся за креслом сэра Вальтера, подошла к Стефану и стараясь отвлечь его, спросила:
— Налить вам вина, милорд?
— Да, премного благодарен, — быстро ответил Стефан. Эдмер налил вино из кувшина в серебряный кубок, украшенный орнаментом. Эдит поднесла его королю. Несколько оруженосцев позади сидящих рыцарей принялись помогать распорядителю: те, кто помоложе, наливали из других кувшинов, стоявших за деревянными чашками и рогами, многие из которых были красивой резной работы. В крепости Джернейва хранились и другие сосуды из серебра, золота и не менее ценного стекла в золотой оправе, однако сэр Оливер предупредил Эдит, чтобы она их не выставляла.
— Они будут соответствовать важности момента, но могут вызвать у Стефана нежелательное представление о слишком большом богатстве Джернейва, — резко заявил он жене в ответ на ее протесты.
Когда вино рыцарям было налито, оруженосцы были отпущены и расходились по местам. В этот момент Бруно дружески дернул Хью за рукав.
В Оксфорде обязанности Бруно как оруженосца Стефана начались с того, что он доставил Хью обещанный памятный подарок — лазурного цвета щит, на котором красовалось серебряное изображение вздыбленного единорога, а над ним витиеватыми буквами было выведено слово incorruptus . Хью был потрясен, а сэр Вальтер зашелся хохотом. Бруно, все еще испытывавший муки благодарности королю, высказал от имени своего повелителя возмущение. Его реакция отрезвила сэра Вальтера, и тот стал поспешно объяснять, что ни он, ни Хью не считают сей дар смешным или не заслуживающим внимания, а также, что они и не думали смеяться над королем Стефаном.
— Нет, — вздохнул Хью и затем засмеялся сам, — подшучивания так и валятся на меня, но король ведь не мог знать, что в юности я мучился своим сходством с единорогом. Впрочем, это уже давно позади. Щит прекрасен, и я буду носить его с радостью и гордостью.
Бруно был первым, кто почувствовал в этих беззлобно произнесенных словах всю горечь давних страданий, а этот дар опять задел за живое. Поэтому, когда сэр Вальтер пожелал, чтобы Хью вернулся в замок вместе с Бруно и спросил, есть ли у короля время выслушать его слова благодарности, Бруно пояснил: этот дар означает принятие Хью на королевскую службу. Хью согласился незамедлительно, и на протяжении последующих недель, пока войско двигалось к северу, двое молодых людей часто встречались и почти все свое свободное время проводили вместе, став хорошими друзьями.
Во время разговора Хью и Бруно почти не обращали внимания на своих хозяев — привычка, укоренившаяся благодаря опыту долгой службы. Внезапно непринужденная беседа и смех среди окружения короля прервались. Хью и Бруно сразу же напряглись, почувствовав тревожную тишину, в которой даже треск огня казался слишком громким.
— Но вы должны знать, сэр, что у меня нет права на обязательства относительно Джернейва. — На фоне напряженной тишины голос сэра Оливера казался громоподобным. — Я только управляю этим поместьем от имени моей племянницы, демуазель Одрис. Разве сэр Вальтер не рассказывал вам, что после моего брата осталась его дочь?
— О, да, теперь я вспомнил, — ответил Стефан не совсем искренне, так как мысли его полностью были заняты наследниками Джернейва. — Об этом мне говорил Бруно. Я полагаю, что сэр Вальтер не посчитал нужным упомянуть об этом, поскольку я взял к себе на службу вашего… э… Бруно из Джернейва.
— К себе на службу? — повторил сэр Оливер. — Вы великодушны, сэр. Не так часто вестника плохих новостей так щедро вознаграждают.
Стефан засмеялся.
— Бруно только подтвердил новости. Мой единорог… — Стефан замолчал и посмотрел вокруг. Хью и Бруно вышли вперед и поклонились. — А, вот ты где. Это Хью Лайкорн, подданный сэра Вальтера. Он первый принес весть о вторжении шотландцев.
Сэр Оливер глянул на Хью и кивнул головой. Он его видел один или два раза в те годы, когда встречал сэра Вальтера на собраниях северных дворян, назначенных по приказу короля Генриха для сбора податей, а может на других государственных совещаниях, но не удостоил его вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
— Мы хорошо обеспечены продуктами, — пояснила она с улыбкой, — так как готовились и пережили осаду до вашего прихода на север. Уверяю вас, что с радостью и благодарностью расходую провизию для такого счастливого события и почитаю это за высокую честь.
— Моя жена говорит правду, милорд, — добавил сэр Оливер, направляясь к своему креслу хозяина замка. Это кресло с высокой спинкой тонкой резной работы было передвинуто к той стороне пиршественного помоста, которая была ближе всего к камину, где с шипением и треском плясали огромные языки пламени. С одной стороны тут было тепло, а с другой — вырывающиеся иногда клубы дыма не достигали его. Это место выдолбили в толстой стене башни, выходившей во двор, и находилось оно почти в центре зала. Ниже пиршественного помоста, слева от кресла, где сейчас расположился Стефан, стояла короткая скамья; справа — кресло поменьше с низкой спинкой, которым сэр Оливер пользовался, когда хотел сидеть поближе к огню или для руководства церемонией. За вторым креслом стояло несколько скамей, обращенных к камину, а за ними — еще две, установленные под прямым углом.
Сделав не очень глубокий, но почтительный реверанс, Эдит подвела сэра Вальтера Эспека к меньшему креслу и, улыбаясь, жестом пригласила к скамьям других рыцарей.
— Давно вы у нас не гостили, сэр Вальтер, — сказала она. — Я очень сожалею по поводу Уорка, но эта потеря скрашивается вашим обществом.
