Меня тщательно проверяли перед тем, как я покинул Эпперанд, – сказал Лиан. – Нас всех!
– Ты говорил, что, когда Тензор напал на Тайный Совет, ты ощутил боль и ослеп, но это вдруг прошло. Наверно, «дар Рулька» у тебя был скрытый, а оружие, разрушающее мозг, высвободило его. Теперь тебе угрожает самая большая опасность в твоей жизни.
Записная книжка соскользнула с колен Лиана в грязь. Ветерок начал переворачивать страницы. Он не замечал этого, пристально глядя на Малиену.
– Помоги мне! Я убегу сегодня ночью. Ты можешь...
– Через несколько часов тебя найдут, и тогда станет ясно, почему ты сбежал. Дай мне подумать.
Она снова внимательно оглядела юношу.
– Клеймо бледное. Я начала его искать потому, что ты рассказал о своих снах. Это еще один признак «дара» – общие сны. Не думаю, что кто-нибудь заметит твои глаза – разве что подойдет очень близко, да и то лишь в дневное время. Надвигай на глаза шапку. Я буду рядом с тобой, так что остальным не нужно будет подходить близко.
– А как насчет Тензора?
– Возможно, он привел тебя именно поэтому. Если так, он ничего не скажет. Будь с ним осторожен. А когда мы спустимся на соленое дно, тебе в любом случае придется надеть специальные очки, чтобы не ослепнуть, и этого будет достаточно, пока мы не доберемся до Катадзы. А там... Ну ладно, дорога туда длинная. Что касается веснушек, я сделаю краску от них.
Лиан взял Малиену за руку, растроганный и благодарный. Но она отдернула ее.
– Если кто-нибудь следит, то удивится, – сказала она. – Не делай ничего вызывающего любопытство.
– Почему ты помогаешь мне, идя против своих? – Она улыбнулась.
– Потому что, вопреки всему, ты мне симпатичен, летописец. Потому что мы, потомки Элиноры, склонны защищать эксцентричных чудаков. А главным образом потому, что моя родственница Карана оставила на тебе свой знак – такой же бесспорный, как это клеймо, а это обязывает меня защитить беззащитного.
Малиена ушла. Лиан в полном смятении сидел на краю утеса, пока не стемнело, даже не замечая великолепные краски заката. Только когда стало совсем темно, он поднялся, подобрал записную книжку и побрел к костру ужинать.
На следующий день на рассвете Малиена пришла к нему в палатку с маленькой баночкой, от которой пахло ланолином.
– Втирай эту мазь понемногу каждое утро в кожу лица и рук. Она содержит красящее вещество, которое скроет эти пятна. – Бросив ему баночку, она удалилась.
28
Сталактит
Идлис резко остановился.
– Свет! – проскрипел он.
Женщина у него за спиной расчехлила фонарь. Они не замечали великолепия пещеры, этого собора, созданного природой, которую осветил зажженный фонарь.
– Я услышал всплеск, – сказал Идлис. – Возможно, Карана еще жива. Веревку, скорее!
Гаршарды столпились на узком выступе обрыва, пытаясь осветить темноту ущелья. Отражения огней танцевали на поверхности большого озера под ними. Сбросив плащ, Идлис спустился вниз по веревке. Теперь он плавал кругами, всматриваясь в глубину.
– Еще света! – закричал он. – Помогите мне найти ее! – И еще несколько гаршардов заплескались в озере.
– Она здесь, – воскликнул Ярк-ун, всплыв на поверхность с безжизненным телом Караны в руках.
Разместив девушку на гладком камне, похожем на стол, они начали делать ей искусственное дыхание. Струйка розовой воды вытекла у Караны изо рта.
Идлис осмотрел ее голову. Затылок распух, сбоку был небольшой порез, который почти не кровоточил. Он ощупал своими руками целителя кости, живот девушки, приложил ухо к груди, посветил фонарем в глаза, приподнимая большим пальцем веки Караны.
– Она жива! – сказал Идлис. – Она не сильно пострадала. Наверно, из-за шока приостановилось дыхание: она не нахлебалась воды. Прикусила язык – но чуть-чуть. Вытрите ее, заверните во что-нибудь теплое и поставьте кипятить воду.
Все это было проделано с автоматической четкостью. Вскоре Карана лежала уже завернутая в плащ, а гаршарды стояли вокруг, пристально глядя на нее и ожидая, когда девушка придет в сознание.
Тихо застонав, Карана открыла глаза. И тут же снова сомкнула ресницы, пытаясь справиться с паникой. Она лежала на какой-то плите, как на алтаре для жертвоприношений, а сверху на нее глядели шесть гаршардов. Девушка напряглась, собираясь вскочить и убежать, и от этого у нее заболела голова.
