Психология не
131 Философская интуиция
способна понять, что быть ego в мире - не то же, что быть вещью в мире. Характер
esse в двух случаях различен. Таким образом, великая заслуга теории
феноменологической редукции (метода, приводящего к феноменологическому сознанию)
состоит в том, что она, по крайней мере негативно, показала следующее: бытие
сознания и его отношение к миру должно восприниматься образом, кардинально
отличным от существования части в целом.
Большим заблуждением эмпиризма является отождествление трансцендентального и
психологического сознания. Происхождение этой ошибки можно проследить в работах
Декарта. У Локка, Юма и Беркли она достигает явного абсурда: натуралистическая
наука о сознании ведет к негации действительности и отрицанию категорий природы.
Однако различие между феноменологическим и психологическим сознанием,
проведенное Гуссерлем, определенно стремится к тому, на что обратил внимание
Фихте, когда отождествил трансцендентальное сознание с чистым ego,
трансцендентным по отношению к конкретному сознанию, которым каждый из нас
является152. На самом деле трансцендентальное сознание не дальше от нас, чем
психологическое, поскольку оно является подлинным сознанием в противоположность
сознанию "в качестве вещи". Психологическое сознание само конституировано
трансцендентальным153.
Феноменологическая редукция - это метод, посредством которого мы возвращаемся к
конкретному человеку. Благодаря ей открывается поле чистого сознания, где мы
можем осуществлять философскую интуицию154. Характеристики трансцендентального
сознания позволяют понять значение этой операции.
Вместо того чтобы согласно естественной установке полагать существование мира,
мы практикуем воздержание от суждения. Мы в данном случае осуществляем то, чем
занимался Декарт, когда упражнялся в сомнении относительно любого такого
суждения. Но наше сомнение в отличие от картезианского подразумевает другой
смысл: оно является чисто эфектическим155. Декартово воздержание от суждения
имеет, по Гуссерлю, характер универсальной негации156. Мы же не полагаем ни
существования мира, ни его несуществования157. Полагание существования мира
заключается в скобки158. Мы не утверждаем существование мира, но мы также и не
отрицаем его. Мы просто стараемся оставаться нейтральными по отношению к любому
такому утверждению159 и наукам, на нем основанным. Гуссерль пишет: "Он
132 Э. Левинас
[тезис, который полагает мир существующим] сохраняется здесь, как то, что
"заключено в скобки""160.
Однако, откладывая суждения, характерные для естественной установки, мы все же
обращаемся к сознанию, которое выносит эти суждения и сопротивляется epoche161
феноменологической редукции162. Мы не можем "исключить" или "отделить" суждения,
касающиеся сознания. Абсолютное бытие сознания (мы подробно разбирали - в чем
оно состоит) защищает от любых подобных исключений. Поэтому акт, полагающий
сознание, имеет абсолютную достоверность, достоверность cogito.
Таким образом, феноменологическое epoche ведет к рассмотрению жизни сознания,
которая обнаруживает себя как интенцию, направленную на бытие и выносящую
суждения о существовании предметов. Предметы могут быть найдены в сознании в
форме неотделимых от сознания noemata163. Предметы обнаруживаются, пользуясь
выражением Гуссерля, "в скобках" ("редуцированными" к тому, что они есть для
сознания); готовыми стать для феноменологии объектами изучения.
Феноменологическое epoche не разрушает истин, присущих естественной установке, а
лишь стремится прояснить их смысл164. "В отношении каждого тезиса мы можем...
осуществлять специфическое epoche, определенное воздержание от суждения в
согласии с твердой и непоколебимой уверенностью, которую обеспечивает
очевидность истины"165
Сознание, путь к которому намечает epoche, является не психологическим, а
трансцендентальным. Психологическое сознание не может полагаться как абсолютное
и, следовательно, как то, что противостоит редукции. Оно само как остаток
действительного мира подлежит epoche. Существует и другая причина, согласно
которой нашу установку нельзя смешивать с рефлексией психолога над сознанием.
