Однако ровно через четыре недели после отплытия из Англии мистер Уорингтон уже снова был в Портсмуте и послал оттуда письмо своему брату Джорджу, а тот немедленно по получении его бросился со всех ног на Дин-стрит.
- Замечательные новости, сударыни! - вскричал он, застав семейство Ламберт за завтраком. - Наш отважный воин возвратился. Его подстерегали неисчислимые опасности, но ему все же удалось уцелеть. Он даже видел драконов - клянусь честью, он сам так пишет.
- Драконов? Как это попять, мистер Уорингтон? - Только он ни одного из них не убил - как вы сейчас услышите. Вот что он сообщает:
"Мой дорогой брат!
Ты, я знаю, будешь рад узнать, что я вернулся из похода, правда, не получив пока еще офицерского чина и ни единой царапины, словом, ничем себя не прославив, но, во всяком случае, живой и невредимый. На борт нашего корабля нас набилось столько, что я вспомнил бедного мистера Холуэлла и его товарищей в Калькуттской Черной Яме. Море было бурное, и кое-кто из наших джентльменов-волонтеров, предпочитающих плавать в тихую погоду, ужасно ворчал. Желудки наших джентльменов слишком избалованы, и после стряпни Браунда и деликатесов Уайта солдатские сухари и ром не особенно пришлись им но вкусу. Ну а мне море не в диковинку, и я был вполне доволен своим пайком и стаканом рома, да и хотелось мне показать нашим изнеженным английским франтам, что нас ничем не проймешь и наш брат виргинец не хуже любого из лих. Да, очень хотелось бы мне ради нашей старушки Виргинии иметь возможность чем-нибудь похвалиться, но, увы, не кривя душой, могу сказать только одно: мы побывали во Франции и возвратились обратно. Боюсь, что даже твое перо трагика не сумело бы ничего состряпать из такого похода. Шестого числа мы высадились в бухте Канкаль, видели издали на холме несколько драконов..."
- Ну, что, не говорил я вам, что там были драконы? - со смехом спросил Джордж.
- Господи помилуй! Какие еще драконы? - воскликнула Этти.
- Огромные длиннохвостые чудища со стальной чешуей на хребте, изрыгающие из пасти огонь и пожирающие по одной девственнице в день. Разве ты не читала о них в "Семи поборниках"? - спросил мистер Ламберт. - Ко, увидав на нашем флаге святого Георгия, они, надо думать, уползли, поджав хвост.
- Я читал про них, - с важностью объявил самый младший член семейства, прибывший домой на каникулы. - Они любят пожирать женщин. Правда ведь, папенька, один из них хотел проглотить Андромеду, а другого, который стерег яблоню, убил Язон.
- "...на холме, - продолжал читать Джордж, - несколько драконов, но они ускакали от нас, не завязав боя. Мы провели ночь в палатках. Потом направились в Сен-Мало и сожгли там великое множество каперских судов, после чего снова погрузились на корабли, так ни разу и не скрестив оружия с неприятелем и даже не повстречав на своем пути никого, кроме нескольких бедняг, которых наши солдаты ограбили. Ну, может, в следующий раз больше повезет! Этот поход ничем особенным не замечателен и не принес нам славы, но я получил от него удовольствие. Я понюхал пороху, не говоря уже о смоле и варе, который мы сожгли. Я видел неприятеля, спал в палатке и испытал морскую болезнь на битком набитой палубе корабля. Такая жизнь мне нравится. Мой нижайший поклон тетушке Ламберт, и прошу передать мисс Этти, что я не очень испугался при виде французской конницы. Твой горячо любящий брат
Г. Э.-Уорингтон".
