Так что осмелюсь предположить, что как бы ты ни восхищалась своим мужем, он не смог вызвать в твоей душе тех чувств, которые ты испытывала ко мне.
– Ты это серьезно? – только и смогла произнести Николь.
Он кивнул:
– Неужели ты не понимаешь, что между нами все еще живы те чувства, которые мы испытывали друг к другу когда-то?
– Нет, – ответила Николь, чувствуя почему-то волнение и тревогу.
– Но ты хотя бы понимаешь, что, если бы не война, то мы сейчас были бы мужем и женой? – спросил Майкл.
– Ты хочешь сказать, что нам следует продолжить наши отношения?
– Почему бы и нет?
– Потому что я уже замужем, и теперь все изменилось.
– Так ли? Мне кажется, что нет. Если бы ты действительно была удовлетворена своим мужем, ты бы не стала целовать меня так, как ты это делала совсем недавно.
– Майкл, ради Бога… – произнесла Николь, вставая из-за стола.
Но было уже слишком поздно; он тоже поднялся, подошел к ней и, прежде чем она успела произнести еще хотя бы слово, заключил ее в объятия.
Она пыталась слабо сопротивляться его нежным губам и рукам. Она, Николь Холл, которая когда-то «коллекционировала» мужчин, сейчас готова была потерять над собой контроль и расслабить тело Арабеллы.
– О, Майкл, – прошептала она, – я так соскучилась.
– По мне или по другому?
– Не знаю, – ответила она, – не говори ничего, просто люби меня.
– Я люблю тебя, и ты это знаешь.
И потом, не прекращая поцелуя, они оба оказались на полу перед камином, Майкл со стоном одной рукой поднимал ее красивую пышную юбку, а другой рукой снимал с себя штаны. В следующее мгновение он уже лежал на ней. В тот момент, когда он проникал в нее, Николь изогнула спину, стараясь, чтобы он вошел в нее как можно глубже, и, когда Майкл застонал от удовольствия, она тоже достигла оргазма.
– У меня получилось все слишком быстро, – прошептал он, и лицо его было мокрым от пота.
– У нас впереди целая ночь, – ответила Николь.
– Ты это серьезно?
– Конечно.
Хуже всего было то, что она действительно была серьезна. Она хотела его до безумия. После стольких месяцев воздержания она набросилась на него, как жаждущий на родниковую воду, казалось, ей никогда не удовлетворить своего желания. Они провели всю ночь, занимаясь любовью, полной неистовой страсти. Его стройное тело ни на миг не отрывалось от нее, половой орган был все время в напряжении. Николь смеялась, когда ее любовник с удивлением смотрел на предмет своей мужской гордости, не понимая, что с ним произошло, пока наконец, не признал, что для него не существует другого английского флага и другого символа английской гордости. В этих простых и откровенных словах Майкла не было ничего вульгарного, они завораживали Николь и заставляли ее с новой силой отдаваться ему.
Когда наступило утро, они, наконец удовлетворенные друг другом, слились в последнем поцелуе и договорились, что Майкл придет к ней следующей ночью. Только после того, как он ушел, и к Николь вернулась способность здраво размышлять, она подумала о том, умно ли она поступает. Ведь если Джоселин вернется, и его ушей достигнут слухи о том, что она его обманывала, последствия могут быть самые плачевные. Понимая все это и думая о том, как лучше «замести следы», она осознала еще кое-что, но тут же постаралась отбросить эту мысль: Николь Холл никогда не испытывала угрызений совести, переспав с мужчиной, и не видела никакого смысла в том, чтобы делать это сейчас.
* * *
Дни летели быстро, и вскоре наступило Рождество. Майкл и лейтенант Филд покинули дом и забрали с собой все свои вещи. Николь все-таки пригласила соседей на скромный рождественский ужин, следуя книге Г. Маркхама, прибавив, правда, кое-какие свои блюда, которые получились очень неплохо. Поначалу гости вели себя очень осторожно, опасаясь, что дом окружен парламентариями, а может, некоторые из них даже находятся и внутри. Но после нескольких стаканов пунша приглашенные явно взбодрились и открыто начали произносить тосты за здоровье хозяйки и отсутствующего хозяина. И сидя за праздничным столом, глядя на веселые, обращенные к ней лица гостей, Николь вдруг почувствовала себя такой виноватой, что не выдержала и отвернулась. Ведь Джоселин женился на ней в порыве благородства, он даже не хотел принуждать ее жить с ним, не признавая секс без любви, а она предала его, изменив при первой же возможности.
