Одновременно Фавзи уволил команду и заменил ее двенадцатью арабами. Только капитан и два его помощника были итальянцами: они служили в пароходной компании, которой принадлежал теплоход. Капитан невзлюбил чванливого сирийского полковника и тайно обещал помогать израильтянам, но взял с них слово, что новых акций против судна не будет.
Израильтяне не могли допустить, чтобы груз попал в Тир. Но как это сделать? Они пообещали итальянским властям и капитану, что не тронут судно в порту, но, если оно уйдет в море, немногочисленный израильский флот вряд ли сумеет его отыскать.
Барак волновался. Он не раз сталкивался с неразрешимыми задачами в прошлом и всегда решал их. Неужто он не придумает что-нибудь и на этот раз? К утру у него родился замысел.
Два дня спустя «Везувий» поднял якорь и покинул порт. Накануне отплытия Фавзи отстранил итальянца, второго помощника капитана, от обязанностей радиста. Но израильтяне все равно узнали точный час отплытия. Судно выходило из гавани, когда к нему, сигналя, подплыл итальянский таможенный катер.
Фавзи, который не понимал по-итальянски, поднялся в рубку и спросил у капитана, что это значит.
— А кто его знает, — ответил капитан, пожимая плечами.
— Эй, на «Везувии»! — продолжал греметь мегафон. — Приготовьтесь к таможенному досмотру.
Человек двадцать в форме итальянской таможни поднялись на борт теплохода.
— Будьте любезны объяснить, что все это значит! — гневно закричал Фавзи.
Начальник таможенной команды, огромного роста старик с седеющей рыжей бородой, удивительно похожий на Барака Бен Канаана, выступил вперед и сказал по-арабски:
— У нас имеются сведения, что один из членов экипажа подложил в трюм мину с часовым механизмом.
— Не может быть! — воскликнул Фавзи.
— По нашим сведениям, его подкупили евреи, — серьезно заявил великан. — Вам необходимо покинуть акваторию порта, прежде чем судно взорвется.
Фавзи растерялся. Ему отнюдь не улыбалась перспектива взорваться вместе с «Везувием». Но не может же он, полковник, просить, чтобы его сняли с судна.
— Постройте свою команду, — посоветовал бородач. — Мы вмиг найдем виновного, и уж он признается нам, где именно подложена мина.
Команду немедленно вызвали на палубу и подвергли допросу. Тем временем «Везувий» вышел из трехмильной зоны, и таможенный катер повернул обратно в Неаполь. Агенты Алии Бет вытащили пистолеты и арестовали Фавзи и его арабскую команду. В открытом море команду посадили в спасательную лодку, снабдили компасом и картой и отпустили. Полковника заперли в его собственной каюте. Израильтяне распределили судовые роли, и теплоход двинулся вперед полным ходом.
Тридцать шесть часов спустя к «Везувию» подплыли два корвета, над которыми развевались пиратские флаги — череп с костями. Они пришвартовались к теплоходу, забрали оружие и команду, вывели из строя рацию и исчезли. «Везувий» взял курс назад в Неаполь.
Полковник Фавзи бесновался. Он требовал расследования инцидента. Итальянская таможня, которую арабы обвинили в том, что она предоставила евреям катер и форму, заявила, что каждый выезд катеров регистрируется, а в журнале ничего об этом происшествии нет, в чем легко убедиться. Арабская команда, отпущенная в спасательной шлюпке, верная арабскому обычаю никогда не говорить правду, лгала напропалую, и вскоре появилось двенадцать совершенно различных версий о случившемся. Капитан судна и два его помощника показали под присягой, что арабская команда дезертировала, как только узнала о мине в трюме.
Дело до того запуталось, что не осталось никакой возможности добраться до истины. Израильтяне дополнили путаницу слухом, будто судно на самом деле принадлежало евреям, а похитили его арабы и что Фавзи был еврейским агентом.
Полковнику Фавзи оставалось только одно — инсценировать самоубийство, что он и сделал. Через два дня после захвата «Везувия» два корабля с развевающимися звездами Давида на мачтах доставили Барака Бен Канаана домой.
ГЛАВА 11
Ари Бен Канаан получил приказ явиться в Тель-Авив. Штаб располагался в особняке Рамат-Ган. Выглядел он непривычно: флаг со звездой Давида, часовые в форме новой израильской армии, строгая проверка удостоверений при входе, множество джипов и мотоциклов, всюду чувствовалось особое, лихое военное оживление.
