Опустив глаза, Николь увидела, что ее собственные руки в крови по самые плечи.
Она понимала, что должна убежать отсюда. Как во сне, она пошла в том направлении, где, как она знала, располагался лагерь роялистов. Николь машинально перешагивала через трупы, вдруг она упала и оказалась лицом к лицу с мертвым всадником. Его безжизненные глаза были в дюйме от ее собственных, на губах, из которых все еще бежала кровь, застыла жуткая ухмылка.
– Помогите! – изо всех сил закричала она, но сама не услышала собственного голоса. – Может, мне кто-нибудь помочь?
Ей никто не ответил. Оперевшись на плечо мертвеца, она нашла в себе силы подняться на ноги. Она надеялась найти лошадь погибшего всадника, чтобы уехать на ней. Вдруг она увидела… Карадока, целого и невредимого, он спокойно ехал на коне и внимательно осматривал каждый труп.
– Помогите! – снова закричала Николь, стараясь сделать это как можно громче, чтобы слуга услышал ее. – Ради Бога, Карадок, помоги мне!
Он услышал и обернулся. При свете луны она увидела, что у него на глазах блестят слезы. Страшная догадка мелькнула у нее в голове, и, чувствуя, как задрожали колени, она начала пробираться, перешагивая через трупы, ему навстречу.
– Где Джоселин? – спросила она, когда, наконец, подошла к нему.
Карадок молчал. Вместо ответа он выпрыгнул из седла и с какой-то бешеной яростью обнял ее.
– Ради всего святого, – снова повторила он, – где он?
Он опять ничего не ответил, но его приглушенные всхлипы были красноречивее слов.
– Он мертв, да? – настойчиво повторила она.
– Да, да. Я видел, как он упал, но никак не могу его найти.
– О, нет! – закричала Николь, закрыв лицо ладонями. – Он не мог так уйти от меня! Я не хочу его потерять, после того как искала так долго! Карадок, скажи мне, что это неправда.
– О, Господи! – ответил слуга. – Если бы я только мог!
– Я должна помочь тебе его искать.
– Нет, я не разрешу вам. Вы и так увидели сегодня зрелище, которое никогда не забудете, и Бог свидетель, с вас хватит. Хозяин сказал мне, что делать, если я найду вас живой. Он велел мне отвезти вас обратно в Йорк и поручить заботам принца.
– Но я не могу позволить, чтобы его тело оставалось здесь.
– Он так сказал, – произнес Карадок, и его лицо стало похоже на каменную маску. – Я не могу не исполнить последней воли хозяина, касайся это вас или кого-нибудь другого. Я доставлю вас в Йорк и передам принцу, если даже мне придется убить вас для этого.
– Ты ведь действительно можешь это сделать? – спросила Николь, внимательно глядя ему в глаза.
– Да, – коротко ответил слуга, – я любил этого человека, я обязан ему жизнью и я исполню его волю, пусть даже мне придется при этом умереть.
Она не могла больше спорить, у нее просто не было на это сил, и в каком-то оцепенении они двинулись прочь от этого ужаса, с этого страшного поля брани. В сражении гибли не только люди, она увидела труп белого пса, его кудрявая шерсть тоже была залита кровью.
– Господи! – воскликнула Николь, указывая на него. – Это же Бой, пес принца?
– Да, – глухо ответил Карадок и снова заплакал: – Сегодня мы потеряли всех.
– Как, и принца? Но ты же сказал, что он в Йорке!
Карадок покачал головой:
– Я не знаю, там он или нет. Мне было приказано сначала найти вас.
– А если его там нет? Что тогда?
– Тогда, – бесстрастно ответил слуга, – я отвезу вас в Кингсвер Холл, так хотел лорд Джоселин.
– Но я там никого не знаю, – Николь истерически заплакала, – Карадок, я боюсь туда ехать. Я боюсь того, что со мной может случиться.
Но он не мог больше отвечать ей, он был слишком потрясен горем, и их слезы, похожие в свете луны на маленькие жемчужины, падали на землю и, смешиваясь с кровью, орошали долину, которая называлась Марстон-Мур.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Дорога в Йорк была похожа на кадры из фильма ужасов. Повсюду, насколько хватало глаз, лежали тела, мертвые вперемежку с умирающими, которые жалобно стонали и махали руками, стараясь привлечь внимание приближающихся всадников. В воздухе уже чувствовался запах разложения, и хотя Николь была в ужасе от постоянного созерцания трупов, и ей хотелось как можно скорее выбраться из этого царства мертвых, слабая надежда на то, что Джоселин может быть где-то здесь, заставила ее попросить Карадока ехать медленнее, чтобы она могла рассмотреть лицо каждого погибшего воина. Но сколько они ни смотрели, ни тела Джоселина, ни принца Руперта, они не увидели. Проведя за этим занятием почти всю ночь, они, наконец, Бог знает в котором часу, подъехали к Западным воротам Йорка. Перед их взорами предстала еще более мрачная картина. Раненых солдат, сумевших добраться до стен города, туда не пускали. Вся дорога, ведущая к воротам, была заполнена умирающими людьми, которые плакали, стонали и молили о помощи.
