старшему - подала два пальца и наградила его величественным реверансом, Гарри же протянула обе руки и ласково потрепала его по щеке.
- Бедное мое дитя! Теперь, лишившись наследства, ты сразу почувствуешь, как общество изменит свое отношение к тебе! - сказала она. - Во всем Лондоне только одна злая, бессердечная старая женщина будет любить тебя по-прежнему. Возьми этот кошелек, дитя мое! И постарайся не спустить всего сегодня же за один вечер в Раниле. Твой костюм совсем не так ловко сидит на твоем брате, как он сидел на тебе! Тебе придется представлять всем твоего брата, дитя мое, и часа два, никак не меньше, прогуливаться с ним по зале. После чего я бы на твоем месте отправилась в шоколадную и, как ни в чем не бывало, села бы за карты. А пока ты будешь там, Джордж может вернуться сюда и съесть вместе со мной цыпленка. Ужины у леди Скунс из рук вон плохи, и мне хотелось бы поговорить с твоим братом о письме вашей матушки. Au revoir До свидания (франц.)., господа! - И баронесса удалилась совершать свой туалет. Ее портшез и лакеи с горящими факелами уже ждали у подъезда.
Молодые люди поехали в Раниле, но встретили там мало кого из знакомых Гарри. Они немножко прошлись по залам, увидели мистера Тома Клейпула с его друзьями; потом послушали музыку и выпили чаю в ложе. Для Гарри все это было уже не в диковинку, и он с удовольствием знакомил брата со всеми особенностями этого дворца развлечений, и на Джорджа он произвел даже более сильное впечатление, чем когда-то на самого Гарри. Джордж куда больше любил музыку, чем Гарри, и ему впервые привелось слушать такой большой оркестр и пьесы мистера Генделя в довольно хорошем исполнении, а Гарри дал приятный пример скромности и почитания старшего брата, проявив уважительное отношение к увлечению Джорджа музыкой, невзирая на то, что в те дни "пиликанье смычком" было объявлено в Англии низменным занятием, недостойным мужчины, и патриотическая печать ежедневно призывала сынов Альбиона презреть фривольные утехи разных там Скваллини, мосье и им подобных. Теперь уже ни один британец не станет похваляться своим невежеством. Теперь мы больше не страдаем глупым самомнением. Мы излечились от тупости. Высокомерие нам совершенно чуждо... Ну, словом, так или иначе, искусство получило у нас наконец права гражданства и стало почти полноправным членом общества. Если нынче миссис Трейл задумает выйти замуж за учителя музыки, я не думаю, что ее друзья будут падать в обморок при одном упоминании ее имени. А если к тому же у нее имеется недурное состояние и недурной повар, к ней даже будут приезжать пообедать, невзирая на совершенный ею мезальянс, и почтят господина Пиоцци своим любезным вниманием.
Следуя совету госпожи Бернштейн, Джордж возвратился из Раниле в дом ее милости, а Гарри отправился в клуб, куда обычно съезжались, чтобы поужинать, а затем засесть за карты. Никто, разумеется, и словом не обмолвился по поводу кратковременного исчезновения мистера Уорингтона, и мистер Рафф, его бывший домохозяин, прислуживал ему столь почтительно и любезно, словно между ними никогда не происходило никаких недоразумений. Мистер Уорингтон еще утром приказал перевезти свои сундуки и все свое имущество с Бонд-стрит на другую квартиру, куда он и водворился вместе с братом.
Однако после того как с ужином было покончено и господа, как обычно, собрались подняться наверх и сесть за макао, Гарри заявил, что он больше не намерен играть. Он уже крепко обжегся и не может позволить себе новых безрассудств.
- Почему же, - сказал мистер Моррис довольно дерзким тоном, - ведь в конечном счете, вы, должно быть, выиграли больше, чем проиграли, мистер Уорингтон.
- А вы, должно быть, лучше разбираетесь в моих делах, чем я сам, мистер Моррис, - резко сказал Гарри, ибо он не забыл, как вел себя мистер Моррис, узнав об его аресте. - Но я руководствуюсь другими соображениями. Несколько месяцев и даже несколько дней назад я был наследником большого поместья и мог позволить себе проиграть немного денег. Но теперь, благодарение небу, я больше не наследник. - И, сильно покраснев, он обвел глазами кучку господ, его партнеров по картам, - кое-кто из них уже успел усесться за стол, кое-кто расположился у камина.
- Что вы хотите этим сказать, мистер Уорингтон? - воскликнул милорд Марч. - Вы просадили и свое виргинское поместье тоже? Кто же его выиграл? А я сам мечтал сразиться с вами, если вы поставите его на карту.
- И вывести там улучшенное племя колониальных рабов, - заметил кто-то.