Думается нам, что письмо Гарри должно было утишить угрызения совести, терзавшие мисс Этти, - ведь поход был окончен, и Гарри пока что не пострадал. Скорее даже наоборот. Мистер Ламберт имел случай посетить по долгу службы войска, расположенные в Портсмуте и на острове Уайт, и Джордж Уорингтон составил ему компанию. Они нашли, что перипетии и волнения похода пошли весьма на пользу Гарри, укрепив и тело его и дух; он с большим рвением постигал свои новые военные обязанности, был весел, деятелен, бодр и совсем не походил на того вялого ипохондрика, который праздно слонялся по лондонским кофейням и часами просиживал в гостиной миссис Ламберт. Войска были размещены в палатках, погода стояла отменная, и Джордж видел, что его брат с большой охотой и усердием предается военным занятиям на свежем воздухе. Немало обрадованный старший брат, прогуливаясь по палаточному городу под руку с младшим и вспоминая недолгий опыт своей военной службы, пришел к выводу, что здесь перед ним была армия, во многих отношениях превосходящая то незадачливое войско, плачевную судьбу которого он разделил два года назад. Поход, в том виде, в каком он был нами описан, ничем, конечно, себя не прославил, но тем не менее и сама армия и нация ликовали. Мы посрамили надменного Галла - таково было всеобщее мнение. И мы бы не только посрамили, но и разбили бы его, если бы он посмел появиться перед нами. Да, в конце-то концов, разве может кто-нибудь сравниться доблестью с британцем? Надо полагать, такие и тому подобные мнения можно было услышать и не столь давно. Я отнюдь не намекаю на то, что мы более склонны прихвастнуть, чем любая другая нация, или что теперь стали еще хвастливее, чем прежде. Разве не прошли перед нашими глазами битвы при Лейпциге, Иене, Дрездене, Ватерлоо, Бленгейме, Банкерс-Хилле, Новом Орлеане? И какая героическая нация не сражалась, не побеждала, не отступала и не хвасталась, в свой черед, победами? Ну, словом, британская нация была весьма взволнована своей блистательной победой при Сен-Мало. Драгоценные трофеи, захваченные в походе, были отправлены на родину и выставлены для всеобщего обозрения в Лондоне. Народ был приведен в такое возбуждение, что требовал новых лавров и новых побед, и горящая воодушевлением армия отправилась их добывать.
В этом новом походе принял участие доброволец столь высокого ранга, что мы должны отвести ему особое место среди всех прочих дилетантов как военной, так и морской службы. То был наш славный принц-моряк, его королевское высочество герцог Эдуард, доставленный на борт "Эссекса" на двенадцативесельной лодке с развевающимся на носу английским флагом, которую эскортировал адмирал на лодке с адмиральским флагом и все капитаны на других лодках в порядке старшинства.
И вот эскадра снялась с якоря, и Гарри, бодрый телом и воспламененный духом, машет шляпой друзьям, громкими возгласами напутствующим его с берега. Он, конечно, в самом недалеком будущем будет произведен в офицеры. Какие могут быть к тому препятствия? - думает Джордж. В его шкатулке достаточно денег, чтобы купить брату чин прапорщика, но если он может заслужить его примерным поведением и отвагой, не вводя никого в расход, так и того лучше. Командир полка весьма лестно отозвался о молодом новобранце; солдаты и офицеры любят его. Нетрудно заметить, что этот молодой человек храбр и далеко пойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
- Замечательные новости, сударыни! - вскричал он, застав семейство Ламберт за завтраком. - Наш отважный воин возвратился. Его подстерегали неисчислимые опасности, но ему все же удалось уцелеть. Он даже видел драконов - клянусь честью, он сам так пишет.
- Драконов? Как это попять, мистер Уорингтон? - Только он ни одного из них не убил - как вы сейчас услышите. Вот что он сообщает:
"Мой дорогой брат!
Ты, я знаю, будешь рад узнать, что я вернулся из похода, правда, не получив пока еще офицерского чина и ни единой царапины, словом, ничем себя не прославив, но, во всяком случае, живой и невредимый. На борт нашего корабля нас набилось столько, что я вспомнил бедного мистера Холуэлла и его товарищей в Калькуттской Черной Яме. Море было бурное, и кое-кто из наших джентльменов-волонтеров, предпочитающих плавать в тихую погоду, ужасно ворчал. Желудки наших джентльменов слишком избалованы, и после стряпни Браунда и деликатесов Уайта солдатские сухари и ром не особенно пришлись им но вкусу. Ну а мне море не в диковинку, и я был вполне доволен своим пайком и стаканом рома, да и хотелось мне показать нашим изнеженным английским франтам, что нас ничем не проймешь и наш брат виргинец не хуже любого из лих. Да, очень хотелось бы мне ради нашей старушки Виргинии иметь возможность чем-нибудь похвалиться, но, увы, не кривя душой, могу сказать только одно: мы побывали во Франции и возвратились обратно. Боюсь, что даже твое перо трагика не сумело бы ничего состряпать из такого похода. Шестого числа мы высадились в бухте Канкаль, видели издали на холме несколько драконов..."
- Ну, что, не говорил я вам, что там были драконы? - со смехом спросил Джордж.
- Господи помилуй! Какие еще драконы? - воскликнула Этти.
- Огромные длиннохвостые чудища со стальной чешуей на хребте, изрыгающие из пасти огонь и пожирающие по одной девственнице в день. Разве ты не читала о них в "Семи поборниках"? - спросил мистер Ламберт. - Ко, увидав на нашем флаге святого Георгия, они, надо думать, уползли, поджав хвост.