Психолог полагает существование мира в то же самое время, когда делает предметом
рефлексии сам акт, в котором полагается это существование. Но феноменологическое
epoche запрещает нам действовать подобным образом. Мы не отождествляем самих
себя с жизнью, в которой полагаются объекты. В некотором смысле мы оказываемся
отделены от самих себя, ограничиваясь рассмотрением жизни. Другими словами, мы
не доверяем тому тезису, который полагаем166.
Подытожим сказанное. Благодаря epoche мы достигаем сознания после того, как оно
одно становится темой наших суждений; любое утверждение о мире попадает под
запрет. Но так же и по той же самой причине сознание, открываемое
133 Философская интуиция
в феноменологической редукции, является уже не психологическим, а
трансцендентальным.
Вместе с запретом на использование любых утверждений, включающих в себя
полагание существования мира, мы элиминируем также использование в качестве
предпосылок любых суждений, высказанных в естественной установке. Следовательно,
мы не предпосылаем нашему исследованию никакой науки167: ни науки о природе, ни
науки о духе, ни науки экспериментальной, ни эйдетической (региональной
онтологии)168. Мы не предполагаем себя в смысле личности, живущей в мире и не
предполагаем никакой другой личности или Бога169. Феноменология освобождается от
всевозможных чужеродных предпосылок, поскольку становится философской наукой,
"наукой о первых принципах"170. Феноменология должна исходить только из
непосредственной интуиции171. В сфере сознания мы все же обнаруживаем (в форме
noemata) все положения науки вместе с их особым способом конституирования
сознанием172. Это и есть тот аспект, в котором нас интересуют суждения науки.
Мы их находим потому, что полагать сознание - означает полагать его в отношении
с миром, объектами, Sachverhalte. Мы не обсуждаем ценность и границы суждений и
положений науки, так как они не являются предпосылками феноменологической
работы173. Мы лишь спрашиваем, как они конституированы, т. е. каково их значение
для жизни. Феноменология не имеет никакой другой цели, кроме одной: возвратить
мир объектов - объектов восприятия, науки или логики - в конкретные связи нашей
жизни и на этом основании понять их174. Именно на это направлены все
ноэтико-ноэматические анализы.
Само тело, чье отношение к сознанию становится для психологии так называемой
"проблемой души и тела", не исчезает в процессе редукции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
131 Философская интуиция
способна понять, что быть ego в мире - не то же, что быть вещью в мире. Характер
esse в двух случаях различен. Таким образом, великая заслуга теории
феноменологической редукции (метода, приводящего к феноменологическому сознанию)
состоит в том, что она, по крайней мере негативно, показала следующее: бытие
сознания и его отношение к миру должно восприниматься образом, кардинально
отличным от существования части в целом.
Большим заблуждением эмпиризма является отождествление трансцендентального и
психологического сознания. Происхождение этой ошибки можно проследить в работах
Декарта. У Локка, Юма и Беркли она достигает явного абсурда: натуралистическая
наука о сознании ведет к негации действительности и отрицанию категорий природы.
Однако различие между феноменологическим и психологическим сознанием,
проведенное Гуссерлем, определенно стремится к тому, на что обратил внимание
Фихте, когда отождествил трансцендентальное сознание с чистым ego,
трансцендентным по отношению к конкретному сознанию, которым каждый из нас
является152. На самом деле трансцендентальное сознание не дальше от нас, чем
психологическое, поскольку оно является подлинным сознанием в противоположность
сознанию "в качестве вещи". Психологическое сознание само конституировано
трансцендентальным153.
Феноменологическая редукция - это метод, посредством которого мы возвращаемся к
конкретному человеку. Благодаря ей открывается поле чистого сознания, где мы
можем осуществлять философскую интуицию154. Характеристики трансцендентального
сознания позволяют понять значение этой операции.
Вместо того чтобы согласно естественной установке полагать существование мира,
мы практикуем воздержание от суждения. Мы в данном случае осуществляем то, чем
занимался Декарт, когда упражнялся в сомнении относительно любого такого
суждения. Но наше сомнение в отличие от картезианского подразумевает другой
смысл: оно является чисто эфектическим155. Декартово воздержание от суждения
имеет, по Гуссерлю, характер универсальной негации156. Мы же не полагаем ни
существования мира, ни его несуществования157. Полагание существования мира
заключается в скобки158. Мы не утверждаем существование мира, но мы также и не
отрицаем его. Мы просто стараемся оставаться нейтральными по отношению к любому
такому утверждению159 и наукам, на нем основанным. Гуссерль пишет: "Он
132 Э. Левинас
[тезис, который полагает мир существующим] сохраняется здесь, как то, что
"заключено в скобки""160.
