Присмотревшись к нему, Николь пришла к выводу, что Джоселин был прав: наверняка в Оксфорде какая-нибудь кокетка помогла ему стать мужчиной, и с тех пор, по всей видимости, этот список был продолжен. Принц смотрел на нее взрослым оценивающим взглядом, и Николь была рада тому, что ее фигура снова сделалась стройной, после того как она родила Эмлина.
Интимность обстановки усиливалась тем, что гостиная в торговом доме, куда пригласил ее принц, была освещена мягким светом свечей и украшена множеством цветов; они отражались в огромном зеркале, висевшем над бюро, серебряная отделка которого на фоне темных, обитых дорогим деревом стен, казалась такой яркой, что слепила глаза. Развешанные по стенам гобелены тоже заставляли дивиться их роскоши: темно-золотые краски сливались с нежно-зелеными, глубокие малиновые тона почти тонули в васильковой синеве.
– Желаете вина, мадам? – спросил принц и собственноручно налил ей из хрустального кувшина, инкрустированного серебром, которое ярко искрилось, попадая в свет свечей.
Но в тот момент, когда Николь и принц Уэльский соединили бокалы, собираясь выпить за здоровье его величества, чарующая атмосфера вечера была внезапно нарушена. С улицы послышался звон копыт нескольких всадников и почти сразу за ним – грубый стук в парадную дверь.
Принц и Николь удивленно переглянулись.
– Что за напасть? – обиженно произнес принц.
Но тут появился мажордом и доложил:
– Внизу лорд Горинг, ваше высочество.
– Пригласите его сюда, – слегка раздраженно приказал принц.
Георг Горинг был первым из исторических личностей, которого она встретила в Оксфорде, и тогда он ей очень понравился. Однако с того времени его репутация пьяницы, слухи о его ужасном поведении на востоке страны, где он грабил деревни, позволяя своим людям насильничать, бесчинствовать и даже убивать тех, кто мешал им этим заниматься, очень сильно пошатнули авторитет этого человека в глазах Николь. И все же, несмотря на всю его прирожденную жестокость, в этом мужчине, появившемся в дверях прекрасной комнаты, с видом вовсе не угрюмым, а веселым и бесшабашным, было гораздо больше привлекательного, чем отталкивающего. Прикрыв рукой глаза, так что его утомленного худого лица почти не было видно, Горинг произнес:
– Мы отступили, сэр. Все-таки нам пришлось это сделать. Я схватился с Черным Томом в Лонгпорте, и этот каналья разгромил нас. Они взяли две тысячи пленных, остальные разбежались во время отступления, а тех, кто остался, поубивали клобмены. Около тысячи лошадей погибло во время боя.
Карл задумчиво посмотрел на Георга Горинга, а потом протянул ему хрустальный кувшин.
– Вот, возьмите и успокойтесь, – сказал он, а потом, повернувшись к Николь, добавил: – Итак, на западе у нас больше нет армии.
Она кивнула головой, соглашаясь с ним.
Сквозь красивое, почти детское лицо принца, лицо юноши, только что вступившего в этот мир, на нее глядел Карл Стюарт, будущий король Англии.
– Боже мой, Арабелла, что со мной будет? – воскликнул он.
– Вы будете храбрым, как лев, – ответила она, – и таким же умным. Очень скоро ваш отец-король прикажет вам покинуть страну. Как только он это сделает, повинуйтесь ему.
– А что станет с ним?
Николь ничего не ответила, она обвела взглядом роскошную гостиную и увидела, что за столом, закрыв лицо руками, рядом с опустевшим кувшином сидит Георг Горинг, а по его щекам, смешанные с грязью, текут слезы.
– Так что же? – переспросил принц.
– Боюсь, что самое худшее, – осмелилась ответить она, и в следующее мгновение будущий Карл II, один из самых умных и великих королей, которые когда-либо правили в Англии, оказался в ее объятиях, дрожа от страха и неизвестности перед лицом того, что ждет его в будущем.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Через два дня на рассвете Николь отплыла из Бернстейпла. Рыбак, которого она наняла, повел лодку сначала по руслу реки, потом вышел в открытое море и направил судно вдоль побережья, минуя Саунтон и Бегти Поинт, прежде чем свернуть к Морт Поинт и выйти в Бристольский залив. Николь сидела на палубе и думала о том, что ее бесконечное путешествие, наконец-то, приближается к концу. С каждой милей все ближе становился Бристоль, а значит, и ее встреча с Джоселином.