Но в ту же ночь, после того как гости разошлись довольно рано, боясь поздно возвращаться, Майкл, который за последнее время изучил и по достоинству оценил все сексуальные потребности той новой женщины, которой теперь стала Арабелла, показал ей все свои превосходные качества любовника. Его стройные ноги с нежностью и силой обвивали ее тело, движения были медленными и такими чувственными и расчетливыми, что она про себя решила, что в ее «коллекции» еще никогда не было лучшего мужчины. Почему же тогда, когда он ушел в морозное зимнее утро, у нее пересохло во рту, а глаза наполнились слезами?
– Сука! – громко и яростно воскликнула она, изо всех сил колотя по подушке сжатыми кулаками.
Час спустя, умывшись и одевшись, готовая во всеоружии встретить новый день, Николь постаралась разобраться в себе и понять, почему она испытывает чувство вины по отношению к человеку, который, если разобраться, является для нее не больше, чем другом. Хотя память о тех кратких мгновениях и осязаемый плотский вкус поцелуев Джоселина не покидали ее. Первый раз в жизни Николь волновалась из-за того, что у нее было сразу два любовника.
В этот день она собиралась в Розерфилд Грейз проведать мистера Холлина и провести с ним еженедельную беседу о ходе военных действий. Сразу после завтрака, надев теплое пальто с капюшоном, так как было очень холодно, Николь отправилась в путь.
– Тебе просто повезло, – сказал Майкл накануне вечером, – что я разрешаю тебе так спокойно себя вести. Ведь войско принца Руперта стоит совсем рядом, и кто-нибудь из вас может в любой момент предать нас.
– Так все-таки, зачем вы здесь? – снова спросила она. – Неужели ты считаешь, что вы сможете помешать королю покинуть Оксфорд?
– Да нет, он может выехать из Оксфорда в любой момент со всем своим войском. Наша настоящая цель – следить за дорогами, ведущими в Лондон, если Карл предпримет еще одну попытку занять столицу. Я слышал, что вокруг скоро выстроят защитный вал, так что Лондон вскоре будет полностью укреплен.
– Этот город, наверное, очень много значит для парламентариев, раз они решили превратить его в крепость.
– Конечно. Ну, вот теперь ты знаешь, что такие маленькие группы, как наша, одни – побольше, другие – поменьше, охраняют дороги в Лондон, и для нас очень важно, чтобы наше месторасположение оставалось в тайне.
– Но как такое может быть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
– Ты это серьезно? – только и смогла произнести Николь.
Он кивнул:
– Неужели ты не понимаешь, что между нами все еще живы те чувства, которые мы испытывали друг к другу когда-то?
– Нет, – ответила Николь, чувствуя почему-то волнение и тревогу.
– Но ты хотя бы понимаешь, что, если бы не война, то мы сейчас были бы мужем и женой? – спросил Майкл.
– Ты хочешь сказать, что нам следует продолжить наши отношения?
– Почему бы и нет?
– Потому что я уже замужем, и теперь все изменилось.
– Так ли? Мне кажется, что нет. Если бы ты действительно была удовлетворена своим мужем, ты бы не стала целовать меня так, как ты это делала совсем недавно.
– Майкл, ради Бога… – произнесла Николь, вставая из-за стола.
Но было уже слишком поздно; он тоже поднялся, подошел к ней и, прежде чем она успела произнести еще хотя бы слово, заключил ее в объятия.
Она пыталась слабо сопротивляться его нежным губам и рукам. Она, Николь Холл, которая когда-то «коллекционировала» мужчин, сейчас готова была потерять над собой контроль и расслабить тело Арабеллы.
– О, Майкл, – прошептала она, – я так соскучилась.
– По мне или по другому?
– Не знаю, – ответила она, – не говори ничего, просто люби меня.
– Я люблю тебя, и ты это знаешь.
И потом, не прекращая поцелуя, они оба оказались на полу перед камином, Майкл со стоном одной рукой поднимал ее красивую пышную юбку, а другой рукой снимал с себя штаны. В следующее мгновение он уже лежал на ней. В тот момент, когда он проникал в нее, Николь изогнула спину, стараясь, чтобы он вошел в нее как можно глубже, и, когда Майкл застонал от удовольствия, она тоже достигла оргазма.
– У меня получилось все слишком быстро, – прошептал он, и лицо его было мокрым от пота.
– У нас впереди целая ночь, – ответила Николь.
– Ты это серьезно?
– Конечно.
