– Итак, Ларон, вы стали первым живым человеком, ступившим на континент после катастрофы? – произнес Банзало.
– В некотором смысле да, губернатор, – ответил вампир, сделав вид, что прихлебывает вино.
– И на что это было похоже? Что уцелело?
Ларон достал слиток серебра и протянул его губернатору.
– Это все, что осталось от купца, стоявшего на каменном пирсе Зантрии, – объяснил он. – Не считая, конечно, куска меди от застежки его пояса, который я не стал соскребать с камня.
– Поразительно. Люди превратились в пепел, а их богатство осталось нетронутым.
– Простите, губернатор, но их богатство превратилось в уродливое месиво, – мрачно заметил Феран.
– Но серебро и золото, они ведь уцелели. Вся Торея должна быть полна слитков золота и серебра, остается только прийти и собрать их, – губернатор развернулся к Терикель. – Вы теперь являетесь Старейшиной ордена Метрологов. На самом деле вы и две другие священницы – единственные посвященные во всем мире.
– Это так, – коротко кивнула Терикель, поставив кубок с вином на стол. – А из братьев нашего ордена уцелели два дьякона в нашей миссии в Диомеде.
– Значит, братский орден можно считать исчезнувшим?
– Формально да. Однако три посвященные священницы могут поставить новых дьяконов. Так раньше не делали, но я намерена ввести эту практику и воссоздать единый орден Метрологов под началом одной Старейшины.
– Итак, самый могущественный и уважаемый ученый орден Тореи теперь базируется на Гелионе.
– Да, это так. И я хочу провести посвящение дьяконисс здесь, на острове, как можно быстрее. В святилище имеется вечный огонь, символизирующий свет знаний и тепло любви, которые никогда не угасают, но нам нужно превратить святилище в храм.
– Храм, конечно, – кивнул Банзало, потирая подбородок. – С домом на острове, тремя плотниками и дюжиной рабочих, сколько, по-вашему, времени займет превращение часовни в храм?
– Для этого нужно лишь вырезать девственное сердце в виде сомкнутых рук, установить некоторые перегородки и воздвигнуть камень с надписью «МЕРА – ЗАБОТА – УЧЕНИЕ – ЛЮБОВЬ». Работы на неделю, не больше.
– Великолепно. Это будет сделано. – Банзало снова развернулся к Ферану: – Вы говорите, что нескольких футов воды достаточно, чтобы защититься от воздействия огненных кругов?
– Для нас, на «Лунной тени», этого оказалось достаточно, – признал Феран.
– Это означает, в устьях рек сохранился ил. Богатый, плодородный ил. Мы можем вычерпывать его и на нем выращивать новый урожай. Моллюски, омары, – все богатство океана все еще там, а армия Варсоврана теперь стала прахом под солнцем.
– Как и все обитатели Тореи, сэр, – заметил Ларон, руки которого все еще заметно дрожали.
– Ну да, конечно, но мы должны смотреть в будущее. Вся Торея мертва, говорите?
– Да, губернатор, – ответил Феран. – За исключением нас, находящихся на Гелионе, горстки купцов и моряков в иностранных портах и, естественно, всего флота Варсоврана.
– Итак, сейчас я представляю собой старшего из видарианской знати, покинувшей наш трагически погибший и горько оплакиваемый континент.
Воцарилась долгая пауза, и гости Банзало только теперь начали понимать направление его мыслей.
Днем на горизонте с восточной стороны появилась «Морская роза». И хотя глубоководный корабль двигался быстрее «Лунной тени» и покинул Торею раньше, капитан повернул назад, завидев вдали сполохи огня. Экипаж подошел к берегу и направил шлюпки. Все прибывшие подтверждали слова Ферана. Терикель приказала Друскарлу снять с корабля бесценные архивы ордена, которые предназначались для сохранения в Диомеде.
Как только губернатор отпустил гостей, Ларон исчез, углубившись в улочки порта Дорожный, являвшегося самым крупным из трех городов Гелиона и столицей острова, на котором располагались еще пять больших ферм и один винный погреб. Ларон оставался единственным из экипажа «Лунной тени», кто пока не утолил голод. Присутствие такого количества потенциальных продуктов питания, спешивших по своим делам, привело его в состояние крайнего возбуждения. Как только солнце коснулось горизонта, Ларон зашел в одну из портовых таверн, заказал кружку эля и присел на скамью, наблюдая за собравшимися. Вскоре к нему подошел один из посетителей таверны с кружкой в руке.
– В поисках возможной еды? – мягко поинтересовался он, усаживаясь напротив вампира.
– Ровал… ты спасся, – отозвался Ларон одними губами. Лицо его оставалось напряженным и неподвижным.
– В общем, да. Я находился на борту одного из кораблей Варсоврана, занимаясь своим обычным делом.
– Шпионил.
– Правильно. Капитаны решили проявить инициативу и направили трех лазутчиков на берег Гелиона под видом скалтикарцев. Поскольку я говорю по-скалтикарски без малейшего акцента, выбрали в том числе и меня.
– Пригодилось рождение на Скалтикаре?
– Похоже, что так. Я выдал себя за скалтикарского купца, торгующего медицинскими снадобьями, заимствованными из корабельных запасов. Между прочим, сделал двадцать семь серебряных монет за два дня.
– А другие?
– Их поймали почти сразу, как они вошли в таверну Дорожного и попытались заказать по кружке пива. Один умер от ран: он пытался вырваться и бежать. Другого пытали и допрашивали, но ему удалось извернуться и облизать ногти. Их покрытие убило его за несколько секунд.
Надеюсь, ты тщательно вымыл свои руки?
– О да.
Ровал отхлебнул вина, а Ларон неподвижно сидел напротив, плотно сжимая в ладонях полную кружку эля.
– Теперь опасно быть и выходцем с Акремы, – добавил Ровал. – Здесь, на Гелионе.
– Почему?
– Серебряная смерть появилась из святилища на Акреме.
– Но изначально ее украли дамарианские наемники на Торее. Кроме того, именно Варсовран использовал ее, чтобы распалить это адское пламя.
– Гелионцы нынче не слишком сильны в истории, логике, формальных рассуждениях, анализе фактов или других методах последовательного мышления. Девять выходцев с Акремы были убиты с момента вашего прибытия на остров. Даже член ордена Метрологов Друскарл поспешил найти убежище в святилище.
– А кто, собственно, такой этот Друскарл? – спросил Ларон, пристально глядя сквозь мутное оконце на святилище, стоявшее на вершине холма, когда-то бывшего кратером вулкана, а теперь освещенного последними лучами заходящего солнца. – Я обращаю внимание на мелочи, а в Зантрии мне показалось, что некоторые важные люди обращались к нему с почтением, достойным короля.
Ровал отхлебнул вина.
– Когда-то он был королем, и ему подчинялось войско, не меньшее, чем сейчас находится в распоряжении Варсоврана. Его ненадолго схватили враги во время одной военной стычки. К несчастью для него, этих нескольких часов оказалось достаточно для некоторых творческих модификаций с его гениталиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176