На рассвете предыдущего дня они крестили Эмлина. Церемония состоялась в старинной церкви Святого Петра, которая была заложена еще в 1318 году. Казалось, ее темные стены источают запах прошедших веков. Принц Уэльский был его крестным отцом, а Эммет – крестной матерью, и этот факт заставил Николь задуматься о том равенстве, которое наступит в двадцатом столетии.
После церемонии она полностью расплатилась с Яковом, кучером, который привез их из самого Таунтона. Она дала ему гораздо больше денег, чем обещала, и крестьянин теперь мог спокойно возвращаться домой, Николь была ему очень благодарна, она оплатила ему и повозку, и лошадей. Он рассказал ей, что собирается отправиться со своим экипажем по реке Северн, а потом сойдет на землю и уже своим ходом доберется домой в Маркет-Хорборо.
– Сейчас не то время, чтобы можно было спокойно проехать по деревням, миледи, – объяснил он, когда они расставались.
– Да, я знаю. Я и сама теперь буду стараться передвигаться по воде, насколько это будет возможно.
– Это очень умно с вашей стороны.
Помахав ему на прощание рукой, Николь отправила детей с Эммет обратно в гостиницу, а сама пошла к принцу. Она должна была пообедать с ним и Георгом Горингом. За обедом разговор вертелся исключительно вокруг Бристоля и того опасного положения, в котором оказался этот город.
– Как вы знаете, – сказал Карл, – мой отец первоначально отправил меня туда, чтобы я смог там организовать свою собственную резиденцию. Однако, как оказалось, ситуация там сложилась очень опасная, и мне пришлось приехать сюда.
– Почему вы считаете, что там так опасно? – спросила Николь.
– Сам город довольно прочно укреплен, но оттуда невозможно убежать. Это не то место, из которого можно незаметно исчезнуть.
– Но ведь это всегда можно сделать по воде.
– Я думаю, что Эйвон Джордж будет перекрыт. Конечно, один-два человека всегда смогут улизнуть, но для меня с моей свитой это было бы очень непростым делом.
Георг Горинг наполнил свой опустевший бокал.
– Если честно, леди Аттвуд, ситуация там – совсем дрянь. Я думаю, что даже принц Руперт долго не продержится, – сказал он.
Его прервал Карл:
– Мой кузен заверил его величество, что сможет продержаться четыре месяца. Отправляясь туда, он взял много своих сторонников, запас продуктов для жителей города, скот и корм для него, несколько тяжелых орудий, чтобы защищать городские стены.
Николь повернулась к Горингу:
– Тогда почему же вы так пессимистично настроены, милорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Интимность обстановки усиливалась тем, что гостиная в торговом доме, куда пригласил ее принц, была освещена мягким светом свечей и украшена множеством цветов; они отражались в огромном зеркале, висевшем над бюро, серебряная отделка которого на фоне темных, обитых дорогим деревом стен, казалась такой яркой, что слепила глаза. Развешанные по стенам гобелены тоже заставляли дивиться их роскоши: темно-золотые краски сливались с нежно-зелеными, глубокие малиновые тона почти тонули в васильковой синеве.
– Желаете вина, мадам? – спросил принц и собственноручно налил ей из хрустального кувшина, инкрустированного серебром, которое ярко искрилось, попадая в свет свечей.
Но в тот момент, когда Николь и принц Уэльский соединили бокалы, собираясь выпить за здоровье его величества, чарующая атмосфера вечера была внезапно нарушена. С улицы послышался звон копыт нескольких всадников и почти сразу за ним – грубый стук в парадную дверь.
Принц и Николь удивленно переглянулись.
– Что за напасть? – обиженно произнес принц.
Но тут появился мажордом и доложил:
– Внизу лорд Горинг, ваше высочество.
– Пригласите его сюда, – слегка раздраженно приказал принц.
Георг Горинг был первым из исторических личностей, которого она встретила в Оксфорде, и тогда он ей очень понравился. Однако с того времени его репутация пьяницы, слухи о его ужасном поведении на востоке страны, где он грабил деревни, позволяя своим людям насильничать, бесчинствовать и даже убивать тех, кто мешал им этим заниматься, очень сильно пошатнули авторитет этого человека в глазах Николь. И все же, несмотря на всю его прирожденную жестокость, в этом мужчине, появившемся в дверях прекрасной комнаты, с видом вовсе не угрюмым, а веселым и бесшабашным, было гораздо больше привлекательного, чем отталкивающего. Прикрыв рукой глаза, так что его утомленного худого лица почти не было видно, Горинг произнес:
– Мы отступили, сэр. Все-таки нам пришлось это сделать. Я схватился с Черным Томом в Лонгпорте, и этот каналья разгромил нас. Они взяли две тысячи пленных, остальные разбежались во время отступления, а тех, кто остался, поубивали клобмены. Около тысячи лошадей погибло во время боя.