Хуже всего было то, что она действительно была серьезна. Она хотела его до безумия. После стольких месяцев воздержания она набросилась на него, как жаждущий на родниковую воду, казалось, ей никогда не удовлетворить своего желания. Они провели всю ночь, занимаясь любовью, полной неистовой страсти. Его стройное тело ни на миг не отрывалось от нее, половой орган был все время в напряжении. Николь смеялась, когда ее любовник с удивлением смотрел на предмет своей мужской гордости, не понимая, что с ним произошло, пока наконец, не признал, что для него не существует другого английского флага и другого символа английской гордости. В этих простых и откровенных словах Майкла не было ничего вульгарного, они завораживали Николь и заставляли ее с новой силой отдаваться ему.
Когда наступило утро, они, наконец удовлетворенные друг другом, слились в последнем поцелуе и договорились, что Майкл придет к ней следующей ночью. Только после того, как он ушел, и к Николь вернулась способность здраво размышлять, она подумала о том, умно ли она поступает. Ведь если Джоселин вернется, и его ушей достигнут слухи о том, что она его обманывала, последствия могут быть самые плачевные. Понимая все это и думая о том, как лучше «замести следы», она осознала еще кое-что, но тут же постаралась отбросить эту мысль: Николь Холл никогда не испытывала угрызений совести, переспав с мужчиной, и не видела никакого смысла в том, чтобы делать это сейчас.
* * *
Дни летели быстро, и вскоре наступило Рождество. Майкл и лейтенант Филд покинули дом и забрали с собой все свои вещи. Николь все-таки пригласила соседей на скромный рождественский ужин, следуя книге Г. Маркхама, прибавив, правда, кое-какие свои блюда, которые получились очень неплохо. Поначалу гости вели себя очень осторожно, опасаясь, что дом окружен парламентариями, а может, некоторые из них даже находятся и внутри. Но после нескольких стаканов пунша приглашенные явно взбодрились и открыто начали произносить тосты за здоровье хозяйки и отсутствующего хозяина. И сидя за праздничным столом, глядя на веселые, обращенные к ней лица гостей, Николь вдруг почувствовала себя такой виноватой, что не выдержала и отвернулась. Ведь Джоселин женился на ней в порыве благородства, он даже не хотел принуждать ее жить с ним, не признавая секс без любви, а она предала его, изменив при первой же возможности.
Но в ту же ночь, после того как гости разошлись довольно рано, боясь поздно возвращаться, Майкл, который за последнее время изучил и по достоинству оценил все сексуальные потребности той новой женщины, которой теперь стала Арабелла, показал ей все свои превосходные качества любовника. Его стройные ноги с нежностью и силой обвивали ее тело, движения были медленными и такими чувственными и расчетливыми, что она про себя решила, что в ее «коллекции» еще никогда не было лучшего мужчины. Почему же тогда, когда он ушел в морозное зимнее утро, у нее пересохло во рту, а глаза наполнились слезами?
– Сука! – громко и яростно воскликнула она, изо всех сил колотя по подушке сжатыми кулаками.
Час спустя, умывшись и одевшись, готовая во всеоружии встретить новый день, Николь постаралась разобраться в себе и понять, почему она испытывает чувство вины по отношению к человеку, который, если разобраться, является для нее не больше, чем другом. Хотя память о тех кратких мгновениях и осязаемый плотский вкус поцелуев Джоселина не покидали ее. Первый раз в жизни Николь волновалась из-за того, что у нее было сразу два любовника.
В этот день она собиралась в Розерфилд Грейз проведать мистера Холлина и провести с ним еженедельную беседу о ходе военных действий. Сразу после завтрака, надев теплое пальто с капюшоном, так как было очень холодно, Николь отправилась в путь.
– Тебе просто повезло, – сказал Майкл накануне вечером, – что я разрешаю тебе так спокойно себя вести. Ведь войско принца Руперта стоит совсем рядом, и кто-нибудь из вас может в любой момент предать нас.
– Так все-таки, зачем вы здесь? – снова спросила она. – Неужели ты считаешь, что вы сможете помешать королю покинуть Оксфорд?
– Да нет, он может выехать из Оксфорда в любой момент со всем своим войском. Наша настоящая цель – следить за дорогами, ведущими в Лондон, если Карл предпримет еще одну попытку занять столицу. Я слышал, что вокруг скоро выстроят защитный вал, так что Лондон вскоре будет полностью укреплен.
– Этот город, наверное, очень много значит для парламентариев, раз они решили превратить его в крепость.
– Конечно. Ну, вот теперь ты знаешь, что такие маленькие группы, как наша, одни – побольше, другие – поменьше, охраняют дороги в Лондон, и для нас очень важно, чтобы наше месторасположение оставалось в тайне.
– Но как такое может быть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140