– О, Господи! – воскликнула Николь, она уже не могла больше плакать, не могла никого жалеть, она хотела только одного – поскорее лечь в постель. – Мы не сможем войти в город.
– Хотел бы я повстречать человека, который сможет помешать мне сделать это, – ответил Карадок, и она увидела, что его осунувшееся лицо исказила яростная гримаса. – Именем принца Руперта, откройте! – прорычал он, изо всех сил колотя в сторожевую калитку короткой обожженной дубинкой, которая висела у него на поясе.
– Это вы, ваше величество? – послышался за воротами чей-то голос.
– Нет, я сопровождаю женщину, леди Аттвуд. Если с ней что-нибудь случится, вы поплатитесь за это жизнью. А теперь впустите нас!
С этими словами Карадок так яростно заколотил в калитку, что Николь удивилась, как эта деревянная дверь, державшаяся на нескольких железных болтах, вообще не отлетела. Послышался звук открываемого замка, и, заскрипев тяжелыми петлями, ворота открылись. Увидев это, раненые, находившиеся вблизи ворот, кинулись вперед, и Николь стала свидетелем еще одного примера человеческого безразличия и жестокости. Лошадь Карадока с бешеной скоростью влетела в ворота, стражники тут же начали их закрывать.
– Пустите раненых! – прокричала Николь стражникам, оглянувшись через плечо. – Они же тоже люди, такие же, как и вы! Ради всего святого, проявите хоть каплю сострадания!
Она так и не узнала, как отреагировали солдаты на ее слова, потому что в следующее мгновение Карадок завернул за угол, и ужасное зрелище исчезло из виду.
– Куда теперь? – спросила Николь, чувствуя себя такой уставшей, что с трудом могла говорить.
– В дом маркиза Ньюкасла. Если принц жив, он может находиться только там.
– А что будешь делать ты? – спросила Николь, внимательно всматриваясь в лицо слуги своего мужа.
– Как только вы окажетесь в безопасности за закрытыми дверями, я вернусь на поле боя.
– Но ты и так ужасно устал.
– Я не могу отдыхать, пока не найду лорда Джоселина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Она понимала, что должна убежать отсюда. Как во сне, она пошла в том направлении, где, как она знала, располагался лагерь роялистов. Николь машинально перешагивала через трупы, вдруг она упала и оказалась лицом к лицу с мертвым всадником. Его безжизненные глаза были в дюйме от ее собственных, на губах, из которых все еще бежала кровь, застыла жуткая ухмылка.
– Помогите! – изо всех сил закричала она, но сама не услышала собственного голоса. – Может, мне кто-нибудь помочь?
Ей никто не ответил. Оперевшись на плечо мертвеца, она нашла в себе силы подняться на ноги. Она надеялась найти лошадь погибшего всадника, чтобы уехать на ней. Вдруг она увидела… Карадока, целого и невредимого, он спокойно ехал на коне и внимательно осматривал каждый труп.
– Помогите! – снова закричала Николь, стараясь сделать это как можно громче, чтобы слуга услышал ее. – Ради Бога, Карадок, помоги мне!
Он услышал и обернулся. При свете луны она увидела, что у него на глазах блестят слезы. Страшная догадка мелькнула у нее в голове, и, чувствуя, как задрожали колени, она начала пробираться, перешагивая через трупы, ему навстречу.
– Где Джоселин? – спросила она, когда, наконец, подошла к нему.
Карадок молчал. Вместо ответа он выпрыгнул из седла и с какой-то бешеной яростью обнял ее.
– Ради всего святого, – снова повторила он, – где он?
Он опять ничего не ответил, но его приглушенные всхлипы были красноречивее слов.
– Он мертв, да? – настойчиво повторила она.
– Да, да. Я видел, как он упал, но никак не могу его найти.
– О, нет! – закричала Николь, закрыв лицо ладонями. – Он не мог так уйти от меня! Я не хочу его потерять, после того как искала так долго! Карадок, скажи мне, что это неправда.
– О, Господи! – ответил слуга. – Если бы я только мог!
– Я должна помочь тебе его искать.
– Нет, я не разрешу вам. Вы и так увидели сегодня зрелище, которое никогда не забудете, и Бог свидетель, с вас хватит. Хозяин сказал мне, что делать, если я найду вас живой. Он велел мне отвезти вас обратно в Йорк и поручить заботам принца.
– Но я не могу позволить, чтобы его тело оставалось здесь.
