– медленно спросила она.
– Я… я… Почему вы так подумали?
– Твои расспросы.
– Ах это! Ну, я в последнее время заинтересовался анатомическими особенностями дакостианцев. Именно поэтому я так успешно отвечал на экзамене, когда речь зашла об этом предмете.
– Да. Конечно. Кстати, в Диомеде есть на данный момент только одна дакостианка. И она служит сестрой в академии. Не с ней ли ты занимался практической анатомией, когда заглядывал мимоходом в таверну Баргермана, где тебя и видели? И не ее ли честь ты защищал так яростно?
– Я никогда не говорил, что та женщина, за честь которой я вступился, была дакостианкой.
– Я тоже.
Они прошли в другую комнату, освещенную единственной масляной лампой. Выложенный плиткой бассейн находился в самом ее центре.
– Это что, очередной водный ритуал? – Ларон немного удивился.
Ивендель подтолкнула его, и он шлепнулся в чистую, холодную воду, а в следующее мгновение вынырнул, едва переводя дыхание.
– Это просто омовение. От тебя воняет как от гребца на боевой галере после схватки. Мыло, полотенце, чистая одежда – все это на той скамейке в углу. Воспользуйся этим.
Через четверть часа Ларон был измученным, покрытым синяками, смущенным и растерянным, но чистым. Вошла Пеллиен, которая дала знак идти за ней.
– Никогда раньше никто не сражался за мое доброе имя призналась она. – Может, у меня проблемы с добрым именем?
– Я следую путем чести, – сухо ответил Ларон, а затем добавил: – Значит, Пеппард Угрюмый!
– Ах это! Прости, – кивнула она. – Я не предполагала, что твой статус станут проверять так скоро.
– Но ты знала, что рано или поздно мне это предстоит.
– Ну… э… да.
– Но я верил, что сохранил свою невинность, и это спасло меня.
– В том-то и дело.
– Не могу сказать, что твои слова производят на меня впечатление.
– Ты в любой момент мог сказать «нет»!
– Ага, как мотылек, который может и не лететь на огонь. Только они всегда поступают иначе.
– Прости.
Ларон даже не пытался скрыть гримасу разочарования. Он считал себя оскорбленным. Молча они прошли по коридору. Бок о бок, не глядя друг на друга.
– Ларон, три дня назад, когда я лечила молодого человека в два раза тяжелее и физически сильнее тебя от синяков и ссадин, мне пришлось убеждать себя, что ты вступился за мою честь. Никто раньше не был моим рыцарем, Ларон, и я… я лишь надеюсь, что сексуальный опыт со мной был для тебя таким же сладким, как и для меня. Когда я обрабатывала раны и ушибы Старракина самым жгучим снадобьем, на какой-то один, яркий и прекрасный момент я подумала, что люблю тебя. Понимаешь? Ты заставил меня испытать чувства, которых я не знала и не ожидала.
Они остановились перед дверью. «Все, что она говорит, довольно странно, хотя и романтично. Что она хочет, на самом деле?», – подумал Ларон.
– Когда-нибудь, где-нибудь, прошу тебя, постарайся простить меня за обман, – тихо произнесла Пеллиен.
Ларон нахмурился и плотнее сжал губы.
– Когда-нибудь, – повторил он еще тише. – Где-нибудь.
– Спасибо. Я благодарю Фортуну за то, что удалось исправить нанесенный ущерб.
Она коснулась ладонью шеи Ларона и мягко поцеловала его в губы, а затем прошептала:
– Мой храбрый, доблестный рыцарь.
Отступая в сторону, она сложила пальцы, словно произносила заклятье. «Она говорит искренне», – признал Ларон, испытывая чувство вины за то, что усомнился в ней, – и облегчение, что ему удалось скрыть от нее свои сомнения.
– Высокоученый Ларон, за этой дверью тебя ждет вознаграждение Оно приготовлено в твою честь, – сказала Пеллиен, широко улыбнувшись. – Войди туда и наслаждайся, колдун!
«Никаких трюков, никаких требований, никаких претензий, никакой мольбы, никаких кинжалов, даже заклинаний нет. Вероятно, она действительно говорит искренне».
Он открыл дверь. Столовая была переоборудована и приготовлена к пиру. Все студенты и преподаватели уже собрались там во главе с Ивендель. Когда Ларон вошел, раздались громкие аплодисменты.
– Ларон из Скалтикара, также известный под именем Ларон де Тирллни, ты получаешь посвящение девятого уровня, становишься свободным колдуном, не связанным ни с одним орденом или магическим кругом, прошедшим необходимые испытания, продемонстрировавшим свои знания и навыки, доказавшим свою девственность. Как было всеми признано, из суммы на обучение, которую ты внес в академию, будет выделено пять золотых паголов твоему почтенному противнику, по десять паголов экзаменаторам, пятнадцать паголов главному экзаменатору и двадцать паголов Управлению посвященных Диомеды. Ты согласен?
