То же самое и с этими двумя дикарями: Джордж - ученый, а Гарри - воин. Когда ты надумал завязать ссору, Уилл, жаль, что тебе не подвернулся под руку Джордж вместо его брата.
- Но зато ваша рука, милорд, прославилась своим искусством... в игре в пикет, - замечает маменька Уилла.
- Да, она и вправду недурна! - говорит милорд, самодовольно разглядывая свои пальцы. - Мы с лордом Гарвеем носим перчатки одного размера. Да, моя рука, как вы изволили заметит, лучше умеет управляться с колодой карт, чем с мечом. Однако и ваша, миледи Каслвуд, тоже довольно искусна и проворна, и да будет благословен тот день, когда вы отдали ее моему дорогому покойному папеньке! - Милорд не без удовольствия участвовал в этом обмене колкостями, ибо, умея сохранять хладнокровие, всегда выходил победителем из стычек со своими родичами.
Госпожа де Бернштейн, прослышав про bevue Промахе, оплошности (франц.). мистера Уорингтона, была неописуемо разгневана: она долго бушевала, разносила в пух и прах своих домочадцев и отругала бы и Джорджа, но преклонный возраст давал себя знать, и у нее уже не было того задора, что в былые годы. К тому же она побаивалась своего племянника и держалась с ним уважительно.
- Вы никогда не сделаете карьеры при дворе, племянник! - громко простонала она, когда попавший впросак молодой человек пришел вскоре после этого ее проведать.
- А я никогда к этому и не стремился, сударыня! - с достоинством отвечал мистер Джордж.
- Я понимаю, тебе хотелось помочь Гарри! Но, приняв предложение принца, ты впоследствии мог бы сослужить хорошую службу своему брату. Властители не любят, когда отклоняют их благодеяния, и не удивительно, что его высочество был оскорблен.
- То же самое сказал и генерал Ламберт, - краснея, признался Джордж. И я вижу теперь, что допустил ошибку. Но, прошу вас, примите во внимание, что я никогда не бывал при дворе, и очень сомневаюсь, что мне суждено когда-нибудь там блистать.
- Боюсь, что так, мой дорогой племянничек, - сказала тетушка, беря понюшку табака.
- Да и к чему мне это? - сказал Джордж. - Я никогда не стремился к воинским почестям и легко могу прожить и без них. Когда его высочество сделал мне предложение - в весьма милостивых выражениях, должен признаться, - я подумал о том, что из меня получится очень плохой солдат, а из брата очень хороший. Он обладает сотней достоинств для этой профессии, которых я начисто лишен, и из него вышел бы отличный командир, какого из меня никогда не получится. Представим себе, что во время битвы конь принца падает, сраженный пулей, как это случилось с моим бедным командиром, - разве не больше будет ему толку от доброго, выносливого и смелого коня, который поскачет куда следует, чем от такого, которому нести его будет не под силу?
- Au fait Разумеется (франц.)., боевой конь его высочества должен быть силен, мой дорогой, - сказала старая дама.
- Expende Hannibalem Взвесь Ганнибала (лат.)., - пробормотал Джордж, пожав плечами. - А наш Ганнибал весит немало.
- Что-то я не услежу за твоей мыслью и за этими твоими Ганнибалами, сказала баронесса.
- Когда мистер Вулф и мистер Ламберт укоряли меня в точности так же, как вы сейчас, сударыня, - рассмеявшись, сказал Джордж, - я избрал тот же самый способ защиты, что теперь. Я сказал, что предложил его высочеству лучшего солдата в нашей семье, и оба джентльмена согласились, что промах мой в какой-то мере извинителен. Кто знает, быть может, им удастся оправдать меня в глазах его высочества? Опыт, полученный мной в сражениях, говорит о том, как мало у меня для этой деятельности таланта, На днях мы смотрели пьесу одного шотландца, о которой сейчас очень много говорят. И когда герой этой пьесы молодой Норвал оповестил о том, как страстно ему хочется последовать на поле битвы за каким-нибудь воинственным полководцем, я подумал про себя: "До чего же это похоже на моего Гарри, с той только разницей, что он никогда не хвастает". Гарри спит и видит себя в красном мундире и готов в любую минуту пойти рядовым на королевскую службу. Он не расстается с картой Германии и следит за всеми передвижениями прусского короля. Он не боится ни бога, ни черта. А я больше всего на свете люблю мои книги и покой и предпочитаю знакомиться с битвами по Гомеру или Лукану.
- Тогда как же ты вообще мог стать солдатом, мой дорогой? Почему сам пошел сражаться под знаменами мистера Врэддока, а не послал вместо себя Гарри? - спросила баронесса.
