– А ты довольно-таки смазлив, – прошептала она.
Он в ответ только странно посмотрел на нее: его мысли были заняты другим.
– Как ты себя чувствуешь? Выздоровела? Тебя больше не посещают странные видения?
– Нет, нет. Я чувствую себя намного лучше.
– И все-таки ты изменилась, это заметно по твоему лицу.
– Я начала пользоваться косметикой.
– Да, я заметил. Но не только это. У тебя стали другие глаза, в них появилась какая-то мудрость.
– Это мудрость материнства, – скромно ответила Николь, – наверное, я просто повзрослела.
– Не знаю, как это называется, – проговорил Майкл, целуя все еще смешно улыбающуюся девочку и аккуратно укладывая ее назад в корзинку, – но ты стала еще более прекрасной и желанной. Ах, Арабелла, как мне тяжело быть вдалеке от вас! – между ними пробежала искра желания, глаза Майкла потемнели, и он тихо проговорил: – В следующий раз наша встреча будет длиться несколько часов.
Николь прекрасно поняла, о чем он говорит.
– Каким образом ты сообщишь мне о ней?
– Я тебе напишу.
– Но если Дензил Локсли узнает об этом, он обрушит на наши головы гром и молнии.
– Да, ты права. Послушай, а если мне удастся передать это через Эммет. Тебя устроит?
– Меня устроит любая весточка от тебя, – тихо ответила Николь, придвигаясь еще ближе к нему и улыбаясь.
Он поднял ее с такой легкостью, как будто она была куклой, и Николь поняла, что Арабелла намного ниже ростом, она маленькая, почти как ребенок. Оказавшись в руках Майкла Морельяна, актриса почувствовала волнение от его близости. Конечно, он был всего лишь двадцатилетним мальчишкой из семнадцатого столетия, но он волновал и возбуждал ее ничуть не меньше, чем любой из ее суперлюбовников. Его поцелуй немного охладил ее. Ей показалось, что он недостаточно страстный и горячий, он отличался от тех поцелуев, к которым она привыкла, но, подумав немного, она поняла, что этот человек настолько бесхитростен и прост, что все его слова и поступки совершенно естественны.
– Ты все еще любишь меня? Несмотря на то, что тебе довелось пережить? – прошептал он ей на ухо.
Николь ответила за Арабеллу:
– Конечно, ты прекрасно это знаешь. Я ужасно по тебе скучаю.
– Я тоже. Но сейчас мне пора идти. Я опасаюсь, что сэр Дензил может выскочить из-под любого куста.
– Вот уж где ему самое место!
Они весело захихикали, и Майкл снова поцеловал ее, на этот раз более нежно.
– Береги себя, любимая. И Миранду. Я вернусь, как только смогу.
– Ты собираешься ехать в Лондон?
– Это от многого зависит.
– И от графа Эссекса?
– От него в большей степени.
– Это случайно не тот граф, любимец королевы Елизаветы?
– Нет, его сын, – Майкл оглянулся через плечо, – мне больше нельзя оставаться. Я скоро пришлю тебе весточку, – с этими словами он выбежал из хижины, оставив в Николь уверенность в том, что он сильный и уверенный в себе человек.
– Очень приятный молодой мужчина, – сказала Николь дочери Майкла, рассмеявшись тому, что она может теперь говорить все, что вздумается.
Потом она подняла корзинку со спящей в ней Мирандой и отправилась бродить дальше по саду и огороду, изо всех сил стараясь вспомнить все, что она знала о начале гражданской войны и о том, сколько она будет длиться. Чем она закончится, она знала: Карл I будет казнен, и страной станет править Оливер Кромвель, который закроет все театры до лучших времен.
– Мерзкий старый педераст, – проговорила она самой себе и вдруг поняла со странным чувством, что она думает и переживает не столько за себя, сколько за прошлое Англии.
«Но мне же нельзя слишком углубляться во все это, – подумала она, – иначе я никогда не смогу вернуться».
Она пошла назад к Хазли Корт, и эта мысль заставила ее нахмуриться.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Хотя Николь знала, что она спит и видит СОН, ей все равно было страшно. В комнате, кроме нее самой, находилось тело. Со страхом прислушавшись к монотонному звуку вентилятора, напоминавшему ей вздохи безнадежности, она вдруг поняла, что к телу подключена система для поддержания жизни. Она попыталась вглядеться в лицо, но, как и всегда, почувствовала, что не в силах этого сделать. Она почему-то переживала за эту женщину (она видела, что лежащее там тело – женское), ей очень хотелось, чтобы она выздоровела, и с ней все было в порядке. Непроизвольно заплакав, Николь проснулась и обнаружила, что слезы все еще текут у нее по щекам.
Она уже давно перестала надеяться на чудо, а может быть, это СОН каким-то образом перенес ее на вечеринку в квартиру Луиса. Теперь, просыпаясь, она уже не ожидала увидеть ничего, кроме обитой дубом комнаты Хазли Корта, колыбели с Мирандой, стоящей у самой кровати. Вид тяжелых драпировок не оставлял никаких сомнений в том, что она увидит именно это. Самым неприятным было то, что теперь ее интерес и волнение по поводу новой жизни сменились унынием и безнадежностью. Впереди у нее были безрадостные дни, которые разнообразило только изучение окрестностей, но она уже осмотрела достаточно, и продолжать прогулки ей вдруг сделалось невыносимо скучно. А если не гулять, то оставалось только одно – болтать с Эммет и иногда с сэром Дензилом. Однажды она, правда, сходила в гости к Джойс Милдмей – дочери ближайшего соседа, который жил в десяти милях от них. Но беседа со скучной особой из другого столетия оказалась настолько обременительной, что Николь не пыталась повторить визит. Теперь весь ее интерес был прикован к Миранде, и она с радостью наблюдала, как растет девочка.
«Господи, если я буду вести такой затворнический образ жизни и воспитывать ребенка, ты поможешь, мне вернуться в свое время?» – в отчаянии пыталась молиться актриса.
Потребность в половой жизни, которой она была лишена, тоже немало угнетала актрису, ибо этот вынужденный обед безбрачия совсем не привлекал ее. Ее мысли все чаще и чаще возвращались к Майклу, она все больше хотела получить от него весточку. Но от «бывшего жениха» не было никаких известий, и Николь решила, что он давно уже в Лондоне сражается против короля на стороне Парламента.
Актрисе совсем не хотелось расспрашивать сэра Дензила, который продолжал выказывать признаки того, что он не прочь переспать с ней, хотя внешне продолжал лицемерно притворяться, что он всего лишь выполняет долг любящего отчима. Но это был единственный способ получить хоть какую-то информацию о том, что происходит в стране. Он был слишком хорошо обо всем осведомлен для простого оксфордширского нетитулованного рыцаря, и Николь иногда приходило в голову, что он – королевский шпион. Но если это и было правдой, сэр Дензил очень тщательно хранил свой секрет.
С его слов она поняла, что массовый поход народных ополченцев в Лондон начался в Финсбури Филдз десятого мая и проходит вполне успешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140