В здании без умолку трещали телефоны. Ари провели через зал оперативных совещаний, где на стенах висели огромные карты с флажками, отмечающими положение на фронтах, и через комнату связи, где целая батарея радиостанций переговаривалась с различными участками фронта. Глядя на всю эту роскошь, Ари подумал, как мало все это похоже на старый передвижной штаб Хаганы, где из оборудования были стол и пара табуреток.
Авидан, бывший командующий Хаганы, ушел в отставку, передав пост молодому военному, который приобрел боевой опыт в рядах британской армии. Теперь Авидан служил связующим звеном между армией и Временным правительством и, хотя не занимал официальной должности, продолжал пользоваться огромным авторитетом.
Авидан тепло поздоровался с Ари. Трудно было определить, устал он или только что отдохнул, огорчен или доволен, — Авидан всегда сохранял одинаково серьезное выражение лица. Они вошли в кабинет, и Авидан распорядился никого к нему не пускать.
— Ну и лавочку вы тут себе завели, — сказал Ари.
— Да, не то что раньше, — согласился Авидан. — Я сам никак не привыкну. Бывает, приезжаю сюда утром, и мне кажется, что вот-вот нагрянут англичане и отвезут нас всех в тюрьму Акко.
— Мы удивились, когда узнали, что ты сам подал в отставку.
— Для молодой армии, ведущей большую войну, нужны молодые. А я на старости лет займусь политикой.
— А как идет война? — спросил Ари.
— Латрун — вот наша беда. Мы вряд ли долго продержимся в Старом городе, и один Бог знает, сколько продержимся в Новом, если только не пробьем блокаду в ближайшее время. Поработать придется на совесть, как вы в своем районе.
— Нам повезло.
— Это где же повезло? В Сафеде, что ли, или в Ган-Дафне? Брось, Ари, скромничать. У нас в Бен-Шемене дети до сих пор в осаде. Правда, атаковать иракцы пока не решаются. И вот что еще: Кавуки до сих пор в Центральной Галилее. Надо разделаться с этим сукиным сыном. Из-за него я тебя и вызвал. Мы собираемся поручить эту операцию тебе. Через пару недель подкинем еще один батальон и кое-какое оружие.
— А как ты себе это представляешь? — спросил Ари.
— Если мы займем Назарет, то вся Галилея будет в наших руках. Мы овладеем дорогами, соединяющими западную часть с восточной.
— А как же арабские деревни?
— Большинство из них, как ты знаешь, христианские. Они уже требовали от Кавуки, чтобы он убрался вон. Так или иначе, а воевать они не хотят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
Израильтяне не могли допустить, чтобы груз попал в Тир. Но как это сделать? Они пообещали итальянским властям и капитану, что не тронут судно в порту, но, если оно уйдет в море, немногочисленный израильский флот вряд ли сумеет его отыскать.
Барак волновался. Он не раз сталкивался с неразрешимыми задачами в прошлом и всегда решал их. Неужто он не придумает что-нибудь и на этот раз? К утру у него родился замысел.
Два дня спустя «Везувий» поднял якорь и покинул порт. Накануне отплытия Фавзи отстранил итальянца, второго помощника капитана, от обязанностей радиста. Но израильтяне все равно узнали точный час отплытия. Судно выходило из гавани, когда к нему, сигналя, подплыл итальянский таможенный катер.
Фавзи, который не понимал по-итальянски, поднялся в рубку и спросил у капитана, что это значит.
— А кто его знает, — ответил капитан, пожимая плечами.
— Эй, на «Везувии»! — продолжал греметь мегафон. — Приготовьтесь к таможенному досмотру.
Человек двадцать в форме итальянской таможни поднялись на борт теплохода.
— Будьте любезны объяснить, что все это значит! — гневно закричал Фавзи.
Начальник таможенной команды, огромного роста старик с седеющей рыжей бородой, удивительно похожий на Барака Бен Канаана, выступил вперед и сказал по-арабски:
— У нас имеются сведения, что один из членов экипажа подложил в трюм мину с часовым механизмом.
— Не может быть! — воскликнул Фавзи.
— По нашим сведениям, его подкупили евреи, — серьезно заявил великан. — Вам необходимо покинуть акваторию порта, прежде чем судно взорвется.
Фавзи растерялся. Ему отнюдь не улыбалась перспектива взорваться вместе с «Везувием». Но не может же он, полковник, просить, чтобы его сняли с судна.
— Постройте свою команду, — посоветовал бородач. — Мы вмиг найдем виновного, и уж он признается нам, где именно подложена мина.