- Наша матушка больше любит своего младшего сына, - угрюмо отвечал Джордж. - К тому же, когда неприятель вторгся на нашу землю, это был мой долг, как старшего в семье, принять участие в походе. Будь я шотландцем, я бы двенадцать лет назад...
- Замолчите, сэр, или я вовсе рассержусь на вас! - воскликнула тетушка и улыбнулась с нескрываемым удовольствием.
Объяснения Джорджа могли умилостивить госпожу де Бернштейн, ибо эта старая дама, нужно признаться, не отличалась слишком строгими принципами, но верноподданным сердцам сэра Уорингтона и его супруги поступок молодого человека нанес поистине сокрушительный удар!
- Читая письма госпожи Эсмонд-Уорингтон, - сказала миледи, - я пришла к заключению, что вдова моего брата - женщина положительная и здравомыслящая и, следовательно, должна была дать своим сыновьям подобающее воспитание. Но что вы скажете, сэр Майлз, что скажете вы, мой дорогой Томас Клейпул, о воспитании, которое могло дать столь плачевные результаты для обоих молодых людей?
- Старший, однако, овладел латынью и к тому же может объясняться и на французском и на немецком языке. Я слышал, как он разговаривал с ганноверским посланником на приеме у баронессы, - сказал мистер Клей-пул. По-французски он изъяснялся совсем свободно, а когда у него начались затруднения с немецким, он и посланник перешли на латынь и так мололи языком, что все присутствующие уставились на них, раскрыв рот.
-. При чем тут иностранные языки, когда речь идет о нравственности, Томас Клейпул! - воскликнула добродетельная матрона. - Каковы нравственные устои мистера Уорингтона, если он мог отвергнуть милость его высочества? Он умеет разговаривать на немецком? Тем паче должен был он принять милостивое предложение его высочества и с пользой применить свои познания в походе! Вот перед вами наш сын, наш Майлз!
- Выше голову, Майли, мой мальчик! - говорит папенька.
- Я полагаю, сэр Майлз, что вы как член палаты общин и как английский дворянин будете завтра присутствовать при утреннем выходе его высочества и скажете там, что если бы такое предложение было сделано нам для нашего сына, мы бы приняли его, хотя нашему мальчику едва сравнялось десять лет.
- Клянусь богом, Майли, из тебя вышел бы совсем недурной маленький барабанщик или горнист! - говорит папенька. - Ты хотел бы стать солдатиком, Майли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
- Но зато ваша рука, милорд, прославилась своим искусством... в игре в пикет, - замечает маменька Уилла.
- Да, она и вправду недурна! - говорит милорд, самодовольно разглядывая свои пальцы. - Мы с лордом Гарвеем носим перчатки одного размера. Да, моя рука, как вы изволили заметит, лучше умеет управляться с колодой карт, чем с мечом. Однако и ваша, миледи Каслвуд, тоже довольно искусна и проворна, и да будет благословен тот день, когда вы отдали ее моему дорогому покойному папеньке! - Милорд не без удовольствия участвовал в этом обмене колкостями, ибо, умея сохранять хладнокровие, всегда выходил победителем из стычек со своими родичами.
Госпожа де Бернштейн, прослышав про bevue Промахе, оплошности (франц.). мистера Уорингтона, была неописуемо разгневана: она долго бушевала, разносила в пух и прах своих домочадцев и отругала бы и Джорджа, но преклонный возраст давал себя знать, и у нее уже не было того задора, что в былые годы. К тому же она побаивалась своего племянника и держалась с ним уважительно.
- Вы никогда не сделаете карьеры при дворе, племянник! - громко простонала она, когда попавший впросак молодой человек пришел вскоре после этого ее проведать.
- А я никогда к этому и не стремился, сударыня! - с достоинством отвечал мистер Джордж.
- Я понимаю, тебе хотелось помочь Гарри! Но, приняв предложение принца, ты впоследствии мог бы сослужить хорошую службу своему брату. Властители не любят, когда отклоняют их благодеяния, и не удивительно, что его высочество был оскорблен.
- То же самое сказал и генерал Ламберт, - краснея, признался Джордж. И я вижу теперь, что допустил ошибку. Но, прошу вас, примите во внимание, что я никогда не бывал при дворе, и очень сомневаюсь, что мне суждено когда-нибудь там блистать.
- Боюсь, что так, мой дорогой племянничек, - сказала тетушка, беря понюшку табака.