Однако, откладывая суждения, характерные для естественной установки, мы все же
обращаемся к сознанию, которое выносит эти суждения и сопротивляется epoche161
феноменологической редукции162. Мы не можем "исключить" или "отделить" суждения,
касающиеся сознания. Абсолютное бытие сознания (мы подробно разбирали - в чем
оно состоит) защищает от любых подобных исключений. Поэтому акт, полагающий
сознание, имеет абсолютную достоверность, достоверность cogito.
Таким образом, феноменологическое epoche ведет к рассмотрению жизни сознания,
которая обнаруживает себя как интенцию, направленную на бытие и выносящую
суждения о существовании предметов. Предметы могут быть найдены в сознании в
форме неотделимых от сознания noemata163. Предметы обнаруживаются, пользуясь
выражением Гуссерля, "в скобках" ("редуцированными" к тому, что они есть для
сознания); готовыми стать для феноменологии объектами изучения.
Феноменологическое epoche не разрушает истин, присущих естественной установке, а
лишь стремится прояснить их смысл164. "В отношении каждого тезиса мы можем...
осуществлять специфическое epoche, определенное воздержание от суждения в
согласии с твердой и непоколебимой уверенностью, которую обеспечивает
очевидность истины"165
Сознание, путь к которому намечает epoche, является не психологическим, а
трансцендентальным. Психологическое сознание не может полагаться как абсолютное
и, следовательно, как то, что противостоит редукции. Оно само как остаток
действительного мира подлежит epoche. Существует и другая причина, согласно
которой нашу установку нельзя смешивать с рефлексией психолога над сознанием.
Психолог полагает существование мира в то же самое время, когда делает предметом
рефлексии сам акт, в котором полагается это существование. Но феноменологическое
epoche запрещает нам действовать подобным образом. Мы не отождествляем самих
себя с жизнью, в которой полагаются объекты. В некотором смысле мы оказываемся
отделены от самих себя, ограничиваясь рассмотрением жизни. Другими словами, мы
не доверяем тому тезису, который полагаем166.
Подытожим сказанное. Благодаря epoche мы достигаем сознания после того, как оно
одно становится темой наших суждений; любое утверждение о мире попадает под
запрет. Но так же и по той же самой причине сознание, открываемое
133 Философская интуиция
в феноменологической редукции, является уже не психологическим, а
трансцендентальным.
Вместе с запретом на использование любых утверждений, включающих в себя
полагание существования мира, мы элиминируем также использование в качестве
предпосылок любых суждений, высказанных в естественной установке. Следовательно,
мы не предпосылаем нашему исследованию никакой науки167: ни науки о природе, ни
науки о духе, ни науки экспериментальной, ни эйдетической (региональной
онтологии)168. Мы не предполагаем себя в смысле личности, живущей в мире и не
предполагаем никакой другой личности или Бога169. Феноменология освобождается от
всевозможных чужеродных предпосылок, поскольку становится философской наукой,
"наукой о первых принципах"170. Феноменология должна исходить только из
непосредственной интуиции171. В сфере сознания мы все же обнаруживаем (в форме
noemata) все положения науки вместе с их особым способом конституирования
сознанием172. Это и есть тот аспект, в котором нас интересуют суждения науки.
Мы их находим потому, что полагать сознание - означает полагать его в отношении
с миром, объектами, Sachverhalte. Мы не обсуждаем ценность и границы суждений и
положений науки, так как они не являются предпосылками феноменологической
работы173. Мы лишь спрашиваем, как они конституированы, т. е. каково их значение
для жизни. Феноменология не имеет никакой другой цели, кроме одной: возвратить
мир объектов - объектов восприятия, науки или логики - в конкретные связи нашей
жизни и на этом основании понять их174. Именно на это направлены все
ноэтико-ноэматические анализы.
Само тело, чье отношение к сознанию становится для психологии так называемой
"проблемой души и тела", не исчезает в процессе редукции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111