Так как Эдит и сэр Вальтер сидели близко, то Стефан услышал ее слова.
— О, здесь ничего не потеряно, — сказал он с довольной улыбкой. — Уорк возвращен сэру Вальтеру, и он только выгадал, избавившись от изменника-кастеляна.
— Это добрые вести, милорд, — сказал сэр Оливер.
— Мы узнали о вашем приближении, когда сэр Вильям де Саммерфилд снял осаду. Еще слышали о вашей встрече с королем Дэвидом в Дареме, но нам ничего не известно о ее результатах. Я от всей души рад, что такой человек, как сэр Вальтер, останется моим соседом. Сказать по правде, принадлежи крепость шотландцам, меня бы ждало весьма нежелательное соседство, ведь она находится менее чем в трех лигах от Джернейва. К концу года я бы не отважился оставить на холмах ни одной овцы.
Эспек и три дворянина с севера, сопровождавшие Стефана из Дарема, разразились хохотом, однако король и рыцари из его личного эскорта, все из Блуа, выглядели удивленными.
— Шотландцы, — гудел сэр Вальтер, — всегда начинают с жареной баранины. "Стяни барана! " — их девиз, то же относится к говядине или цыплятам, — только слово замени.
Разглагольствования сэра Вальтера были встречены еще большим хохотом, вызвав на этот раз веселье и у людей Стефана, но сам король выглядел озабоченным. Эдит, находившаяся за креслом сэра Вальтера, подошла к Стефану и стараясь отвлечь его, спросила:
— Налить вам вина, милорд?
— Да, премного благодарен, — быстро ответил Стефан. Эдмер налил вино из кувшина в серебряный кубок, украшенный орнаментом. Эдит поднесла его королю. Несколько оруженосцев позади сидящих рыцарей принялись помогать распорядителю: те, кто помоложе, наливали из других кувшинов, стоявших за деревянными чашками и рогами, многие из которых были красивой резной работы. В крепости Джернейва хранились и другие сосуды из серебра, золота и не менее ценного стекла в золотой оправе, однако сэр Оливер предупредил Эдит, чтобы она их не выставляла.
— Они будут соответствовать важности момента, но могут вызвать у Стефана нежелательное представление о слишком большом богатстве Джернейва, — резко заявил он жене в ответ на ее протесты.
Когда вино рыцарям было налито, оруженосцы были отпущены и расходились по местам. В этот момент Бруно дружески дернул Хью за рукав.
В Оксфорде обязанности Бруно как оруженосца Стефана начались с того, что он доставил Хью обещанный памятный подарок — лазурного цвета щит, на котором красовалось серебряное изображение вздыбленного единорога, а над ним витиеватыми буквами было выведено слово incorruptus . Хью был потрясен, а сэр Вальтер зашелся хохотом. Бруно, все еще испытывавший муки благодарности королю, высказал от имени своего повелителя возмущение. Его реакция отрезвила сэра Вальтера, и тот стал поспешно объяснять, что ни он, ни Хью не считают сей дар смешным или не заслуживающим внимания, а также, что они и не думали смеяться над королем Стефаном.
— Нет, — вздохнул Хью и затем засмеялся сам, — подшучивания так и валятся на меня, но король ведь не мог знать, что в юности я мучился своим сходством с единорогом. Впрочем, это уже давно позади. Щит прекрасен, и я буду носить его с радостью и гордостью.
Бруно был первым, кто почувствовал в этих беззлобно произнесенных словах всю горечь давних страданий, а этот дар опять задел за живое. Поэтому, когда сэр Вальтер пожелал, чтобы Хью вернулся в замок вместе с Бруно и спросил, есть ли у короля время выслушать его слова благодарности, Бруно пояснил: этот дар означает принятие Хью на королевскую службу. Хью согласился незамедлительно, и на протяжении последующих недель, пока войско двигалось к северу, двое молодых людей часто встречались и почти все свое свободное время проводили вместе, став хорошими друзьями.
Во время разговора Хью и Бруно почти не обращали внимания на своих хозяев — привычка, укоренившаяся благодаря опыту долгой службы. Внезапно непринужденная беседа и смех среди окружения короля прервались. Хью и Бруно сразу же напряглись, почувствовав тревожную тишину, в которой даже треск огня казался слишком громким.
— Но вы должны знать, сэр, что у меня нет права на обязательства относительно Джернейва. — На фоне напряженной тишины голос сэра Оливера казался громоподобным. — Я только управляю этим поместьем от имени моей племянницы, демуазель Одрис. Разве сэр Вальтер не рассказывал вам, что после моего брата осталась его дочь?
— О, да, теперь я вспомнил, — ответил Стефан не совсем искренне, так как мысли его полностью были заняты наследниками Джернейва. — Об этом мне говорил Бруно. Я полагаю, что сэр Вальтер не посчитал нужным упомянуть об этом, поскольку я взял к себе на службу вашего… э… Бруно из Джернейва.
— К себе на службу? — повторил сэр Оливер. — Вы великодушны, сэр. Не так часто вестника плохих новостей так щедро вознаграждают.
Стефан засмеялся.
— Бруно только подтвердил новости. Мой единорог… — Стефан замолчал и посмотрел вокруг. Хью и Бруно вышли вперед и поклонились. — А, вот ты где. Это Хью Лайкорн, подданный сэра Вальтера. Он первый принес весть о вторжении шотландцев.
Сэр Оливер глянул на Хью и кивнул головой. Он его видел один или два раза в те годы, когда встречал сэра Вальтера на собраниях северных дворян, назначенных по приказу короля Генриха для сбора податей, а может на других государственных совещаниях, но не удостоил его вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158