– А что, будет еще и обед? Неужели слугам хватило времени, чтобы его приготовить? – удивленно спросила она.
– Могу ответить на это и да, и нет. Они, конечно, ужасно обескуражены, но это не помешает им организовать что-то типа небольшого торжества, – он повернулся к фермеру и протянул ему монету: – Спасибо за твои сегодняшние услуги, Бакстон. Желаю тебе и твоей жене всего хорошего.
– А я желаю вам и леди Аттвуд здоровья и долгих лет жизни, сэр, – с этими словами фермер подбросил вверх шляпу, на высоту, как предполагала Николь, определяющую размер вознаграждения, которое он получил.
– Ну что ж, аминь, – ответил Джоселин и, помахав рукой кучке зевак, собравшихся возле церкви, помог Николь забраться в карету.
– Дело сделано, – сказал он, – тебе больше незачем волноваться. Позволим сэру Дензилу признать свое поражение.
Она не нашла что ответить, просто потому что еще не осознала до конца происходящего. Потом вдруг подумала, как все это глупо. Вспомнив ночной кошмар, так похожий на реальность, она предположила, что он еще не кончился. В самом деле, может, это и есть тот путь, которым она сможет вернуться в свое время? Нахмурившись, актриса уставилась в окно кареты, думая о том, какие дальнейшие шаги ей теперь лучше всего предпринять.
Карета обогнула холм и приблизилась к дому, и тут Николь отвлеклась от своих мыслей, удивленная тем, что увидела. Слуги, видимо, уже пришедшие в себя после ее появления, застелили дорогу белым льняным ковром и теперь, когда карета на него въехала, бросали под колеса цветы и листья.
– Как это мило с их стороны, – произнесла она, двигаясь к Джоселину и слегка обеспокоенная затянувшимся молчанием.
– Они хотят сделать тебе приятное, впрочем, так же, как и я, – сказал он.
Ее охватило чувство вины, ведь она только и думала о том, как бы улизнуть от него.
– Спасибо, – искренне ответила она.
– Не стоит благодарить меня так рано, давай сначала посмотрим, что они приготовили нам для праздничного обеда, – проговорил он.
Эти безобидные слова, однако, были сказаны таким странным тоном, что Николь невольно посмотрела на него. В этот момент они остановились перед домом, и он помог ей спуститься. Лицо у него оставалось совершенно непроницаемым. И все же в нем угадывалось какое-то напряжение, которое Николь, чувствуя себя довольно неловко, отнесла на счет своего не совсем правильного поведения и особенно того, что она написала в приходской книге имя «Николь». Это наверняка навело Джоселина на мысль, что он знает ее так же мало, как и она его. Собрав все свое мужество и нежно взяв его за руку, Николь поклялась себе, что будет с ним изо всех сил нежна и откровенна до тех пор, пока ей предстоит оставаться в этом столетии.
– Так приятно, что ты распорядился все приготовить. Я и не ожидала, что у нас будет настоящая свадьба.
Он повернулся и посмотрел на нее с таким серьезным видом, что у нее оборвалось сердце.
– Мы-то знаем, что это брак по расчету, но так как другим об этом неизвестно, я решил, что свадьба должна походить на свадьбу.
На актрису нахлынула волна невероятной нежности.
– Обещаю тебе, что постараюсь сделать все, чтобы ты был счастлив, – сказала она и в порыве чувства поцеловала его в губы, для чего ей пришлось встать на цыпочки.
Он был полон страсти и силы, она поняла это сразу, лишь притронувшись к его губам. Внезапно Николь, привыкшая заниматься любовью легко, бездумно и так часто, как ей хотелось, почувствовала, что действительно желает его. К тому же теперь, пока она не выберется отсюда, этот человек будет составлять большую часть ее жизни. Так что хочешь – не хочешь, а их «роман» с Джоселином Аттвудом затянется теперь на неопределенный срок. Она подумала, что даже ни разу не переспала с человеком, за которого вышла замуж. И это показалось ей таким глупым, что она улыбнулась.
– Ты счастлива? – спросил ее недавний жених, протягивая руку и помогая подняться на балкон, с которого доносились звуки довольно веселой музыки.
– Да, – ответила Николь, и она на самом деле была счастлива, как только может быть счастлив человек в ее ситуации.
Деревянные стены галереи были украшены гирляндами свежих цветов, а посредине стоял огромный стол, покрытый белой скатертью. Он был накрыт на несколько человек.
– Но я была уверена, что у нас не будет гостей, – пораженная, проговорила Николь.
– Придут священник, местный врач с женой и еще несколько человек, с которыми я познакомился через кузенов. Если ты, конечно, не будешь возражать.
– Как я могу? – ответила она, поворачиваясь к нему с очаровательной улыбкой. – Ты все так мило устроил.
– Спасибо, дорогая. – Джоселин смотрел на нее с одобрением.
На секунду самолюбие Николь было задето: она подумала о том, что это не она, а Арабелла выглядит так очаровательно, что все вокруг бросают на нее восхищенные взгляды, но она тут же отбросила эту мысль. Раз уж ей суждено пока жить в этом столетии, она должна привыкнуть к мысли о том, что она и та девушка, которая умерла при родах – одно и то же лицо, и их нельзя отделять друг от друга.
– Ты выглядишь просто восхитительно в этом платье, – продолжал Джоселин, – оно как будто сшито специально для тебя.
– Ужасно жмет сиськи, – выпалила Николь, не подумав.
И тут, увидев, какое у Джоселина сделалось лицо, она не сдержалась и улыбнулась.
– Ты хотела сказать соски? – нахмурившись, спросил он.
– Да нет, я хотела сказать именно сиськи, – ответила она, – а что – это грубое слово?
– Да, его не очень-то часто употребляют в светской беседе, так же как, например, люэс.
– А это что – сифилис? – на этот раз он удивленно поднял одну бровь.
– Да, конечно. Но тебе не кажется, что эта болезнь не очень-то подходящая тема для обсуждения в день свадьбы?
– Но ты же сам спровоцировал меня на это, – жалобно проговорила Николь, и Джоселин не выдержал и рассмеялся.
– Интересно, в нашей будущей жизни смогу ли я тебя еще на что-нибудь спровоцировать?
– Конечно, у тебя будет масса возможностей сделать это, – ответила она и вдруг опять ощутила прилив какого-то глупого безмятежного счастья.
Она вновь почувствовала себя на съемках красивого исторического фильма. Она играет роль молодой, взволнованной и прелестной невесты, а актер – чуть старше ее – заботливого мужа. Остальные актеры и массовка одеты сельскими жителями и слугами, что очень подходит к декорациям. Все они чествуют молодую пару и произносят тосты в их честь. Единственное, что делало эту сцену не похожей на съемку, – некому было крикнуть «стоп», и скрытые камеры все продолжали и продолжали работать.
Потом началась та часть картины, которую Николь помнила очень хорошо, потому что то же играла в спектакле «Несносная леди». Тогда она была одной из гостий, теперь же ее роль была главной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140