Карл задумчиво посмотрел на Георга Горинга, а потом протянул ему хрустальный кувшин.
– Вот, возьмите и успокойтесь, – сказал он, а потом, повернувшись к Николь, добавил: – Итак, на западе у нас больше нет армии.
Она кивнула головой, соглашаясь с ним.
Сквозь красивое, почти детское лицо принца, лицо юноши, только что вступившего в этот мир, на нее глядел Карл Стюарт, будущий король Англии.
– Боже мой, Арабелла, что со мной будет? – воскликнул он.
– Вы будете храбрым, как лев, – ответила она, – и таким же умным. Очень скоро ваш отец-король прикажет вам покинуть страну. Как только он это сделает, повинуйтесь ему.
– А что станет с ним?
Николь ничего не ответила, она обвела взглядом роскошную гостиную и увидела, что за столом, закрыв лицо руками, рядом с опустевшим кувшином сидит Георг Горинг, а по его щекам, смешанные с грязью, текут слезы.
– Так что же? – переспросил принц.
– Боюсь, что самое худшее, – осмелилась ответить она, и в следующее мгновение будущий Карл II, один из самых умных и великих королей, которые когда-либо правили в Англии, оказался в ее объятиях, дрожа от страха и неизвестности перед лицом того, что ждет его в будущем.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Через два дня на рассвете Николь отплыла из Бернстейпла. Рыбак, которого она наняла, повел лодку сначала по руслу реки, потом вышел в открытое море и направил судно вдоль побережья, минуя Саунтон и Бегти Поинт, прежде чем свернуть к Морт Поинт и выйти в Бристольский залив. Николь сидела на палубе и думала о том, что ее бесконечное путешествие, наконец-то, приближается к концу. С каждой милей все ближе становился Бристоль, а значит, и ее встреча с Джоселином.
На рассвете предыдущего дня они крестили Эмлина. Церемония состоялась в старинной церкви Святого Петра, которая была заложена еще в 1318 году. Казалось, ее темные стены источают запах прошедших веков. Принц Уэльский был его крестным отцом, а Эммет – крестной матерью, и этот факт заставил Николь задуматься о том равенстве, которое наступит в двадцатом столетии.
После церемонии она полностью расплатилась с Яковом, кучером, который привез их из самого Таунтона. Она дала ему гораздо больше денег, чем обещала, и крестьянин теперь мог спокойно возвращаться домой, Николь была ему очень благодарна, она оплатила ему и повозку, и лошадей. Он рассказал ей, что собирается отправиться со своим экипажем по реке Северн, а потом сойдет на землю и уже своим ходом доберется домой в Маркет-Хорборо.
– Сейчас не то время, чтобы можно было спокойно проехать по деревням, миледи, – объяснил он, когда они расставались.
– Да, я знаю. Я и сама теперь буду стараться передвигаться по воде, насколько это будет возможно.
– Это очень умно с вашей стороны.
Помахав ему на прощание рукой, Николь отправила детей с Эммет обратно в гостиницу, а сама пошла к принцу. Она должна была пообедать с ним и Георгом Горингом. За обедом разговор вертелся исключительно вокруг Бристоля и того опасного положения, в котором оказался этот город.
– Как вы знаете, – сказал Карл, – мой отец первоначально отправил меня туда, чтобы я смог там организовать свою собственную резиденцию. Однако, как оказалось, ситуация там сложилась очень опасная, и мне пришлось приехать сюда.
– Почему вы считаете, что там так опасно? – спросила Николь.
– Сам город довольно прочно укреплен, но оттуда невозможно убежать. Это не то место, из которого можно незаметно исчезнуть.
– Но ведь это всегда можно сделать по воде.
– Я думаю, что Эйвон Джордж будет перекрыт. Конечно, один-два человека всегда смогут улизнуть, но для меня с моей свитой это было бы очень непростым делом.
Георг Горинг наполнил свой опустевший бокал.
– Если честно, леди Аттвуд, ситуация там – совсем дрянь. Я думаю, что даже принц Руперт долго не продержится, – сказал он.
Его прервал Карл:
– Мой кузен заверил его величество, что сможет продержаться четыре месяца. Отправляясь туда, он взял много своих сторонников, запас продуктов для жителей города, скот и корм для него, несколько тяжелых орудий, чтобы защищать городские стены.
Николь повернулась к Горингу:
– Тогда почему же вы так пессимистично настроены, милорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140