- Ну, какая, скажите на милость, польза от таких сильных рук, если все, на что они способны, это держать моток шелка, который сматывает моя маменька? - воскликнула мисс Этти. - И какое применение силе можно найти в гостиной? Ах, вы, вероятно, надеетесь, что вас попросят выбросить кого-нибудь из окна? Гарри - сильный мужчина, ну так что? Верно, на Варфоломеевской ярмарке найдутся мужчины и посильнее. А вот Джеймс Вулф вовсе не так уж силен. С виду он совсем какой-то больной и хилый и прошлый свой приезд к нам так беспрестанно кашлял и был так бледен, словно увидел привидение.
- Вот уж не понимаю, как это мужчина может бояться привидений, - сказал Гарри.
- Позвольте, а вам когда-нибудь доводилось их видеть, сэр? - спросила насмешница.
- Нет, не доводилось. Однажды, когда мы были еще мальчишками, мне почудилось, что я вижу привидение, но оказалось, что это был просто Натан в ночной рубашке. Впрочем, я нисколько не испугался, приняв его за привидение. Да никаких привидений, думается мне, не существует. И то, что мы слышим про них от наших нянюшек, - все это сплошные выдумки, - сказал Гарри серьезно. Джордж, правда, напугался, но ведь он... - И Гарри прикусил язык.
- Но ведь он - что? - спросила Этти.
- Да просто он не такой, как я, больше ничего. Такой храброй женщины, как наша маменька, еще поискать, однако при виде мыши она всякий раз ужасно взвизгивает и ничего не может с собой поделать. Это выше ее сил. Ну, а брат мой, как видно, но выносит привидений. А я их не боюсь.
- Джордж всегда говорит, что из вас получился бы лучший солдат, чем из него.
- Да и мне так кажется, если б только мне дали испытать себя. Но зато тысячу разных других вещей он делает куда лучше, чем я, чем кто бы то ни было. И зачем только он не дал мне принять участие в походе Брэддока! Если бы я нашел там свой конец, пользы от меня было бы ничуть пе меньше, чем сейчас; только тогда я бы хоть не промотал своего состояния и люди не указывали бы на меня пальцем и не говорили бы, что я опозорил имя Уорингтонов! И почему нельзя мне теперь отправиться в этот новый поход, записавшись добровольцем, как сэр Джон Армитейдж? Ах, Этти! Разнесчастный я человек, вот что я вам скажу! - И разнесчастный человек принялся с удвоенной прытью расхаживать из угла в угол. - И зачем только понесло меня в Европу! со стоном произнес он.
- Как это лестно нам слышать! Премного вам обязаны, мистер Гарри! - Но, увидав молящий взгляд юноши, Этти вдруг добавила: - Может быть, вы... Может быть, вы решили вернуться домой?
- Чтобы стать посмешищем всей Виргинии? Там не найдется никого, кто не стал бы надо мной потешаться... кроме одного только человека, а он не в почете у моей маменьки. Нет, мне было бы стыдно возвратиться сейчас домой. Вы по знаете моей матушки, Этти. Я в общем-то не боюсь ничего на свете, по вот ее почему-то побаиваюсь. Что я отвечу, когда она спросит меня: "Где твоя доля наследства, Гарри?" - "Пошла прахом, маменька" - должен буду я признаться. "Что же ты с ней сделал?" - "Растратил, маменька, а потом сел в тюрьму". - "Кто же вызволил тебя из тюрьмы?" - "Братец Джордж, маменька, вот кто вызволил меня из тюрьмы, и теперь я вернулся домой, ничего не достигнув, без профессии, без видов на будущее, вернулся с пустыми руками... и ничего мне больше не остается, как приглядывать за неграми, терпеливо сносить ваши нагоняи, дремать на проповедях, да еще играть в карты, пить пиво и биться об заклад на петушиных боях в окрестных тавернах!" Да как посмотрю я в глаза всем своим тамошним знакомым? Понимаете, мне стыдно вернуться домой с пустыми руками. Я должен что-то совершить - и совершу! Но что мне делать, Этти? Ах ты господи, что мне делать?
- Что делать? А что сделал мистер Вулф в Луисбурге? Тяжело больной и, как мы знаем, страстно влюбленный, он ведь не остался дома под крылышком у своей маменьки или возле своей возлюбленной, а поступил на службу в королевскую пехоту и вернулся домой, увенчанный славой. Папенька убежден, что его сделают большим военачальником, если будет еще один поход в Америку.
- Хорошо бы он взял меня с собой, чтобы вражеская пуля покончила мои счеты с жизнью, - простонал Гарри. - Вы так говорите со мной, Этти, словно это моя вина, что я не в армии, а ведь вы же знаете, что я отдал бы... я отдал бы... черт побери, что, собственно, могу я отдать?.. Ну да, я отдал бы жизнь за то, чтобы вступить в армию!
- Кому это нужно! - сказала мисс Этти, пожав плечами.
- Вы, по-видимому, считаете, что моя жизнь не имеет особой цены, Этти, - с грустью заметил Гарри. - Да так оно и есть - никому она не нужна! Я несчастный, никчемный малый. И не могу даже безоглядно пожертвовать жизнью, как мне бы хотелось, потому что я в подневольном положении как здесь, так и на родине!
- В подневольном положении! А почему, собственно? - воскликнула мисс Этти. - Такой высокий, взрослый мужчина - почему вы не можете отвечать сами за себя? Почему здесь вы должны действовать по указке Джорджа, а дома - по указке вашей маменьки? Будь я мужчиной, я бы, еще не достигнув совершеннолетия, уж чем-нибудь да прославила бы себя, клянусь! Я бы заставила весь мир говорить о себе! Я бы не стала держаться за чей-то передник и не стала бы проклинать свой удел - я бы повернула свою судьбу по-своему.
Но тут уж отповедь этой молодой особы задела наконец Гарри за живое.
- Ни один негр на нашей плантации не находится в таком подневольном положении, как я, мисс Этти, - густо покраснев, проговорил он. - -И тем не менее, мисс Ламберт, мы никогда не упрекаем беднягу за то, что он лишен свободы. Это не великодушно. Во всяком случае, это пе вяжется с моим понятием о благородстве. Быть может, конечно, женщины смотрят на это иначе, и я не вправе обижаться, когда молодая девица указывает мне на мои недостатки. А может быть, не столько я повинен в моих недостатках, сколько моя злая судьба. Вы здесь так много говорили об этом господине, который пошел добровольцем на войну и увенчал себя славой, и так превозносили его отвагу, словно я начисто ее лишен. А между прочим, если на то пошло, у меня ее не меньше, чем у всех этих господ. Я не хочу хвалиться, по, право же, я не испугаюсь ни мистера Вулфа, ни сэра Джона Армитейджа и никого другого. Но разве я могу купить себе офицерский чин, когда уже спустил все до последнего шиллинга? Поступить на военную службу рядовым джентльмену моего звания никак не положено, иначе, клянусь богом, я бы это сделал! И если бы я пал, сраженный пулей, вероятно, мисс Этти Ламберт не была бы слишком опечалена. Нет, я не ожидал этого от вас, Этти, - я думал, что вы добрее.
- Что я такого сказала? - спросила Этти. - Я сказала только, что сэр Джон Армщейдж пошел добровольцем и что мистер Вулф покрыл себя славой, а вы принялись меня за что-то отчитывать! Разве я виновата в том, что мистер Вулф известен своей отвагой и подвигами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166