Добрая Дина раздала мои лекарства неграм, и все они пользовались ими с большой охотой, а миссис Маунтин, будучи предоставлена самой себе, скончалась от лихорадки. Вот она, извращенность человеческой натуры! Эта несчастная женщина была слишком горда, чтобы принимать мои лекарства, а теперь никакие лекарства и никакие врачи ей уже не нужны. Вы пишете, что ваш маленький Майлз подвержен приступам колик. Посылаю вам рецепт моего лекарства и очень прошу, непременно сообщите, помогло ли оно..." и так далее. К письму был приложен рецепт лекарства, которого ты, о мой сын, мой наследник, моя гордость! - никогда не принимал, ибо обожающая тебя маменька предпочитала давать тебе любимые порошки своей маменьки и послушно пичкала ими нашего первенца при любых его младенческих недугах. Не вкрались ли в переписку наших дам слова, не вполне соответствующие истине? Боюсь, что леди Тео была не совсем правдива - чем иначе объяснить такую фразу в одном из писем госпожи Эсмонд: "Я очень рада, что мои порошки помогли дорогому малютке. Если не с первого, то со второго, с третьего раза они помогают почти безотказно, и это замечательное средство облегчило страдания очень многим из моих ближних - как детям, так и взрослым, как белым, так и цветным. Посылаю моему внуку индейский лук со стрелами. Неужто моим старым глазам так и не суждено увидеть его в Каслвуде и неужто сэр Джордж так погружен в свои книги и политику, что не может выкроить два-три месяца для своей матери в Виргинии? Я теперь осталась совсем одна. А в комнате моего сына ничто не изменилось с того дня, как он ее покинул: все его книги стоят на своих полках, его охотничье ружье и нож висят над изголовьем кровати и портрет его деда - над камином. Я приказала ничего не трогать как в его комнате, так и в комнате его брата. Порой мне грезится, что здесь вокруг меня играют мои дети, я вижу перед собой своего дорогого папеньку - вижу, как он дремлет, сидя в кресле. Мои волосы стали уже почти такими же белыми, как у него. Неужто мне так и не доведется свидеться с моими детьми, прежде чем я отойду в мир иной? Да исполнится воля божья".
Глава LXXXVI
На родине
Подобного рода материнский призыв мог бы смягчить даже куда более твердокаменные сердца, нежели наши, и мы тут же заговорили о скорейшем отъезде в Виргинию и о том, что надобно зафрахтовать все каюты на "Юной Рэйчел". Но тут случилось заболеть нашему малышу, брать его в плаванье было бы опасно, а разлучиться с ним маменька, разумеется, не могла, и "Юная Рэйчел" совершила в этом году свое плавание без нас. Однако на следующий год возникли новые препятствия в виде первого приступа подагры у вашего покорного слуги (что причинило мне весьма много хлопот, а когда они остались позади, я, естественно, воспрял духом и повеселел), после чего возникла еще более печальная причина для отсрочки нашего путешествия, - мы получили очень грустные вести из Ямайки. Два года спустя после того, как мы обосновались в поместье, наш добрый генерал возвратился в Англию более богатым человеком, чем был при своем отъезде, но понеся утрату, возместить которую не могло никакое богатство и после которой он не пожелал оставаться в Вест-Индии. Маменька моей бедной Тео - самый нежный, самый добрый мой друг (если не считать еще одной особы) - скончалась на чужбине от лихорадки. Перед смертью она, сожалела только о том, что ей не довелось увидеть нас и наших детей в полном благополучии и довольстве.
- Она смотрит на нас оттуда, хотя нам и не дано ее видеть, и благословляет тебя, Джордж, за то, что ты всегда был добр к ее детям, сказал генерал Ламберт.
Мы чувствовали, что и он вскоре последует за своей супругой. В ней он видел смысл своей жизни и свое счастье. Разлука с ней была для него равносильна смерти. Невозможно было без слез смотреть на этого беднягу, когда он сидел с нами. Моя Тео, голосом, манерами, всей своей повадкой беспрестанно напоминала ему покойницу-жену, и это разрывало сердце безутешного вдовца. Мы старались, чем могли, утешить беднягу в его горе, но главной опорой и утешением оказалась для него малютка Этти. Генерал сообщил нам, что на Ямайке много достойных людей искали ее руки, по она отвечала всем отказом, а уже здесь, в Англии, ей сделал предложение наследник лорда Ротема. Но Этти сказала, что она хочет остаться с отцом. Пока она ему не надоест, сказала Этти, никакие мужья ей не нужны.
- Нет, - сказали мы, узнав о возможности столь высокого союза, - пусть генерал полгода живет здесь у нас, а полгода с тобой в Окхерсте.
Но Этти заявила, что теперь, после смерти маменьки, папенька никогда больше не сможет жить в Окхерсте, а она никогда не выйдет замуж ради титула и денег, никогда! Генерал же, когда мы заговорили с ним об этом, задумался и сказал, что наша маленькая Этти, кажется, вовсе не расположена выходить замуж, - возможно, в силу какого-то глубокого разочарования, постигшего ее в ранней юности. Сама Этти не обмолвилась об этом ни словом, и мы из уважения к ее чувствам тоже не касались этой деликатной темы. Мой братец Джек Ламберт получил к тому времени приход неподалеку от Винчестера и обзавелся женой, призванной послужить к украшению его пасторского дома. Мы не испытывали особенной симпатии к этой даме, хотя и принимали ее с должным радушием, когда она к нам приезжала. Насчет безбрачия, на которое обрекла себя наша бедная Этти, миссис Джек придерживалась мнения, полностью расходившегося с моим. Дама эта была порядочная сплетница, весьма решительно и смело высказывала свои взгляды и чрезвычайно гордилась умением бередить раны своим ближним.
- Мой дорогой сэр Джордж, - почла она нужным заметить мне, - сколько уж раз говорила я нашей дорогой Тео - будь я на ее месте, так нипочем не потерпела бы, чтобы в моем собственном доме моя миловидная сестричка поила Джека чаем, в то время как я нахожусь наверху, в детской; чтобы она вечно вертелась у него перед глазами в новом нарядном платьице, в то время как я в фартуке стряпаю на кухне пудинг или вожусь с детишками. Конечно, я полностью доверяю моему мужу. Посмел бы он у меня заглядываться на женщин! И Джемайме я, конечно, тоже доверяю, но чтобы они оставались наедине - этого я не допущу, можете мне поверить! Я так все это и сказала моей сестре Уорингтон.
- Правильно ли я вас понял? - говорит генерал. - Вы соблаговолили предостеречь леди Уорингтон против мисс Эстер - ее сестры и моей дочери?
- Да, папенька, разумеется. Каждый должен выполнять свой долг, а мне слишком хорошо известно, что женщина всегда остается женщиной, а мужчина мужчиной, и не рассказывайте мне сказок! "Джордж тоже мужчина. Каждый мужчина - мужчина, каким бы он ни прикидывался святым!
- Насколько мне известно, у вас самой есть замужняя сестра, в доме которой вы жили, когда мой сын Джек имел счастье с вами познакомиться, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166