- Да и к чему мне это? - сказал Джордж. - Я никогда не стремился к воинским почестям и легко могу прожить и без них. Когда его высочество сделал мне предложение - в весьма милостивых выражениях, должен признаться, - я подумал о том, что из меня получится очень плохой солдат, а из брата очень хороший. Он обладает сотней достоинств для этой профессии, которых я начисто лишен, и из него вышел бы отличный командир, какого из меня никогда не получится. Представим себе, что во время битвы конь принца падает, сраженный пулей, как это случилось с моим бедным командиром, - разве не больше будет ему толку от доброго, выносливого и смелого коня, который поскачет куда следует, чем от такого, которому нести его будет не под силу?
- Au fait Разумеется (франц.)., боевой конь его высочества должен быть силен, мой дорогой, - сказала старая дама.
- Expende Hannibalem Взвесь Ганнибала (лат.)., - пробормотал Джордж, пожав плечами. - А наш Ганнибал весит немало.
- Что-то я не услежу за твоей мыслью и за этими твоими Ганнибалами, сказала баронесса.
- Когда мистер Вулф и мистер Ламберт укоряли меня в точности так же, как вы сейчас, сударыня, - рассмеявшись, сказал Джордж, - я избрал тот же самый способ защиты, что теперь. Я сказал, что предложил его высочеству лучшего солдата в нашей семье, и оба джентльмена согласились, что промах мой в какой-то мере извинителен. Кто знает, быть может, им удастся оправдать меня в глазах его высочества? Опыт, полученный мной в сражениях, говорит о том, как мало у меня для этой деятельности таланта, На днях мы смотрели пьесу одного шотландца, о которой сейчас очень много говорят. И когда герой этой пьесы молодой Норвал оповестил о том, как страстно ему хочется последовать на поле битвы за каким-нибудь воинственным полководцем, я подумал про себя: "До чего же это похоже на моего Гарри, с той только разницей, что он никогда не хвастает". Гарри спит и видит себя в красном мундире и готов в любую минуту пойти рядовым на королевскую службу. Он не расстается с картой Германии и следит за всеми передвижениями прусского короля. Он не боится ни бога, ни черта. А я больше всего на свете люблю мои книги и покой и предпочитаю знакомиться с битвами по Гомеру или Лукану.
- Тогда как же ты вообще мог стать солдатом, мой дорогой? Почему сам пошел сражаться под знаменами мистера Врэддока, а не послал вместо себя Гарри? - спросила баронесса.
- Наша матушка больше любит своего младшего сына, - угрюмо отвечал Джордж. - К тому же, когда неприятель вторгся на нашу землю, это был мой долг, как старшего в семье, принять участие в походе. Будь я шотландцем, я бы двенадцать лет назад...
- Замолчите, сэр, или я вовсе рассержусь на вас! - воскликнула тетушка и улыбнулась с нескрываемым удовольствием.
Объяснения Джорджа могли умилостивить госпожу де Бернштейн, ибо эта старая дама, нужно признаться, не отличалась слишком строгими принципами, но верноподданным сердцам сэра Уорингтона и его супруги поступок молодого человека нанес поистине сокрушительный удар!
- Читая письма госпожи Эсмонд-Уорингтон, - сказала миледи, - я пришла к заключению, что вдова моего брата - женщина положительная и здравомыслящая и, следовательно, должна была дать своим сыновьям подобающее воспитание. Но что вы скажете, сэр Майлз, что скажете вы, мой дорогой Томас Клейпул, о воспитании, которое могло дать столь плачевные результаты для обоих молодых людей?
- Старший, однако, овладел латынью и к тому же может объясняться и на французском и на немецком языке. Я слышал, как он разговаривал с ганноверским посланником на приеме у баронессы, - сказал мистер Клей-пул. По-французски он изъяснялся совсем свободно, а когда у него начались затруднения с немецким, он и посланник перешли на латынь и так мололи языком, что все присутствующие уставились на них, раскрыв рот.
-. При чем тут иностранные языки, когда речь идет о нравственности, Томас Клейпул! - воскликнула добродетельная матрона. - Каковы нравственные устои мистера Уорингтона, если он мог отвергнуть милость его высочества? Он умеет разговаривать на немецком? Тем паче должен был он принять милостивое предложение его высочества и с пользой применить свои познания в походе! Вот перед вами наш сын, наш Майлз!
- Выше голову, Майли, мой мальчик! - говорит папенька.
- Я полагаю, сэр Майлз, что вы как член палаты общин и как английский дворянин будете завтра присутствовать при утреннем выходе его высочества и скажете там, что если бы такое предложение было сделано нам для нашего сына, мы бы приняли его, хотя нашему мальчику едва сравнялось десять лет.
- Клянусь богом, Майли, из тебя вышел бы совсем недурной маленький барабанщик или горнист! - говорит папенька. - Ты хотел бы стать солдатиком, Майли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166