– Ты изменился.
– Боже мой! Конечно.
Он действительно изменился, даже внешне: его красивое юношеское лицо огрубело и осунулось, подбородок и скулы приобрели резкие очертания. Майкла Морельяна больше нельзя было назвать нежным, задумчивым юношей. Он казался гораздо старше двадцати одного года.
– Ты тоже изменилась, – сказал он, наклоняясь вперед.
Они сидели в креслах перед камином, лицом друг к другу.
– Как же?
– Во всех отношениях. Я знаю, что у тебя был день рождения, пока мы не виделись, но изменило тебя вовсе не то, что ты стала на год старше, – он взял ее руку и прикоснулся к ней губами. – Я вижу у тебя на пальце обручальное кольцо.
– Да. Я вышла замуж за лорда Джоселина Аттвуда почти сразу после того, как король объявил войну. Мы встретились с ним в Ноттингеме. Проще говоря, Майкл, мой муж спас меня от сэра Дензила.
– Как это?
– Ну, он решил, мой отчим, я имею в виду, что раз мы с ним не настоящие родственники, то наши отношения могут быть интимными. Он старался, мягко говоря, навязать мне себя. А когда я сбежала от него, то встретила лорда Джоселина, и он помог мне.
Глаза Майкла сузились и потемнели, став почти фиолетовыми:
– Ты считаешь, я должен благодарить его за это?
Николь решила сократить разделяющее их расстояние и встала на колени перед креслом Майкла:
– Майкл, не будь таким сердитым. Ты все равно ничего не смог бы сделать. Поэтому не злись на Джоселина. И запомни – он действительно меня спас.
Она собиралась еще сказать, что ее муж – очень хороший человек и у него доброе сердце, но Майкл не дал ей ничего произнести. Перегнувшись через ручку кресла, он прикоснулся губами к ее губам, и последовал поцелуй такой горячий, такой долгий и нежный, что у нее перехватило дыхание. Потом он сполз с кресла и оказался возле нее на полу, лицом он уткнулся ей в грудь, и она почувствовала горячие слезы на своей обнаженной шее.
– Господи! – сдавленно произнес Майкл. – Эта проклятая война! Она отобрала тебя у меня, и я никогда больше не смогу тебя вернуть!
– Никогда – это слишком долго, – бездумно сказала Николь, и, приняв ее слова за поощрение, Майкл снова поцеловал ее, на этот раз еще более нежно.
И она уступила ему, слегка приоткрыв рот.
Неизвестно, что могло бы произойти дальше, но звук приближающихся шагов заставил их сесть в кресла и продолжить прежнее занятие – обсуждение достоинств Грейз Корт по превращению его в военную базу. И только когда Николь спустилась в комнату Джоселина, которую он занимал еще совсем недавно, и обнаружила, что все его вещи пропали, она до конца осознала суть той перемены, которая произошла в доме благодаря этому бесцеремонному вторжению.
Потом она решила разобраться в себе и с прискорбием обнаружила, что хочет Майкла, что ее сущность «коллекционера» вовсе не изменилась, ей нравилось целоваться с ним, несмотря на всю ту необычную страсть, которую она испытывала по отношению к Джоселину. Поняв все это, она почувствовала себя больной.
– Вы проспали весь день, – сказала Эммет, заходя к ней в комнату.
– Да, проспала.
Девушка выглядела слегка смущенной:
– Под одной крышей с господином Майклом вам будет нелегко, госпожа. Но, в конце концов, у вас с ним дочь. Он, кстати, уже видел Миранду?
– Нет еще, он был слишком занят, но я обещала показать ее ему сегодня вечером.
– Только будьте осторожны, чтобы солдаты и особенно лейтенант не заметили, что вы с ним в таких дружеских отношениях.
– Почему ты меня об этом просишь?
– Потому что, если ситуация изменится, и роялисты опять захватят поместье, будет очень плохо, если пойдут слухи о вас, как о стороннице парламентариев.
– Вряд ли меня можно обвинить за хорошее отношение к человеку, с которым я когда-то была помолвлена.
– Сейчас это ничего не значит. Никакие причины учитываться не будут.
Николь вздохнула:
– Какая идиотская ситуация, – потом она замолчала, потому что ее вдруг поразила другая мысль. – Господи, надеюсь Джоселин не вернется, пока они здесь. Он же попадется в ловушку!
– Не бойтесь, он узнает об этом раньше, чем появится в доме. Ведь слуг никто не держит взаперти.
– А как же мистер Холлин?
– Если он не дурак, то будет держаться подальше, хотя Майкл вряд ли обратит внимание на визиты священника.
– И наш изумительный рождественский обед придется отменить…
– Но пуританами являются только лидеры «круглоголовых», – ответила Эммет, – а простые солдаты в этом ничего не понимают. Они любят праздники так же, как и мы.
Николь встала:
– Если я не могу пригласить соседей, тогда и все остальные пролетают с рождественским обедом.
– Конечно, за исключением Майкла, – прямо сказала Эммет.
– Без всяких исключений, – твердо ответила Николь и вышла из комнаты под пристальным взглядом Эммет.
* * *
В тот вечер, может быть, это было глупо и неразумно, но Николь ужинала поздно в обществе Майкла потому, что она хотела этого. Явно смущенная и растроенная Эммет принесла Миранду, заботливо одетую в ночную рубашечку. В свете свечей лицо Майкла сделалось нежным, и он тут же начал играть с дочкой. Глядя на них, Николь была тронута до глубины души видом того, как он наслаждается обществом малышки, в тот момент он был нежен и прост и полон искренней любви. Вспоминая о жестоком обращении с детьми и преступлениях, совершаемых подростками, про которые она читала в газетах, и которые были столь ужасны, что ее тошнило при одной мысли о них, Николь радовалась тому, что, хоть и ненадолго, познала материнство в столетии, где не было ничего подобного.
Взглянув на нее, Майкл сказал:
– Ты так хорошо заботишься о нашей дочери, Арабелла. И это занятие тебя очень украшает. Ты выглядишь такой мудрой и уверенной в себе.
– Это я-то уверенная в себе?
– А почему это тебя удивляет?
– Потому что это странно, я еще ни разу не слышала этого слова по отношению к себе.
– Значит, все вокруг ошибаются, – ответил Майкл и поцеловал ей руку.
Вдвоем они пошли укладывать Миранду. Николь решила, что позволит ему сделать это, даже если потом пойдут толки среди его людей. Потом они, наконец, остались вдвоем и сели ужинать в гостиной, глядя друг на друга в свете горящих свечей.
Майкл осушил бокал вина и, поставив его на место, выдавил из себя вопрос, который, похоже, уже давно собирался задать.
– Скажи, ты любишь человека, за которого вышла замуж?
Николь понимала, что ей необходимо сказать ему правду:
– Я не знаю. Другие говорят, что люблю, но я сама не уверена в своих чувствах. Все, что я могу тебе сказать: я очень привязана к нему в благодарность за то, что он выручил меня, когда я была в совершенном отчаянии. Так что понимай это как хочешь.
Он горько рассмеялся:
– Я только недавно понял, что тело и душа не всегда находятся в согласии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140