– Немного, когда я потянусь или сделаю резкое движение. Или после долгого дня.
– И это все? Тогда ты совсем вылечился. Мои старые кости также беспокоят меня каждый день.
– Старые? Я думал, что вы, аркимы, живете практически вечно. Как, например, Тензор.
– Некоторые – да, если несчастный случай или болезнь не оборвет их жизнь, – ответила Малиена.
– Как это получается? – поинтересовался Лиан.
– Не знаю. Просто мы живем долго, вот и все.
– Как и кароны, и феллемы, – продолжал Лиан, – и такие мастера Тайного Искусства, как Мендарк и Иггур, которые научились продлевать жизнь и нам, сантенарцам.
– Да, это так. Но срок жизни в моем роду не такой длинный, и я уже прожила больше половины. Но это меня не огорчает.
– Так сколько же тебе лет?
Малиена пристально посмотрела ему в глаза, и от ее взгляда Лиан смутился и отвернулся.
– И у моего, и у твоего народа об этом не принято спрашивать, даже такому любопытному летописцу.
– Прости, – сказал Лиан, чувствуя, что краска залила его лицо.
– Но я тебе отвечу. Я прожила более двух сроков средней продолжительности жизни сантенарцев и, если захочу и судьба позволит, проживу еще столько же. Этого достаточно.
– У тебя есть дети? – Она взглянула на луну.
– Пока что только один. Сомневаюсь, чтобы у меня хватило мужества завести еще одного. Ах, мой сын!
– Что с ним случилось?
– Мне бы следовало спросить об этом тебя. Ты видел, как он умер.
– Раэль? – Лиан чувствовал, что покрылся гусиной кожей.
– Раэль, – эхом отозвалась Малиена.
– Он п-помогал нам сбежать из Ш-шазмака. – Лиан прилагал большие усилия, чтобы не заикаться. – Он задержался, выводя из строя руль второй лодки, чтобы нас не смогли преследовать. Затем, когда он попытался взобраться на борт, его утащило под воду: течение было слишком сильным.
– Раэль был хорошим пловцом, – сказала она. – Может быть, таким образом он решил для себя неразрешимую дилемму.
– Мне помнится... как раз перед нашим побегом. Он был такой печальный. «Увы! – сказал он Каране. – У тебя есть твой дом и другая жизнь. Мне же некуда возвращаться».Карана так его любила.
– Они очень дружили.
– Раэль был самым благородным из всех, кого я знал, – с волнением произнес Лиан.
– Ах! Это такое горе! Я не могу говорить с тобой об этом. Пойдем со мной.
Он шел за ней по камням к морю. Малиена стояла на холодном ветру у кромки воды, и волны так шумели, что их разговор невозможно было подслушать.
– Расскажи мне о своем сне, – попросила Малиена. – Он тебе не снился больше?
– Лишь раз. Это был очень короткий сон: Раэль в своей комнате в Шазмаке. Он играл для меня там однажды. Но во сне он пел печальную песню кому-то, кого я не видел. Потом все изменилось, и зазвучало ужасное предупреждение. Я увидел там тебя и...
– Это мой сон! –воскликнула Малиена, закрывая лицо руками.
– Твой сон?
Руки Малиены опустились. Она отдалилась от него, замолчала, и Лиан подумал, что коснулся запретной темы. Затем она, очевидно, решила, что требуется объяснение.
– Я едва ли могу говорить об этом с чужаком, – прошептала она. – Это одна из самых интимных вещей. – Она взглянула на него, и Лиан увидел, что ее глаза увлажнились. – Порой мы, аркимы, если были очень близки, можем еще некоторое время общаться с тем, кто умер. Но как мог увидеть этот сон ты?
–Он играл тебе, – сказал Лиан. – Предостережение. Ты была совершенно неподвижна. Кажется, ты плакала. Это все. Так было оба раза.
Она вздрогнула, и лицо ее застыло.
– Общие сны!Погибель! Погибель!
В тот день Лиан больше не видел Малиену, и она не разговаривала с ним всю неделю, хотя он и ловил на себе ее взгляды, словно она искала у него на лице какой-то знак. И он догадывался, что она ищет: клеймо, которое бы показало, что в нем развивается Дар Рулька. Лиан смертельно испугался. Теперь он знал, что совершил роковую ошибку, когда замешкался в дверях виллы Тензора в Туркаде. Что аркимы сделают с тем, у кого есть подобная отметина, да еще в такие неспокойные времена?
9
В портовом городе
Был первый день эндра – недели в середине зимы, по традиции считавшейся проклятым временем, недели дурных предзнаменований, когда благоразумные граждане предпочитали не выходить из дому и не принимать никаких решений. Оставалось всего три дня до хайта – самого непредсказуемого и опасного дня в году.
Мендарк со своими спутниками несколько часов прятался в туннеле, пока Таллия после длительных поисков не узнала у работника с пристани, что случилось. Их бот вместе с другими ботами Туркада ночью был в течение ночи конфискован солдатами Иггура. Беглецы опоздали со своим отплытием на один день.
Мендарк с трудом мог говорить – так велики были его страх и ярость.
– Это произошло из-за того, что я выполнил свой долг перед городом, – сдавленным голосом произнес он. – Мне придется просить хлюнов, чтобы они нас приютили. Какое унижение! А что если они откажут?
Мендарк зашагал в глубь туннеля, не замечая, что вокруг ног плещется вонючая вода, затем бегом вернулся к Таллии, которая беседовала с Торгстедом.
– Таллия, мне нужен бот сегодня вечером.Делай что хочешь, но раздобудь его. Торгстед! – Он понизил голос. – Ты всегда был мне предан. Тебе будет трудно справиться с тем, что я попрошу. Я на тебя надеюсь. Присматривай за Тилланом. Если нам нужно будет разделиться, готов ли ты пойти и следить за ним для меня? Притвориться, что предал меня? Я знаю, что прошу очень многого.
– Я это сделаю, – пылко пообещал Торгстед. – Сколько бы это ни продлилось.
Мендарк пожал ему руку, потом повернулся к остальным беглецам, неуютно устроившимся поодаль на подпорке, покрытой слизью.
– Ну что же, нельзя медлить. Вперед!
Было около полудня. Мендарк вел их через лабиринт небольших улочек, вдоль которых стояли дома из просмоленных бревен, мимо пакгаузов с деревянными стенами. Все это время дождь не прекращался ни на минуту. Почти сразу же к ним подошли два долговязых хлюна в длинной одежде, с резкими чертами лиц, покрытых грязью. Эти люди правили портовым городом и контролировали все, что разгружалось и загружалось на пристанях.
Первый хлюн, женщина, схватила Мендарка за руку. Тот сразу же остановился. Хлюнша в замешательстве трясла головой и издавала кудахтающий звук, как наседка. Речь хлюнов изобиловала подобными звуками, и ее трудно было понимать.
Глядя ей в глаза, Мендарк заговорил:
– Почтенная госпожа! Во имя нашего длительного союза и общих интересов я прошу убежища для меня и моих людей. Всего на один день.
Она пристально посмотрела на группу, все еще кудахтая, и глаза ее расширились в тревоге.
– Убежища, сейчас?Нет, нет, нет!
Она резко повернулась к мужчине с бородкой, заплетенной в косички, который нервно щелкал зубами.
– Пошли быстро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142