— Конечно, волнуюсь. А как же иначе? — буркнул он.
Их глаза встретились.
— Ладно, мистер Паркер. Ты горишь весь, как светофор. Начинай уж, а то еще лопнешь, чего доброго.
— В чем дело? Ты на меня злишься? Мы что же — больше с тобой не друзья?
— Ради Бога, Марк! Не думала, что ты такой чувствительный. Мне пришлось очень много работать… Кроме того, мы ведь договорились встречаться не слишком часто, не так ли?
— Раньше мы вроде были друзьями и ничего не скрывали друг от друга.
— Не понимаю, куда ты гнешь.
— Карен… Карен Клемент-Хансен. Маленькая беженка из Германии через Данию.
— Не думаю, что это подходящая тема…
— А я думаю.
— Просто очень милая девочка, она мне нравится. Она мой друг, а я — ее.
— Ты никогда не умела лгать.
— Я не хочу об этом говорить!
— Ты сама напрашиваешься на беду. В прошлый раз ты оказалась в постели того моряка. На этот раз у тебя, боюсь, достанет силы воли покончить с собой.
Она отвела глаза от пронзительного взгляда Марка.
— Я была такой рассудительной всю жизнь… до недавнего времени.
— А теперь ты решила отыграться?
Китти положила руку на его ладонь.
— Это, конечно, глупо, но я словно родилась на свет. Она такая замечательная девушка, Марк.
— А что будет, когда ее посадят на «Исход» и увезут? Поедешь за ней в Палестину?
Китти раздавила в пепельнице сигарету и допила коктейль.
— Нет, ты ответь мне! — настаивал Марк.
— Ее не посадят на «Исход». Я поставила такое условие, прежде чем пойти работать к Ари Бен Канаану.
— Дура! Черт возьми, какая же ты дура, Китти!
— Перестань! Не представляй это чем-то непристойным! — попросила она. — Я могу дать Карен то понимание и дружбу, в которых она нуждается.
— Какая там дружба! Ты хочешь стать ей матерью.
— А если и так? В этом тоже нет ничего дурного.
— Послушай, Китти. Давай не будем орать друг на друга. Успокойся. Не знаю, как ты себе это представляешь, но ее отец, вероятно, жив. Если даже нет, то у нее есть семья в Дании. Наконец, эта девочка отравлена, как они все. Ей нужна Палестина.
Китти побледнела, в ее глазах появилось страдание, и Марк пожалел о своих словах.
— Я, пожалуй, поступаю дурно, что не даю ей уехать на «Исходе». Мне хотелось побыть с нею хоть несколько месяцев… Чтобы заслужить ее доверие, чтобы убедить ее поехать со мной в Америку. Если бы я провела с нею несколько месяцев, я обрела бы уверенность в себе…
— Китти, Китти, Китти! Она не Сандра. С тех пор как кончилась война, ты только одну Сандру и искала всюду. Ты искала ее в приюте в Салониках. Может быть, оттого ты и у Бен Канаана согласилась работать, что речь шла о детях и ты надеялась найти среди них Сандру.
— Пожалуйста, Марк, перестань!
— Хорошо. Чем я могу тебе помочь?
— Узнай, жив ли ее отец. Если он умер, я удочерю ее и увезу в Штаты.
— Постараюсь, — сказал Марк.
К их столу подошел Ари Бен Канаан в капитанской форме. Лицо палестинца как всегда ничего не выражало. Китти же буквально засветилась, едва увидела его.
— Со мной только что связался Давид из Караолоса. Произошло нечто требующее немедленного вмешательства. Думаю, что вам лучше пойти со мной, — сказал он Китти.
— Что случилось? — в один голос спросили Марк и Китти.
— Точно не знаю. Этот Ландау, мальчик, который подделывает бумаги… Сейчас он как раз работает над документами для вывоза детей. Он вдруг отказался продолжать, пока не поговорит со мной.
— Но я тут при чем? — спросила Китти.
— Ваша подруга, эта датская девушка Карен, чуть ли не единственный человек, которого он слушает.
Китти побледнела.
— Эти бумаги должны быть готовы в течение ближайших тридцати шести часов, — твердо сказал Ари. — Может быть, вам придется через Карен поговорить с парнем.
Китти поднялась и безвольно пошла за ним. Марк грустно покачал головой и долго смотрел на ее опустевшее место.
ГЛАВА 21
Карен стояла посреди классной комнаты, служившей штабом Пальмаха, и сердито смотрела на светловолосого мальчика с нежным лицом и светлыми волосами. Дов выглядел младше своих семнадцати лет, но мягкость его черт была обманчивой. Холодные голубые глаза прятали горе и ненависть. Карен подошла к нему и погрозила пальцем.
— Дов, что ты опять задумал?
Он скривил губы, пробормотал что-то невнятное.
— Перестань рычать на меня, как собака, — потребовала она. — Я хочу знать, что ты затеял.
Дов нервно заморгал. С Карен бесполезно спорить, когда она сердится.
— Я сказал им, что мне нужно поговорить с Бен Канааном.
— Зачем?
— Видишь эти бумаги? Это бланки английских нарядов. Ари дал мне список трехсот детей из нашей секции, подлежащих якобы переводу в новый лагерь в Ларнаке. Ни в какой лагерь их не переводят. У Моссада где-то припрятано судно. Они повезут их в Палестину.
— Ну и что из этого? Ты же знаешь — не нам требовать отчета от Моссада или Пальмаха.
— На этот раз я требую отчета. Наших с тобой имен в этом списке нет. Я не стану работать с этими бумагами, если не возьмут нас с тобой.
— Откуда ты взял, что речь идет о судне? Если даже такое судно существует и мы с тобой на него не попадем, то на то, наверное, есть причины. Мы нужны здесь, в Караолосе.
— Мне плевать на это. Они обещали переправить меня в Палестину, и я заставлю их это сделать.
— А не кажется ли тебе, что мы по уши в долгу перед этими ребятами из Пальмаха за все, что они сделали для нас? Неужели ты такой эгоист?
— Сделали для нас, сделали для нас! Неужели ты до сих пор не поняла, почему они так лезут из кожи, чтобы переправить как можно больше евреев в Палестину? Неужели ты воображаешь, будто все это делается только из любви к нам? Им нужны люди, чтобы воевать с арабами.
— А как же американцы и все прочие? У них-то какие дела с арабами? Отчего они нам помогают?
— Я тебе скажу. Их грызет совесть. У них комплекс вины, что мы, а не они попали в газовые камеры.
Карен, едва сдерживаясь, сжала кулаки и губы; даже глаза зажмурила.
— Дов, Дов! Неужели ты ничего другого не умеешь, как ненавидеть? — Она пошла к двери.
Он обогнал ее, преградил дорогу.
— Ты злишься на меня? — сказал он.
— Да, злюсь.
— Ты мой единственный друг, Карен.
— Тебе бы только попасть в Палестину, записаться террористы и убивать.
Она вернулась в комнату, села у стола и вздохнула. Перед ней на доске было написано мелом: «Бальфурской декларацией 1917 года англичане взяли на себя обязательство создать в Палестине еврейское государство».
— Я тоже хочу в Палестину, — прошептала она. — Мне до смерти хочется туда. Меня ждет в Палестине отец… Я знаю, что ждет.
— Иди в свою палатку, поговорим там, — сказал Дов. — Скоро придет Бен Канаан.
Когда Карен ушла, Дов шагал по комнате минут десять, все больше злясь и распаляясь.
На пороге появилась рослая фигура Ари Бен Канаана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184