- Поместье выиграл его настоящий владелец. Вы слышали от меня о моем старшем брате-близнеце?
- О том, который участвовал в походе Брэддока и был убит в сражении два года назад? Как же. С нами крестная сила, надеюсь, дорогой мой, он не воскрес из мертвых?
- Он прибыл в Лондон два дня назад. Полтора года он находился в плену у французов, но ему удалось бежать, и вскоре после своего освобождения он покинул наш родной дом в Виргинии, чтобы отправиться сюда.
- Вы, вероятно, даже не успели заказать себе траур, мистер Уорингтон? с добродушной улыбкой спросил мистер Селвин, и простосердечный Гарри даже не понял его шутки, пока брат не растолковал ему скрытый в ней смысл.
- Пусть меня повесят, но этот малый прямо-таки в восторге от того, что его чертов братец воскрес из мертвых! - воскликнул лорд Марч, когда молодой виргинец покинул общество, продолжавшее обсуждать новость.
- У этих дикарей все еще в ходу примитивные добродетели, вроде нежной привязанности друг к другу, они там, в Америке, почти не тронуты цивилизацией, - промолвил Селвин, зевая.
- Они любят свою родню и снимают скальпы со своих врагов, - жеманно улыбнулся мистер Уолпол. - Это не по-христиански, но это естественно. А ты не хотел бы побывать на состязании по снятию скальпа, Джордж, и поглядеть, как с человека заживо сдирают кожу?
- Старший брат человека - его исконный враг, - невозмутимо проговорил мистер Селвин, раскладывая перед собой на столе монеты и фишки.
- Пытки - это как крепкий бульон с перцем. После этого обыкновенное повешение покажется тебе недостаточно лакомым, Джордж, - продолжает Уолпол.
- Пусть меня повесят, если есть в Англии хоть один человек, который желает долгой жизни своему старшему брату, - сказал милорд.
- Или отцу, не так ли, милорд? - воскликнул Джек Моррис.
- Впервые слышу, что у вас тоже был отец, Джек. Дайте мне фишек на пять сотен.
- Внезапное воскресение из мертвых убитого брата - это, конечно, прекрасно, - продолжал Джек, - но только я вот что скажу: кто мне поручится, что все это не было уговорено между ними наперед? Сначала появляется один молодчик и объявляет себя Юным Счастливчиком, виргинским принцем и дьявол его знает еще чем, втирается в наше общество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
- Бедное мое дитя! Теперь, лишившись наследства, ты сразу почувствуешь, как общество изменит свое отношение к тебе! - сказала она. - Во всем Лондоне только одна злая, бессердечная старая женщина будет любить тебя по-прежнему. Возьми этот кошелек, дитя мое! И постарайся не спустить всего сегодня же за один вечер в Раниле. Твой костюм совсем не так ловко сидит на твоем брате, как он сидел на тебе! Тебе придется представлять всем твоего брата, дитя мое, и часа два, никак не меньше, прогуливаться с ним по зале. После чего я бы на твоем месте отправилась в шоколадную и, как ни в чем не бывало, села бы за карты. А пока ты будешь там, Джордж может вернуться сюда и съесть вместе со мной цыпленка. Ужины у леди Скунс из рук вон плохи, и мне хотелось бы поговорить с твоим братом о письме вашей матушки. Au revoir До свидания (франц.)., господа! - И баронесса удалилась совершать свой туалет. Ее портшез и лакеи с горящими факелами уже ждали у подъезда.
Молодые люди поехали в Раниле, но встретили там мало кого из знакомых Гарри. Они немножко прошлись по залам, увидели мистера Тома Клейпула с его друзьями; потом послушали музыку и выпили чаю в ложе. Для Гарри все это было уже не в диковинку, и он с удовольствием знакомил брата со всеми особенностями этого дворца развлечений, и на Джорджа он произвел даже более сильное впечатление, чем когда-то на самого Гарри. Джордж куда больше любил музыку, чем Гарри, и ему впервые привелось слушать такой большой оркестр и пьесы мистера Генделя в довольно хорошем исполнении, а Гарри дал приятный пример скромности и почитания старшего брата, проявив уважительное отношение к увлечению Джорджа музыкой, невзирая на то, что в те дни "пиликанье смычком" было объявлено в Англии низменным занятием, недостойным мужчины, и патриотическая печать ежедневно призывала сынов Альбиона презреть фривольные утехи разных там Скваллини, мосье и им подобных. Теперь уже ни один британец не станет похваляться своим невежеством. Теперь мы больше не страдаем глупым самомнением. Мы излечились от тупости. Высокомерие нам совершенно чуждо... Ну, словом, так или иначе, искусство получило у нас наконец права гражданства и стало почти полноправным членом общества. Если нынче миссис Трейл задумает выйти замуж за учителя музыки, я не думаю, что ее друзья будут падать в обморок при одном упоминании ее имени. А если к тому же у нее имеется недурное состояние и недурной повар, к ней даже будут приезжать пообедать, невзирая на совершенный ею мезальянс, и почтят господина Пиоцци своим любезным вниманием.