– От нас не убежишь, Карана из Баннадора, – произнес голос, который она не узнала: словно змея прошуршала в ведре с жуками. – Помоги нам – и мы не причиним тебе вреда. Господин даже наградит тебя. Но предупреждаю: если будет нужно, мы тебя заставим!
– Чего вы от меня хотите? – хрипло спросила Карана: горло тоже болело.
– А как ты думаешь? – ответил ей вопросом Идлис. Карана снова прикрыла глаза. Для чего же она им? Зачем они проделали такой путь, преследуя ее?
– Видимо, вы хотите использовать мой дар, – прошептала она.
– Да, как и прежде.
– Прежде?
– Именно твою петлю связи уловил наш совершенный господин и использовал, чтобы мы пробудились и осознали, кто мы на самом деле, – объяснила очень худая женщина.
Внезапно к Каране вернулись воспоминания, которые она так долго гнала прочь: та ужасная ночь возле Нарна, когда она отослала Лиана незадолго до прихода вельмов. Она вспомнила, как отправила мысленное послание Магрете, однако это послание необъяснимым образом попало в измерения, которые Карана даже не могла вообразить.
– Вы хотите использовать меня для контакта с Рульком? – похолодев от ужаса, спросила девушка. Теперьона вспомнила ту ночь в мельчайших подробностях. Вот почему она заблокировала свой талант по пути в Сет, одновременно подавив кошмарные воспоминания.
Но результат той ночи был ужаснее всех ее страданий. Рульк использовал ее способности, чтобы пробудить вельмов и внушить им то, что было ими забыто три поколения назад: что они гаршарды, его слуги, связанные с Рульком договором после падения дзаинян.
Значит, гибель Шазмака и смерть всех, кто там жил – ее аркимских друзей, – на ее совести! «Моя вина! Моя вина!» –звучало у нее в мозгу погребальным колоколом, который звонил по тем, кого она знала и любила.
«Больше никогда! – подумала она. – Я больше не стану вам помогать, добровольно или нет».Она на минуту приоткрыла глаза, взглянув на высокий свод пещеры. Там, наверху, висела большая группа сталактитов, похожая на коровье вымя. Гаршарды не отрывали от Караны взглядов. Карана содрогнулась. Она должна сделать все, что в ее силах, чтобы не допустить их власти над собой.
Девушка почувствовала холодное прикосновение на горле. Глаза ее открылись. Над ней склонилась старуха, еще более тощая, чем Идлис, – правда, ее глаза казались добрыми.
– Давай начнем, – сказала она. – Ты установишь связь, как делала прежде.
– Я не могу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
– Ты говорил, что, когда Тензор напал на Тайный Совет, ты ощутил боль и ослеп, но это вдруг прошло. Наверно, «дар Рулька» у тебя был скрытый, а оружие, разрушающее мозг, высвободило его. Теперь тебе угрожает самая большая опасность в твоей жизни.
Записная книжка соскользнула с колен Лиана в грязь. Ветерок начал переворачивать страницы. Он не замечал этого, пристально глядя на Малиену.
– Помоги мне! Я убегу сегодня ночью. Ты можешь...
– Через несколько часов тебя найдут, и тогда станет ясно, почему ты сбежал. Дай мне подумать.
Она снова внимательно оглядела юношу.
– Клеймо бледное. Я начала его искать потому, что ты рассказал о своих снах. Это еще один признак «дара» – общие сны. Не думаю, что кто-нибудь заметит твои глаза – разве что подойдет очень близко, да и то лишь в дневное время. Надвигай на глаза шапку. Я буду рядом с тобой, так что остальным не нужно будет подходить близко.
– А как насчет Тензора?
– Возможно, он привел тебя именно поэтому. Если так, он ничего не скажет. Будь с ним осторожен. А когда мы спустимся на соленое дно, тебе в любом случае придется надеть специальные очки, чтобы не ослепнуть, и этого будет достаточно, пока мы не доберемся до Катадзы. А там... Ну ладно, дорога туда длинная. Что касается веснушек, я сделаю краску от них.
Лиан взял Малиену за руку, растроганный и благодарный. Но она отдернула ее.
– Если кто-нибудь следит, то удивится, – сказала она. – Не делай ничего вызывающего любопытство.
– Почему ты помогаешь мне, идя против своих? – Она улыбнулась.
– Потому что, вопреки всему, ты мне симпатичен, летописец. Потому что мы, потомки Элиноры, склонны защищать эксцентричных чудаков. А главным образом потому, что моя родственница Карана оставила на тебе свой знак – такой же бесспорный, как это клеймо, а это обязывает меня защитить беззащитного.
Малиена ушла. Лиан в полном смятении сидел на краю утеса, пока не стемнело, даже не замечая великолепные краски заката. Только когда стало совсем темно, он поднялся, подобрал записную книжку и побрел к костру ужинать.
На следующий день на рассвете Малиена пришла к нему в палатку с маленькой баночкой, от которой пахло ланолином.
