И ты, и все другие заклинатели и посвященные Акремы хотят узнать, что запустило в действие огненные круги.
– Что ты знаешь об этом, купец?
– У меня есть то, что я мог бы предложить тебе, – осторожно произнес Феран. – Ты знаешь, что это такое?
– Вероятно, якорь для твоего оракула.
– Верно. Но не хочешь ли взглянуть, что показывает мой оракул?
Заклинатель коснулся якоря и произнес необходимые слова. В воздухе появилось свечение, которое медленно поплыло в сторону одной из стен, занавешенных недорогим сарголанским гобеленом со сценой игр богов и богинь. Когда сфера огня достигла стены, она превратилась в плоский, белый диск, постепенно расширявшийся в диаметре. Наконец он распространился от пола до потолка. Тогда хозяин дома произнес следующее заклинание, выдохнув его в ладонь, а затем протянул руку и коснулся пальцем светящегося диска. На стене проступило изображение залитой солнцем равнины с убогим домишком и несколькими деревьями в отдалении. Видны были люди, спешащие по делам, хлопочущие по хозяйству, работающие в поле. Внезапно, без предупреждения, стена пламени стерла всю картину до самого горизонта. На мгновение пространство диска заполнилось чистым, белым светом. Феран и Тилбарам зажмурилась от ослепительного сияния, но в следующую секунду не осталось ничего, кроме клубов пыли и пепла, да густого дыма.
– Этот оракул запечатлел момент удара огненного круга, – пояснил Феран.
Изображение исчезло, в комнате оставался лишь темный, мерцающий диск.
– Я должен увидеть это еще раз, – выговорил заклинатель, поднимаясь на ноги.
– Смотри сколько захочешь. Но только после того, как заплатишь мне.
– Какова твоя цена? У меня нет золота, как у отпрыска знатного и богатого отца, но я могу научить тебя словам тайных заклинаний, дать мощную энергию, даже книги о связях эфирных миров.
– Ничего этого мне не нужно. Я только хочу, чтобы ты представил меня местному представителю Сарголанской общины посвященных и рекомендовал принять в свои ряды.
– Что? – Тилбарам фыркнул. – Да у них начинающие ученики обладают большими эфирными силами, чем ты.
– И у них есть ученики, ходившие по берегам Тореи и собиравшие там объекты? Они бывали на Гелионе и говорили с выжившими священницами ордена Метрологов? А я все это делал. У меня есть куски стекла из руин Ларментеля. Хочешь получить один из них?
Как ни странно, в Диомеде гораздо легче было найти золото и серебро с погибшего континента, чем кусок остекленевшего песка с побережья Тореи. Перспектива такого дара оказала поразительное воздействие на опытного заклинателя. Феран предлагал ему длинный, конусообразный кусок стекла.
– Я мог бы произнести слова заклинаний от твоего имени, но зачем тебе надо вступать в Общество? – с подозрением спросил он. – Конечно, мы пользуемся заслуженной славой, но почему именно мы?
– Некоторые посвященные из Тореи пережили удар огненных кругов, – заметил Феран. – Я действую в их интересах, изучая города плацидийского побережья.
– Для чего?
– Для поддержки.
– Но какова природа этой поддержки? И каковы конечные цели?
– Мне этого не говорили; вероятно, это конфиденциальные сведения. У меня лишь товары на продажу и инструкции, как действовать. Должен отметить, что ты весьма недоверчив.
Феран наблюдал за Тилбарамом и одновременно, краем глаза, следил за тенями в углах комнаты. Тилбарам стоял совершенно неподвижно, только губы шевелились. Такое поведение казалось весьма подозрительным. Свет, падавший от сферы-оракула, отбрасывал тень колдуна на противоположную стену, и Феран повернулся так, чтобы видеть эту тень. На стене появилась вторая тень – топора, рассекавшего воздух.
Феран резко отпрыгнул в сторону, взмахнув куском стекла, который все еще сжимал в руке, и попал в нечто по консистенции напоминавшее желе. Топор, перемещавшийся, казалось, без чьей-либо помощи, упал на пол. Прямо из воздуха потекла кровь, затем раздались шипение и треск, словно раскололось что-то крупное. Тилбарам качнулся и оперся на стоявший перед ним стул, свободной рукой хватаясь за живот. Из-под пальцев струилась кровь.
– Опасная штука эти заклинания авто-симуляторы, – произнес Феран. – Они эффективно передают нанесенный образу ущерб, не хуже, чем справляются с оружием.
Тилбарам прохрипел нечто невнятное, слишком слабый, чтобы крикнуть.
– Я мог бы помочь, но стоит ли тебе доверять? – продолжал Феран. – Вот что я тебе скажу: почему бы сейчас не проскрипеть имя кого-нибудь из Сарголанского общества? Он смог бы придти к тебе на помощь после того, как я с ним встречусь.
Тилбарам мог дотянуть до утра.
Четыре дня спустя собралось правление Общества, и Феран был представлен официально. А то, что он рассказал, всех очень сильно заинтересовало.
А далеко в пустыне, в трестах пятидесяти милях к юго-западу, принцесса Сентерри покачивалась в такт мелодии, исполнявшейся парой бродячих музыкантов, пока ее владельцы отчаянно торговались с потенциальными покупателями на рынке рабов в Хадьяле. Город располагался в двух сотнях миль от территории Сарголана в безводной пустыне. Никто из местных жителей не говорил по-сарголански, и даже основами диомеданского, повсеместно принятого торгового языка, они владели плохо.
– По девять паголов за каждую, – заявил работорговец Д'Алик, скрестив руки на груди, чтобы показать: это последнее предложение.
– Но они умеют танцевать, и они белые, – настаивал владелец девушек.
– Они слишком сильно загорели, и руки у них грязные из-за того, что они доили ваших коз и готовили на костре. В школе госпожи Волдеан уйдет не меньше месяца на то, чтобы отмыть их и привести в достойное состояние.
– Двадцать паголов! Одна из них принцесса! Она стоит не меньше сотни.
– В таком случае продай ее тому, кто хочет принцессу. Мне нужны танцовщицы.
– Принцесса танцует. Двадцать.
– Восемнадцать за всех троих. По шесть за каждую. Госпожа Волдеан тоже потребует с меня плату за них.
– Двадцать!
– Если бы они были чистые и не загорелые, да, но они потемнели от солнца и все в грязи.
– Двадцать!
– Тогда забирай своих девушек и иди к другому торговцу. Если передумаешь, обращайся к моему дворецкому.
Как только Д'Алик ушел, продавец сразу же сговорился с его дворецким. Он сохранил лицо, не уступив в торге с хозяином, и выручил восемнадцать паголов. Так что сделка была совершена.
– Грабитель этот Д'Алик. Это же принцесса, – бормотал кочевник, проверяя подлинность каждой монеты.
– И которая из них является особой королевской крови, попавшей в затруднительные обстоятельства? – поинтересовался дворецкий.
– Зовут Сентерри, длинные волосы.
– Вон та брюнетка? Никогда не сказал бы, настолько она заросла грязью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176