– Спасибо за то, что оставила благовония в капелле, они помогли мне пройти испытание, – холодно, сквозь зубы процедила Веландер, убирая с лица пряди намокших волос и пытаясь найти запутавшиеся в прическе янтарные заколки.
– Не стоит благодарности, – Терикель дрожала словно от холода, несмотря на жару, царившую вокруг.
Секунду помолчав, она выпустила из рук поручень корабля и медленно двинулась к корме. Не поднимая глаз, она остановилась возле помпы, потом двинулась дальше.
– Я едва не умерла, потому что пыталась разыскать тебя! – сердито воскликнула Веландер, ее кулаки сжались от гнева, в глазах пылал огонь. – Ты предала меня!
– Я не сумела стать тебе хорошей наставницей, – произнесла Терикель, обернувшись к бывшей ученице. Она стояла у входа в капитанскую каюту. – Но разве это конец света? – Она указала рукой в сторону берега. – Вон то гораздо больше на него похоже!
Веландер не видела смысла в этом сравнении.
– По иронии судьбы теперь ты являешься Старейшиной ордена Метрологов, – заметила новопоставленная священница. – Какие будут распоряжения?
– Объявляю закон целибата отмененным, – мрачно заявила Терикель.
Когда воду из корпуса «Полета стрелы» откачали, Феран и Ларон отправились на лодке в сторону пирса. Даже у берега видимость была очень плохой.
– Поразительно, что пятнадцати футов воды оказалось достаточно, чтобы спасти нас, – сказал Феран. – Там даже камни и песок оплавились.
– Знаешь, не стоит подходить ближе к берегу, еще слишком жарко, можно поджариться.
– Ты уверен, что для тебя выход на берег безопасен?
– Безопасен? Конечно, нет. Но я, по крайней мере, могу это сделать.
Ларон надел пару сандалий на толстой деревянной подошве, снизу укрепленных железными пластинами. С помощью багра он выбрался из лодки и побрел по мелководью к берегу. Даже Ларону жар казался удручающим. Когда его одежда касалась камней, она начинала дымиться, а подошвы вскоре обуглились. Дом Кордобана сохранился ничуть не лучше, чем другие строения, но один тяжелый каменный блок все еще возвышался посреди выжженных руин. Естественно, магический страж тайника был тоже уничтожен огнем. Ларон ударил багром в край каменного блока. Оплавленная поверхность песчаника треснула, куски камня посыпались дождем. Еще два удара, и Ларон подцепил багром выпавшую из укрытия железную шкатулку. Она тоже была очень горячей, но толстый слой камня защитил ее от разрушения. Багор надломил замок шкатулки, крышка распахнулась, и Ларон увидел внутри среди обгоревших и уже непонятных предметов черную стеклянную чашу и сферу зеленого камня. Вампир надел толстую кожаную перчатку и осторожно вытащил найденные вещи, а потом спрятал их в складках туники.
На обратном пути к лодке Ларон подобрал несколько оплавленных кусков серебра и золота, а также кусок превратившегося в стекло песка. Золото и серебро – это расплавившиеся монеты, хранившиеся в кошельках погибших людей, пепел которых развеял ветер. Подошвы сандалий опасно тлели, от них отваливались мелкие кусочки угля, так что вампир поспешил к лодке.
– Никто не мог пережить такое, – сообщил он, поливая водой перегретые ступни, а капитан сразу начал энергично грести от берега.
– Значит, еды там тоже не осталось?
– Я посмотрел, еда сгорела, – подтвердил Ларон, представления которого о пище радикально отличались от взглядов Ферана.
– Мы можем ловить рыбу и пить дождевую воду, – произнес Феран задумчиво. – «Полет стрелы» не пострадал, так что при удачном стечении обстоятельств мы в состоянии дойти до Акремы. Ты проведешь нас туда?
– Да, но теперь я должен вернуться в свою каюту.
– Ты хочешь спать в такое время? – воскликнул изумленный Феран.
– Я не хочу вернуться в каюту, капитан. Я должен это сделать. Я болен, это магическая болезнь. Пока Мираль над горизонтом, я должен находиться в каюте, под замком.
Когда они поднялись на борт «Полета стрелы», все собрались, пытаясь узнать, что творится на суше. Моряки рассуждали о том, распространились ли разрушения на весь мир или только на южный континент Торею. Сезонные ветра, помогавшие торговым кораблям, и благоприятные течения могли доставить их за пять тысяч миль на континент Акрему, но был ли смысл в таком дальнем путешествии? Феран принял решение рискнуть, и вскоре после полудня они подняли паруса. С океана в сторону раскаленной суши дули встречные ветра, и «Полет стрелы» двинулся галсами, а к вечеру уверенно лег на северо-восточный курс.
В три часа пополуночи Веландер прошла на корму, где боцман Норриэйв стоял на дежурстве у руля. Из своей крохотной каюты выбрался Ларон, потянулся и плотно закрыл люк. Он осмотрелся вокруг, а потом долго глядел в сторону Тореи. Затем кивнул Веландер и Норриэйву и занялся расчетом местоположения корабля по звездам. Выйдя на квартердек, он передал Норриэйву распоряжение скорректировать курс на пятнадцать градусов. Стоя рядом с Веландер, он разглядывал зеленый диск Мираль, окруженный кольцами, висевший над восточным горизонтом.
– Я должен поблагодарить вас за наше спасение, – неожиданно обратился он к девушке на диомеданском.
– Я и сама спаслась таким образом, – холодно ответила она на том же чужом для нее языке.
Он четким жестом указал вниз, туда, где располагалась каюта Ферана:
– Знаете, когда приходит пора выбирать любовников, все правила теряют свою силу, – на этот раз он говорил по-дамариански.
– Я заметила, – Веландер упрямо продолжала придерживаться диомеданского.
– Не стоит обвинять достопочтенную Терикель за любовь к капитану, – осторожно сказал Норриэйв. – Мы с ней разговаривали… Она… хотела бы сохранить твою дружбу.
– У нее теперь другие друзья.
Норриэйв смущенно запустил пятерню в густые кудрявые волосы, а Ларон отвернулся, чтобы еще раз присмотреться к звездам. Веландер тоже подняла взгляд к небу. Звезды, тускло мерцавшие в вышине, должны были провести их по опасному пути длиной в пять тысяч миль к спасению и новой жизни. Накануне ее жизнь спасла математика, а теперь математические аспекты навигации давали надежду отвлечься от болезненных размышлений. Царица философии была бесстрастной и справедливой, она не подводила своих учеников и последователей. Дрожащая, несчастная, ослабевшая, но сохранявшая контроль над собой, Веландер вдруг представила, как ей на плечи легла холодная, но уютная и успокаивающая рука.
«Разве это конец света?» Веландер вспомнила слова своей прежней наставницы. «Был ли четырнадцатый огненный круг последним?» Она снова погрузилась в подсчеты. Для того чтобы накрыть весь мир, нужно всего восемнадцать огненных кругов, так получалось при условии, что размеры мира известны точно.
– После этого круга, прошедшего над нами, я почувствовала страшную слабость, – призналась Веландер боцману.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176