Сломав пальцем лед, она попила воды, такой холодной, что заломило зубы.
Щелкнул замок. В дверь просунулась седая голова Шанда. Согнувшись, он тащил на спине большую вязанку дров – доски от двери с облупившейся зеленой краской, еще какие-то разноцветные деревяшки. Это были обломки чьего-то дома. Сердце Караны снова сдавила тоска по Готриму.
Шанд взял ее маленькую ручку. Она была ледяная.
– Почему ты не ложишься обратно в постель?
– Не могу, – прошептала она. – Я умираю от голода. Сколько ты продержал меня здесь?
– Я не держал тебя здесь, как ты выразилась, – ответил он с легким раздражением. – Я нашел тебя три дня тому назад в Большом Зале.
– В Большое Зале? Я не понимаю.
Шанд поднял крышку сундука и принялся в нем рыться.
– Нет. Да, Нелисса. Суд. Зеркало. Гонец... – Голос ее замер, воспоминания смешались.
Хлопнула крышка сундука. Шанд извлек оттуда полбуханки черствого хлеба, засохший сыр, пару луковиц, а из треснувшего коричневого горшочка – кусочки маринованных овощей, размякшие и бесцветные. Он положил еду на металлическую тарелку и, мелко нарезав, подал Каране.
– Прости, – сказал он. – Это вряд ли можно есть, но больше мне ничего не удалось достать. Я выбрал плохое время, чтобы приехать в Туркад. Ешь понемножку, иначе тебе станет плохо. Твой желудок отвык от еды.
Он развел огонь в камине, и через минуту доски весело затрещали в огне, комнату заполнил запах смолы.
– Как же я сюда попала?
– Я пошел в Большой Зал – сам не знаю почему, нашел там тебя, чуть живую, и принес сюда.
Карана посмотрела на тарелку и выбрала кусочек маринованного корешка.
– А что произошло с другими людьми на Тайном Совете? – спросила она, жуя кислый волокнистый корешок.
– Мне об этом ничего не известно, да и сейчас что-либо довольно трудно выяснить. У Иггура в руках почти весь Туркад, и скоро он захватит весь город. Мендарк все еще обороняется в крепости, но скоро и она падет.
Эти имена ничего для нее не значили: она снова их забыла.
– А как насчет... Магреты?
– Мне она незнакома. Возможно, она – одна из неопознанных мертвецов.
Карана покачала головой, которая еще болела.
– Нет, я бы непременно знала об этом. – Она тут же пожалела, что сказала это. Шанд мог понять, что она чувствительница, и продать тому, кто больше заплатит за ее дар. Ведь идет война, и цена на чувствительников высока.
– Значит, ей удалось бежать.
– Да, наверное. – Она заколебалась. – Ты разузнал что-нибудь о Лиане?
– Я говорил с одним человеком, который убирал трупы из Большого Зала. – Шанд помешал в камине.
– Почему ты возишься со мной, Шанд? Я все время спрашиваю, но ты не отвечаешь. Куда ты меня принес?
– Мы в старой части города, – объяснил Шанд. – Тут такой запутанный лабиринт улочек и такая нищета, что сюда не приходит никто – кроме тех, кому больше негде жить. Даже солдаты Иггура здесь не появляются, – правда, все может измениться, когда падет крепость. И тогда даже в этих трущобах ты не будешь в безопасности – ты похитила его Зеркало!
– Сколько у меня времени?
– Трудно сказать. Возможно, всего несколько часов.
Карана устало опустила голову на руки. Шанд продолжал еще что-то говорить, но девушка не слышала ни слова.
Она прикрыла глаза. Шанд легко поднял ее на руки и перенес на кровать. Она свернулась калачиком под одеялом и крепко уснула.
Шанд положил карту и машинально потянулся за вином. «Нет!» – сказал он себе, но через минуту взял в руки кружку и поднес ко рту. Крепкий напиток был для него утешением, но его осталось слишком мало, чтобы дать то, чего ему хотелось – туманного забвения, временного отпущения его грехов.
«Ты дурак, Шанд! Тебе следовало бы оставаться в Туллине, где ты не смог бы причинить никакого вреда».
Когда-то он был равен по силе и по уму предводителям наций, но личная трагедия заставила его отойти от дел. Давным-давно он удалился в горную деревушку Туллин, которая находилась очень далеко от власть имущих. Там Шанд много лет колол дрова и выполнял разную работу в корчме, чтобы заработать на жизнь. Затем в один прекрасный день мир сам явился к нему.
В прошлом году, поздней осенью, в Туллине появился Лиан, по злобе директора Школы Преданий посланный с поручением, для выполнения которого он совсем не подходил: найти Карану и Арканское Зеркало и доставить их в сохранности Мендарку. Шанд больше не мог укрываться от мира, но он обнаружил, что его могущество и сила, которые он считал само собой разумеющимися, исчезли: он состарился.
Сейчас он находился в осажденном городе, беспомощный и напуганный. Он снова взялся за карту. Шанда всегда завораживали карты, и он проводил свободное время, изучая и рисуя их. Однако сейчас он не мог сосредоточиться и, отложив карту, вернулся к вину.
Он прихлебывал из кружки, глядя в огонь и размышляя. Он очень хорошо знал отца Караны Галлиада. «Позаботься о ребенке, если со мной что-нибудь случится», – сказал ему как-то Галлиад.
Шанд тогда посмеялся. Галлиад был одаренным, умным человеком.
– Что это с тобой может случиться?
– У меня есть враги, но мало друзей. Это не очень меня беспокоит. Я прожил долгую жизнь. Но Карана особенная.
Шанд улыбнулся, Галлиад – тоже.
– Да, каждый ребенок особенный, но она – совсем особенная. Она чувствительница, но она – нечто большее, чем существо, в жилах которого течет кровь древнейшей человеческой расы и аркимов. Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Если со мной что-нибудь случится, присматривай за ней. Больше я ни о чем не прошу.
Вскоре после этого разговора Галлиад был убит в горах, и Шанд так и не узнал, что он хотел рассказать о Каране. Ее мать после смерти мужа покончила с собой, а ребенка на воспитание забрали родственники матери. Позже Карана исчезла, и, хотя в конце концов он проследил ее до Шазмака, на его косвенные вопросы был дан краткий ответ, что она возвратилась к себе, в Готрим. Шанд успокоился и с облегчением вернулся к своим собственным заботам.
Потом, спустя два месяца, Карана появилась вблизи Туллина. Это была взрослая женщина. За ней охотились вельмы, и он сделал меньше, чем следовало, чтобы ей помочь. Он чувствовал стыд и свою ответственность за то, что произошло в результате его невмешательства. Он должен исправить ситуацию, чего бы это ему ни стоило.
Из прихожей донесся шум. Шанд вскочил на ноги. Случайная жестокость на этой войне может уничтожить их обоих. Карана застонала во сне. Он подбежал к кровати, но это был просто один из ее кошмаров. Он отставил кружку с вином и присел у девушки в ногах, изредка приподнимаясь, чтобы погладить ей лоб, пока она не затихла.
Взрослая Карана не так уж сильно отличалась от того ребенка, которого он встречал много лет тому назад. Она не походила ни на своего высокого смуглого отца, ни на свою красивую светловолосую мать, маленькую и хрупкую, как птичка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142