Следуя совету госпожи Бернштейн, Джордж возвратился из Раниле в дом ее милости, а Гарри отправился в клуб, куда обычно съезжались, чтобы поужинать, а затем засесть за карты. Никто, разумеется, и словом не обмолвился по поводу кратковременного исчезновения мистера Уорингтона, и мистер Рафф, его бывший домохозяин, прислуживал ему столь почтительно и любезно, словно между ними никогда не происходило никаких недоразумений. Мистер Уорингтон еще утром приказал перевезти свои сундуки и все свое имущество с Бонд-стрит на другую квартиру, куда он и водворился вместе с братом.
Однако после того как с ужином было покончено и господа, как обычно, собрались подняться наверх и сесть за макао, Гарри заявил, что он больше не намерен играть. Он уже крепко обжегся и не может позволить себе новых безрассудств.
- Почему же, - сказал мистер Моррис довольно дерзким тоном, - ведь в конечном счете, вы, должно быть, выиграли больше, чем проиграли, мистер Уорингтон.
- А вы, должно быть, лучше разбираетесь в моих делах, чем я сам, мистер Моррис, - резко сказал Гарри, ибо он не забыл, как вел себя мистер Моррис, узнав об его аресте. - Но я руководствуюсь другими соображениями. Несколько месяцев и даже несколько дней назад я был наследником большого поместья и мог позволить себе проиграть немного денег. Но теперь, благодарение небу, я больше не наследник. - И, сильно покраснев, он обвел глазами кучку господ, его партнеров по картам, - кое-кто из них уже успел усесться за стол, кое-кто расположился у камина.
- Что вы хотите этим сказать, мистер Уорингтон? - воскликнул милорд Марч. - Вы просадили и свое виргинское поместье тоже? Кто же его выиграл? А я сам мечтал сразиться с вами, если вы поставите его на карту.
- И вывести там улучшенное племя колониальных рабов, - заметил кто-то.
- Поместье выиграл его настоящий владелец. Вы слышали от меня о моем старшем брате-близнеце?
- О том, который участвовал в походе Брэддока и был убит в сражении два года назад? Как же. С нами крестная сила, надеюсь, дорогой мой, он не воскрес из мертвых?
- Он прибыл в Лондон два дня назад. Полтора года он находился в плену у французов, но ему удалось бежать, и вскоре после своего освобождения он покинул наш родной дом в Виргинии, чтобы отправиться сюда.
- Вы, вероятно, даже не успели заказать себе траур, мистер Уорингтон? с добродушной улыбкой спросил мистер Селвин, и простосердечный Гарри даже не понял его шутки, пока брат не растолковал ему скрытый в ней смысл.
- Пусть меня повесят, но этот малый прямо-таки в восторге от того, что его чертов братец воскрес из мертвых! - воскликнул лорд Марч, когда молодой виргинец покинул общество, продолжавшее обсуждать новость.
- У этих дикарей все еще в ходу примитивные добродетели, вроде нежной привязанности друг к другу, они там, в Америке, почти не тронуты цивилизацией, - промолвил Селвин, зевая.
- Они любят свою родню и снимают скальпы со своих врагов, - жеманно улыбнулся мистер Уолпол. - Это не по-христиански, но это естественно. А ты не хотел бы побывать на состязании по снятию скальпа, Джордж, и поглядеть, как с человека заживо сдирают кожу?
- Старший брат человека - его исконный враг, - невозмутимо проговорил мистер Селвин, раскладывая перед собой на столе монеты и фишки.
- Пытки - это как крепкий бульон с перцем. После этого обыкновенное повешение покажется тебе недостаточно лакомым, Джордж, - продолжает Уолпол.
- Пусть меня повесят, если есть в Англии хоть один человек, который желает долгой жизни своему старшему брату, - сказал милорд.
- Или отцу, не так ли, милорд? - воскликнул Джек Моррис.
- Впервые слышу, что у вас тоже был отец, Джек. Дайте мне фишек на пять сотен.
- Внезапное воскресение из мертвых убитого брата - это, конечно, прекрасно, - продолжал Джек, - но только я вот что скажу: кто мне поручится, что все это не было уговорено между ними наперед? Сначала появляется один молодчик и объявляет себя Юным Счастливчиком, виргинским принцем и дьявол его знает еще чем, втирается в наше общество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166