– Втирай эту мазь понемногу каждое утро в кожу лица и рук. Она содержит красящее вещество, которое скроет эти пятна. – Бросив ему баночку, она удалилась.
28
Сталактит
Идлис резко остановился.
– Свет! – проскрипел он.
Женщина у него за спиной расчехлила фонарь. Они не замечали великолепия пещеры, этого собора, созданного природой, которую осветил зажженный фонарь.
– Я услышал всплеск, – сказал Идлис. – Возможно, Карана еще жива. Веревку, скорее!
Гаршарды столпились на узком выступе обрыва, пытаясь осветить темноту ущелья. Отражения огней танцевали на поверхности большого озера под ними. Сбросив плащ, Идлис спустился вниз по веревке. Теперь он плавал кругами, всматриваясь в глубину.
– Еще света! – закричал он. – Помогите мне найти ее! – И еще несколько гаршардов заплескались в озере.
– Она здесь, – воскликнул Ярк-ун, всплыв на поверхность с безжизненным телом Караны в руках.
Разместив девушку на гладком камне, похожем на стол, они начали делать ей искусственное дыхание. Струйка розовой воды вытекла у Караны изо рта.
Идлис осмотрел ее голову. Затылок распух, сбоку был небольшой порез, который почти не кровоточил. Он ощупал своими руками целителя кости, живот девушки, приложил ухо к груди, посветил фонарем в глаза, приподнимая большим пальцем веки Караны.
– Она жива! – сказал Идлис. – Она не сильно пострадала. Наверно, из-за шока приостановилось дыхание: она не нахлебалась воды. Прикусила язык – но чуть-чуть. Вытрите ее, заверните во что-нибудь теплое и поставьте кипятить воду.
Все это было проделано с автоматической четкостью. Вскоре Карана лежала уже завернутая в плащ, а гаршарды стояли вокруг, пристально глядя на нее и ожидая, когда девушка придет в сознание.
Тихо застонав, Карана открыла глаза. И тут же снова сомкнула ресницы, пытаясь справиться с паникой. Она лежала на какой-то плите, как на алтаре для жертвоприношений, а сверху на нее глядели шесть гаршардов. Девушка напряглась, собираясь вскочить и убежать, и от этого у нее заболела голова.
– От нас не убежишь, Карана из Баннадора, – произнес голос, который она не узнала: словно змея прошуршала в ведре с жуками. – Помоги нам – и мы не причиним тебе вреда. Господин даже наградит тебя. Но предупреждаю: если будет нужно, мы тебя заставим!
– Чего вы от меня хотите? – хрипло спросила Карана: горло тоже болело.
– А как ты думаешь? – ответил ей вопросом Идлис. Карана снова прикрыла глаза. Для чего же она им? Зачем они проделали такой путь, преследуя ее?
– Видимо, вы хотите использовать мой дар, – прошептала она.
– Да, как и прежде.
– Прежде?
– Именно твою петлю связи уловил наш совершенный господин и использовал, чтобы мы пробудились и осознали, кто мы на самом деле, – объяснила очень худая женщина.
Внезапно к Каране вернулись воспоминания, которые она так долго гнала прочь: та ужасная ночь возле Нарна, когда она отослала Лиана незадолго до прихода вельмов. Она вспомнила, как отправила мысленное послание Магрете, однако это послание необъяснимым образом попало в измерения, которые Карана даже не могла вообразить.
– Вы хотите использовать меня для контакта с Рульком? – похолодев от ужаса, спросила девушка. Теперьона вспомнила ту ночь в мельчайших подробностях. Вот почему она заблокировала свой талант по пути в Сет, одновременно подавив кошмарные воспоминания.
Но результат той ночи был ужаснее всех ее страданий. Рульк использовал ее способности, чтобы пробудить вельмов и внушить им то, что было ими забыто три поколения назад: что они гаршарды, его слуги, связанные с Рульком договором после падения дзаинян.
Значит, гибель Шазмака и смерть всех, кто там жил – ее аркимских друзей, – на ее совести! «Моя вина! Моя вина!» –звучало у нее в мозгу погребальным колоколом, который звонил по тем, кого она знала и любила.
«Больше никогда! – подумала она. – Я больше не стану вам помогать, добровольно или нет».Она на минуту приоткрыла глаза, взглянув на высокий свод пещеры. Там, наверху, висела большая группа сталактитов, похожая на коровье вымя. Гаршарды не отрывали от Караны взглядов. Карана содрогнулась. Она должна сделать все, что в ее силах, чтобы не допустить их власти над собой.
Девушка почувствовала холодное прикосновение на горле. Глаза ее открылись. Над ней склонилась старуха, еще более тощая, чем Идлис, – правда, ее глаза казались добрыми.
– Давай начнем, – сказала она. – Ты установишь связь, как делала прежде.
– Я не могу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142