- Я читал про них, - с важностью объявил самый младший член семейства, прибывший домой на каникулы. - Они любят пожирать женщин. Правда ведь, папенька, один из них хотел проглотить Андромеду, а другого, который стерег яблоню, убил Язон.
- "...на холме, - продолжал читать Джордж, - несколько драконов, но они ускакали от нас, не завязав боя. Мы провели ночь в палатках. Потом направились в Сен-Мало и сожгли там великое множество каперских судов, после чего снова погрузились на корабли, так ни разу и не скрестив оружия с неприятелем и даже не повстречав на своем пути никого, кроме нескольких бедняг, которых наши солдаты ограбили. Ну, может, в следующий раз больше повезет! Этот поход ничем особенным не замечателен и не принес нам славы, но я получил от него удовольствие. Я понюхал пороху, не говоря уже о смоле и варе, который мы сожгли. Я видел неприятеля, спал в палатке и испытал морскую болезнь на битком набитой палубе корабля. Такая жизнь мне нравится. Мой нижайший поклон тетушке Ламберт, и прошу передать мисс Этти, что я не очень испугался при виде французской конницы. Твой горячо любящий брат
Г. Э.-Уорингтон".
Думается нам, что письмо Гарри должно было утишить угрызения совести, терзавшие мисс Этти, - ведь поход был окончен, и Гарри пока что не пострадал. Скорее даже наоборот. Мистер Ламберт имел случай посетить по долгу службы войска, расположенные в Портсмуте и на острове Уайт, и Джордж Уорингтон составил ему компанию. Они нашли, что перипетии и волнения похода пошли весьма на пользу Гарри, укрепив и тело его и дух; он с большим рвением постигал свои новые военные обязанности, был весел, деятелен, бодр и совсем не походил на того вялого ипохондрика, который праздно слонялся по лондонским кофейням и часами просиживал в гостиной миссис Ламберт. Войска были размещены в палатках, погода стояла отменная, и Джордж видел, что его брат с большой охотой и усердием предается военным занятиям на свежем воздухе. Немало обрадованный старший брат, прогуливаясь по палаточному городу под руку с младшим и вспоминая недолгий опыт своей военной службы, пришел к выводу, что здесь перед ним была армия, во многих отношениях превосходящая то незадачливое войско, плачевную судьбу которого он разделил два года назад. Поход, в том виде, в каком он был нами описан, ничем, конечно, себя не прославил, но тем не менее и сама армия и нация ликовали. Мы посрамили надменного Галла - таково было всеобщее мнение. И мы бы не только посрамили, но и разбили бы его, если бы он посмел появиться перед нами. Да, в конце-то концов, разве может кто-нибудь сравниться доблестью с британцем? Надо полагать, такие и тому подобные мнения можно было услышать и не столь давно. Я отнюдь не намекаю на то, что мы более склонны прихвастнуть, чем любая другая нация, или что теперь стали еще хвастливее, чем прежде. Разве не прошли перед нашими глазами битвы при Лейпциге, Иене, Дрездене, Ватерлоо, Бленгейме, Банкерс-Хилле, Новом Орлеане? И какая героическая нация не сражалась, не побеждала, не отступала и не хвасталась, в свой черед, победами? Ну, словом, британская нация была весьма взволнована своей блистательной победой при Сен-Мало. Драгоценные трофеи, захваченные в походе, были отправлены на родину и выставлены для всеобщего обозрения в Лондоне. Народ был приведен в такое возбуждение, что требовал новых лавров и новых побед, и горящая воодушевлением армия отправилась их добывать.
В этом новом походе принял участие доброволец столь высокого ранга, что мы должны отвести ему особое место среди всех прочих дилетантов как военной, так и морской службы. То был наш славный принц-моряк, его королевское высочество герцог Эдуард, доставленный на борт "Эссекса" на двенадцативесельной лодке с развевающимся на носу английским флагом, которую эскортировал адмирал на лодке с адмиральским флагом и все капитаны на других лодках в порядке старшинства.
И вот эскадра снялась с якоря, и Гарри, бодрый телом и воспламененный духом, машет шляпой друзьям, громкими возгласами напутствующим его с берега. Он, конечно, в самом недалеком будущем будет произведен в офицеры. Какие могут быть к тому препятствия? - думает Джордж. В его шкатулке достаточно денег, чтобы купить брату чин прапорщика, но если он может заслужить его примерным поведением и отвагой, не вводя никого в расход, так и того лучше. Командир полка весьма лестно отозвался о молодом новобранце; солдаты и офицеры любят его. Нетрудно заметить, что этот молодой человек храбр и далеко пойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166