Команду немедленно вызвали на палубу и подвергли допросу. Тем временем «Везувий» вышел из трехмильной зоны, и таможенный катер повернул обратно в Неаполь. Агенты Алии Бет вытащили пистолеты и арестовали Фавзи и его арабскую команду. В открытом море команду посадили в спасательную лодку, снабдили компасом и картой и отпустили. Полковника заперли в его собственной каюте. Израильтяне распределили судовые роли, и теплоход двинулся вперед полным ходом.
Тридцать шесть часов спустя к «Везувию» подплыли два корвета, над которыми развевались пиратские флаги — череп с костями. Они пришвартовались к теплоходу, забрали оружие и команду, вывели из строя рацию и исчезли. «Везувий» взял курс назад в Неаполь.
Полковник Фавзи бесновался. Он требовал расследования инцидента. Итальянская таможня, которую арабы обвинили в том, что она предоставила евреям катер и форму, заявила, что каждый выезд катеров регистрируется, а в журнале ничего об этом происшествии нет, в чем легко убедиться. Арабская команда, отпущенная в спасательной шлюпке, верная арабскому обычаю никогда не говорить правду, лгала напропалую, и вскоре появилось двенадцать совершенно различных версий о случившемся. Капитан судна и два его помощника показали под присягой, что арабская команда дезертировала, как только узнала о мине в трюме.
Дело до того запуталось, что не осталось никакой возможности добраться до истины. Израильтяне дополнили путаницу слухом, будто судно на самом деле принадлежало евреям, а похитили его арабы и что Фавзи был еврейским агентом.
Полковнику Фавзи оставалось только одно — инсценировать самоубийство, что он и сделал. Через два дня после захвата «Везувия» два корабля с развевающимися звездами Давида на мачтах доставили Барака Бен Канаана домой.
ГЛАВА 11
Ари Бен Канаан получил приказ явиться в Тель-Авив. Штаб располагался в особняке Рамат-Ган. Выглядел он непривычно: флаг со звездой Давида, часовые в форме новой израильской армии, строгая проверка удостоверений при входе, множество джипов и мотоциклов, всюду чувствовалось особое, лихое военное оживление.
В здании без умолку трещали телефоны. Ари провели через зал оперативных совещаний, где на стенах висели огромные карты с флажками, отмечающими положение на фронтах, и через комнату связи, где целая батарея радиостанций переговаривалась с различными участками фронта. Глядя на всю эту роскошь, Ари подумал, как мало все это похоже на старый передвижной штаб Хаганы, где из оборудования были стол и пара табуреток.
Авидан, бывший командующий Хаганы, ушел в отставку, передав пост молодому военному, который приобрел боевой опыт в рядах британской армии. Теперь Авидан служил связующим звеном между армией и Временным правительством и, хотя не занимал официальной должности, продолжал пользоваться огромным авторитетом.
Авидан тепло поздоровался с Ари. Трудно было определить, устал он или только что отдохнул, огорчен или доволен, — Авидан всегда сохранял одинаково серьезное выражение лица. Они вошли в кабинет, и Авидан распорядился никого к нему не пускать.
— Ну и лавочку вы тут себе завели, — сказал Ари.
— Да, не то что раньше, — согласился Авидан. — Я сам никак не привыкну. Бывает, приезжаю сюда утром, и мне кажется, что вот-вот нагрянут англичане и отвезут нас всех в тюрьму Акко.
— Мы удивились, когда узнали, что ты сам подал в отставку.
— Для молодой армии, ведущей большую войну, нужны молодые. А я на старости лет займусь политикой.
— А как идет война? — спросил Ари.
— Латрун — вот наша беда. Мы вряд ли долго продержимся в Старом городе, и один Бог знает, сколько продержимся в Новом, если только не пробьем блокаду в ближайшее время. Поработать придется на совесть, как вы в своем районе.
— Нам повезло.
— Это где же повезло? В Сафеде, что ли, или в Ган-Дафне? Брось, Ари, скромничать. У нас в Бен-Шемене дети до сих пор в осаде. Правда, атаковать иракцы пока не решаются. И вот что еще: Кавуки до сих пор в Центральной Галилее. Надо разделаться с этим сукиным сыном. Из-за него я тебя и вызвал. Мы собираемся поручить эту операцию тебе. Через пару недель подкинем еще один батальон и кое-какое оружие.
— А как ты себе это представляешь? — спросил Ари.
— Если мы займем Назарет, то вся Галилея будет в наших руках. Мы овладеем дорогами, соединяющими западную часть с восточной.
— А как же арабские деревни?
— Большинство из них, как ты знаешь, христианские. Они уже требовали от Кавуки, чтобы он убрался вон. Так или иначе, а воевать они не хотят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184