– Я согласен, – заявил Ларон, потирая ушибленный подбородок.
– Скажи: да или нет.
– Да.
– У регистратора находился твой свиток с подтверждением нового статуса, кольцо и печать. Регистратор?
– Я здесь.
– Свиток содержит твое имя. Печать представляет собой резной цилиндр из зуба морского дракона на кожаном ремешке.
– Будь осторожен в обращении с этим, – предупредил регистратор, недоверчиво глядя на слишком юного на вид колдуна.
– И наконец, кольцо из окаменевшей черной смолы.
– Оно подтверждает твой статус свободного колдуна, – объяснил регистратор.
– А теперь будем есть и пить. Все это в твою честь.
Ларон спрятал свиток в карман, печать повесил на шею, а кольцо надел на палец, после этого взял бокал красного вина.
– Конечно, самое приятное в том, чтобы стать свободным колдуном, – это право нарушить обет безбрачия и преимущества для достижения более высокого положения, – доверительно сообщил ему главный экзаменатор. – Многие тут же начинают пренебрегать прежними ограничениями, безудержно пьют вино и погружаются в разврат.
– Поразительно, – Ларон слегка пожал плечами.
– Да, они затрачивают годы на обучение, труд, а потом – раз! – и все пущено под откос. Женщины… Я… э… не слишком разбираюсь в этой теме. Мужчины пьют вино, ныряют в… океан. Естественно, это случается не со всеми. Я не могу забыть молодую даму, которую напоил до полусмерти приятель по обучению, а потом обесчестил. Это произошло за неделю до экзаменов. Полное безумие, я так считаю. Впрочем, она ничего не помнила о случившемся и была убеждена в своей невинности.
– Удивительно, – отозвался Ларон, про себя отметив, что его история еще необычнее.
– Безусловно, он провалил проверку. Это стоило его родителям целого состояния! Они пытались договориться с руководством академии, но в ответ родители девушки подали иск о возмещении нанесенного ей ущерба в результате злого умысла, который поставил под удар ее пятилетние усилия.
– С его стороны это был необдуманный шаг.
– Именно так. Ну, если вы намерены наслаждаться обретенной свободой, не забывайте об осторожности. В Диомеде начинается эпидемия красной оспы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
– Я… я… Почему вы так подумали?
– Твои расспросы.
– Ах это! Ну, я в последнее время заинтересовался анатомическими особенностями дакостианцев. Именно поэтому я так успешно отвечал на экзамене, когда речь зашла об этом предмете.
– Да. Конечно. Кстати, в Диомеде есть на данный момент только одна дакостианка. И она служит сестрой в академии. Не с ней ли ты занимался практической анатомией, когда заглядывал мимоходом в таверну Баргермана, где тебя и видели? И не ее ли честь ты защищал так яростно?
– Я никогда не говорил, что та женщина, за честь которой я вступился, была дакостианкой.
– Я тоже.
Они прошли в другую комнату, освещенную единственной масляной лампой. Выложенный плиткой бассейн находился в самом ее центре.
– Это что, очередной водный ритуал? – Ларон немного удивился.
Ивендель подтолкнула его, и он шлепнулся в чистую, холодную воду, а в следующее мгновение вынырнул, едва переводя дыхание.
– Это просто омовение. От тебя воняет как от гребца на боевой галере после схватки. Мыло, полотенце, чистая одежда – все это на той скамейке в углу. Воспользуйся этим.
Через четверть часа Ларон был измученным, покрытым синяками, смущенным и растерянным, но чистым. Вошла Пеллиен, которая дала знак идти за ней.
– Никогда раньше никто не сражался за мое доброе имя призналась она. – Может, у меня проблемы с добрым именем?
– Я следую путем чести, – сухо ответил Ларон, а затем добавил: – Значит, Пеппард Угрюмый!
– Ах это! Прости, – кивнула она. – Я не предполагала, что твой статус станут проверять так скоро.
– Но ты знала, что рано или поздно мне это предстоит.
– Ну… э… да.
– Но я верил, что сохранил свою невинность, и это спасло меня.
– В том-то и дело.
– Не могу сказать, что твои слова производят на меня впечатление.
– Ты в любой момент мог сказать «нет»!
– Ага, как мотылек, который может и не лететь на огонь. Только они всегда поступают иначе.
– Прости.
Ларон даже не пытался скрыть гримасу разочарования. Он считал себя оскорбленным. Молча они прошли по коридору. Бок о бок, не глядя друг на друга.