– Он так сказал, – произнес Карадок, и его лицо стало похоже на каменную маску. – Я не могу не исполнить последней воли хозяина, касайся это вас или кого-нибудь другого. Я доставлю вас в Йорк и передам принцу, если даже мне придется убить вас для этого.
– Ты ведь действительно можешь это сделать? – спросила Николь, внимательно глядя ему в глаза.
– Да, – коротко ответил слуга, – я любил этого человека, я обязан ему жизнью и я исполню его волю, пусть даже мне придется при этом умереть.
Она не могла больше спорить, у нее просто не было на это сил, и в каком-то оцепенении они двинулись прочь от этого ужаса, с этого страшного поля брани. В сражении гибли не только люди, она увидела труп белого пса, его кудрявая шерсть тоже была залита кровью.
– Господи! – воскликнула Николь, указывая на него. – Это же Бой, пес принца?
– Да, – глухо ответил Карадок и снова заплакал: – Сегодня мы потеряли всех.
– Как, и принца? Но ты же сказал, что он в Йорке!
Карадок покачал головой:
– Я не знаю, там он или нет. Мне было приказано сначала найти вас.
– А если его там нет? Что тогда?
– Тогда, – бесстрастно ответил слуга, – я отвезу вас в Кингсвер Холл, так хотел лорд Джоселин.
– Но я там никого не знаю, – Николь истерически заплакала, – Карадок, я боюсь туда ехать. Я боюсь того, что со мной может случиться.
Но он не мог больше отвечать ей, он был слишком потрясен горем, и их слезы, похожие в свете луны на маленькие жемчужины, падали на землю и, смешиваясь с кровью, орошали долину, которая называлась Марстон-Мур.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Дорога в Йорк была похожа на кадры из фильма ужасов. Повсюду, насколько хватало глаз, лежали тела, мертвые вперемежку с умирающими, которые жалобно стонали и махали руками, стараясь привлечь внимание приближающихся всадников. В воздухе уже чувствовался запах разложения, и хотя Николь была в ужасе от постоянного созерцания трупов, и ей хотелось как можно скорее выбраться из этого царства мертвых, слабая надежда на то, что Джоселин может быть где-то здесь, заставила ее попросить Карадока ехать медленнее, чтобы она могла рассмотреть лицо каждого погибшего воина. Но сколько они ни смотрели, ни тела Джоселина, ни принца Руперта, они не увидели. Проведя за этим занятием почти всю ночь, они, наконец, Бог знает в котором часу, подъехали к Западным воротам Йорка. Перед их взорами предстала еще более мрачная картина. Раненых солдат, сумевших добраться до стен города, туда не пускали. Вся дорога, ведущая к воротам, была заполнена умирающими людьми, которые плакали, стонали и молили о помощи.
– О, Господи! – воскликнула Николь, она уже не могла больше плакать, не могла никого жалеть, она хотела только одного – поскорее лечь в постель. – Мы не сможем войти в город.
– Хотел бы я повстречать человека, который сможет помешать мне сделать это, – ответил Карадок, и она увидела, что его осунувшееся лицо исказила яростная гримаса. – Именем принца Руперта, откройте! – прорычал он, изо всех сил колотя в сторожевую калитку короткой обожженной дубинкой, которая висела у него на поясе.
– Это вы, ваше величество? – послышался за воротами чей-то голос.
– Нет, я сопровождаю женщину, леди Аттвуд. Если с ней что-нибудь случится, вы поплатитесь за это жизнью. А теперь впустите нас!
С этими словами Карадок так яростно заколотил в калитку, что Николь удивилась, как эта деревянная дверь, державшаяся на нескольких железных болтах, вообще не отлетела. Послышался звук открываемого замка, и, заскрипев тяжелыми петлями, ворота открылись. Увидев это, раненые, находившиеся вблизи ворот, кинулись вперед, и Николь стала свидетелем еще одного примера человеческого безразличия и жестокости. Лошадь Карадока с бешеной скоростью влетела в ворота, стражники тут же начали их закрывать.
– Пустите раненых! – прокричала Николь стражникам, оглянувшись через плечо. – Они же тоже люди, такие же, как и вы! Ради всего святого, проявите хоть каплю сострадания!
Она так и не узнала, как отреагировали солдаты на ее слова, потому что в следующее мгновение Карадок завернул за угол, и ужасное зрелище исчезло из виду.
– Куда теперь? – спросила Николь, чувствуя себя такой уставшей, что с трудом могла говорить.
– В дом маркиза Ньюкасла. Если принц жив, он может находиться только там.
– А что будешь делать ты? – спросила Николь, внимательно всматриваясь в лицо слуги своего мужа.
– Как только вы окажетесь в безопасности за закрытыми дверями, я вернусь на поле боя.
– Но ты и так ужасно устал.
– Я не могу отдыхать, пока не найду лорда Джоселина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140