– Ларон, три дня назад, когда я лечила молодого человека в два раза тяжелее и физически сильнее тебя от синяков и ссадин, мне пришлось убеждать себя, что ты вступился за мою честь. Никто раньше не был моим рыцарем, Ларон, и я… я лишь надеюсь, что сексуальный опыт со мной был для тебя таким же сладким, как и для меня. Когда я обрабатывала раны и ушибы Старракина самым жгучим снадобьем, на какой-то один, яркий и прекрасный момент я подумала, что люблю тебя. Понимаешь? Ты заставил меня испытать чувства, которых я не знала и не ожидала.
Они остановились перед дверью. «Все, что она говорит, довольно странно, хотя и романтично. Что она хочет, на самом деле?», – подумал Ларон.
– Когда-нибудь, где-нибудь, прошу тебя, постарайся простить меня за обман, – тихо произнесла Пеллиен.
Ларон нахмурился и плотнее сжал губы.
– Когда-нибудь, – повторил он еще тише. – Где-нибудь.
– Спасибо. Я благодарю Фортуну за то, что удалось исправить нанесенный ущерб.
Она коснулась ладонью шеи Ларона и мягко поцеловала его в губы, а затем прошептала:
– Мой храбрый, доблестный рыцарь.
Отступая в сторону, она сложила пальцы, словно произносила заклятье. «Она говорит искренне», – признал Ларон, испытывая чувство вины за то, что усомнился в ней, – и облегчение, что ему удалось скрыть от нее свои сомнения.
– Высокоученый Ларон, за этой дверью тебя ждет вознаграждение Оно приготовлено в твою честь, – сказала Пеллиен, широко улыбнувшись. – Войди туда и наслаждайся, колдун!
«Никаких трюков, никаких требований, никаких претензий, никакой мольбы, никаких кинжалов, даже заклинаний нет. Вероятно, она действительно говорит искренне».
Он открыл дверь. Столовая была переоборудована и приготовлена к пиру. Все студенты и преподаватели уже собрались там во главе с Ивендель. Когда Ларон вошел, раздались громкие аплодисменты.
– Ларон из Скалтикара, также известный под именем Ларон де Тирллни, ты получаешь посвящение девятого уровня, становишься свободным колдуном, не связанным ни с одним орденом или магическим кругом, прошедшим необходимые испытания, продемонстрировавшим свои знания и навыки, доказавшим свою девственность. Как было всеми признано, из суммы на обучение, которую ты внес в академию, будет выделено пять золотых паголов твоему почтенному противнику, по десять паголов экзаменаторам, пятнадцать паголов главному экзаменатору и двадцать паголов Управлению посвященных Диомеды. Ты согласен?
– Я согласен, – заявил Ларон, потирая ушибленный подбородок.
– Скажи: да или нет.
– Да.
– У регистратора находился твой свиток с подтверждением нового статуса, кольцо и печать. Регистратор?
– Я здесь.
– Свиток содержит твое имя. Печать представляет собой резной цилиндр из зуба морского дракона на кожаном ремешке.
– Будь осторожен в обращении с этим, – предупредил регистратор, недоверчиво глядя на слишком юного на вид колдуна.
– И наконец, кольцо из окаменевшей черной смолы.
– Оно подтверждает твой статус свободного колдуна, – объяснил регистратор.
– А теперь будем есть и пить. Все это в твою честь.
Ларон спрятал свиток в карман, печать повесил на шею, а кольцо надел на палец, после этого взял бокал красного вина.
– Конечно, самое приятное в том, чтобы стать свободным колдуном, – это право нарушить обет безбрачия и преимущества для достижения более высокого положения, – доверительно сообщил ему главный экзаменатор. – Многие тут же начинают пренебрегать прежними ограничениями, безудержно пьют вино и погружаются в разврат.
– Поразительно, – Ларон слегка пожал плечами.
– Да, они затрачивают годы на обучение, труд, а потом – раз! – и все пущено под откос. Женщины… Я… э… не слишком разбираюсь в этой теме. Мужчины пьют вино, ныряют в… океан. Естественно, это случается не со всеми. Я не могу забыть молодую даму, которую напоил до полусмерти приятель по обучению, а потом обесчестил. Это произошло за неделю до экзаменов. Полное безумие, я так считаю. Впрочем, она ничего не помнила о случившемся и была убеждена в своей невинности.
– Удивительно, – отозвался Ларон, про себя отметив, что его история еще необычнее.
– Безусловно, он провалил проверку. Это стоило его родителям целого состояния! Они пытались договориться с руководством академии, но в ответ родители девушки подали иск о возмещении нанесенного ей ущерба в результате злого умысла, который поставил под удар ее пятилетние усилия.
– С его стороны это был необдуманный шаг.
– Именно так. Ну, если вы намерены наслаждаться обретенной свободой, не забывайте об осторожности. В Диомеде начинается эпидемия красной оспы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176