), а салон спортивной одежды, где услужливые продавцы экипировали ее с ног до головы. Пуховик, джинсы, свитер, пара футболок, рубашка, ботинки, шапка, шарф, даже носки и белье — все это она купила, не потратив при этом и пятой доли своих денежных средств.
Тут Аня вспомнила про свою давнюю мечту — сотовый телефон — и решила, что если ее осуществлять, то прямо сейчас. Так что следующий магазин, который она посетила, был салон мобильной связи. Боже! Что за изобилие телефонов престало перед ней! Черные, красные, серебристые. Плоские, супер-плоские, складные… А еще чехлы, шнурки, съемные корпуса, сумочки, подставочки и какие-то наушники — одному богу известно, зачем они нужны… Когда же к ней подскочил один из продавцов и начал засыпать ее совершенно непонятными словами, типа «полифония», «джипиэрэс», «инфракрасный порт», «голосовой набор», Аня совсем потерялась. Она-то думала, что покупка сотового окажется самым приятным и простым делом…
В итоге она приобрела хорошенький телефончик серебристого цвета с э… полифонией и джи… джи… пи-пи… короче говоря, с прочими достоинствами, хотя она знала наверняка, что будет пользоваться только цифровыми клавишами, чтобы набрать номер, и клавишами с красной и зеленой трубками, дабы разговор начать и закончить. Остальные… пипиэрэсы ей ни к чему!
Когда взмыленная Аня покинула салон, оказалось, что денег еще полно — пришлось бежать в следующий магазин. Там она набрала косметики, шампуней, гелей, пен для ванн (надо же попробовать — а то за двадцать три года даже не разу в ванне не лежала, что естественно: в коммуналке не полежишь, живо погонят соседи).
Из парфюмерного отдела она переместилась в хозяйственный, из хозяйственного в кожгалантерейный — а деньги все не кончались… Тогда она пошла на крайние меры: отправилась в магазин «Бытовая техника», где чуть было не смела с прилавков половину ассортимента, но во время одумалась, представив, как она будет выглядеть в глазах соседей, знакомых, а главное в глазах Петра и Эдуарда Петровича, когда они увидят, что в ее убогом жилище появились чудеса современной техники. Скажут, притворялась бедной сироткой, а сама в чулке бешеные тысячи прятала… Или того хуже — обвинят в краже мифических фамильных драгоценностей, ведь никто не знает, что у бабуси в неказистом кухонном ящичке хранились такие богатства, как вазочки каких-то Танов и яйца Фаберже.
Так что из этого магазина Аня вышла налегке — купила только чудную сковородку, которая, как говорят в рекламе, всегда думает о нас, и чайник, обязанный изменить нашу жизнь к лучшему. На этом она решила закончить шопинг и отправиться домой, а на оставшиеся деньги заказать бабусе мраморный памятник.
И вот, наконец, Аня дома! Живая и здоровая — грабители, как видно, разучились читать надписи на лбах! А какая красивая! Какая нарядная! Вещи с иголочки, модные, стильные, дорогие, и так хорошо сидят! Да что там, роскошно сидят! Теперь она выглядит не хуже этой злючки Фроси…
Но хватит самолюбования, пора заняться делом, тем более что планы у нее на день были грандиозными. Сначала попить чая, вскипятив воду в новом «Филипсе», потом пожарить котлет на «Тефале», затем разобрать (понюхать, пощупать, примерить) новые вещи и, наконец, позвонить с нового телефона кому-нибудь… Кому звонить, Аня еще не решила, но выбор у нее был, как-никак две визитки у нее имеются…
Но грандиозным планам не суждено было реализоваться, потому что в тот момент, когда Аня начала распаковывать чайник, в ее дверь кто-то позвонил.
Испустив стон отчаяния, Анюта поплелась открывать.
— Кто там? — настороженно прислушавшись к звукам за дверью, спросила она.
— Анечка, деточка, открой, это я, Лизавета Петровна…
Этого еще не хватало! — сердито подумала Аня, а слух произнесла:
— Сейчас, только форточки закрою, я знаю, что вы боитесь сквозняков…
Последний слог в слове «сквозняков» она прокричала уже из комнаты — надо было спешно запрятать обновки в шкаф. От греха подальше!
Затолкав сумки под кровать (в шкафу места оказалось не достаточно), Аня вернулась в прихожую. Открыла дверь.
Старуха Голицына, разряженная в свою лучшую шубу — траченную молью норку, вплыла в прихожую, на ее сухом лице блуждала приторно-ласковая улыбка.
— Мне Петр Алексеевич сказал, что ты переехала… Вот я и решила нанести визит вежливости…
— Проходите, — так же фальшиво улыбнулась Аня. — В кухню. Я вас чаем напою.
Старуха царственно кивнула и, приостановившись у зеркала, дабы поправить кокетливо сдвинутую на одно ухо шляпку, прошла в кухню. Аня, понурив голову, поплелась следом.
— Не испить ли нам чаю? — церемонно спросила Лизавета, угнездившись на любимом Анином табурете (том самом, у холодильника). — Я вот шоколадку привезла, чтобы, так сказать, не с пустыми руками…
Аня удивленно воззрилась на вынутую из кармана плитку — она ни разу не видела, чтобы Голицына приехала в гости с гостинцем. Должно быть хитрющая старушенция что-то задумала… Но раздумывать об этом Ане было некогда — нужно было спешно вскипятить воду (раньше начнут чаепитие, раньше закончат). Когда она ставила на плитку промятый по бокам эмалированный чайник, в голове мелькнула мысль, — эх, как бы сейчас «Филипс» пригодился! — которая тут же была изгнана из сознания прочь.
Когда чайник был водружен на плитку, Аня села за стол. Но тут вспомнила, что чай пить не из чего — стаканы она по Стасову совету выкинула, а только что купленные керамические кружки еще лежат в сумке. По этому пришлось извиняться перед старухой, возвращаться в комнату, выуживать из-под кровати котомки, искать в них завернутую в мягкую бумагу посуду, спешно ее протирать и снова возвращаться на кухню.
— Какие миленькие кружки, — промурлыкала Вета, придвигая к себе красную в белый горох посудину. — Конечно, это не то, из чего мы, аристократы, привыкли пить чай… В нашей семье, знаете ли, всегда было принято пользоваться фарфором, даже если мы просто перекусывали… Но сейчас все по другому…
Аня про себя фыркнула, типа, знаем мы, какие вы аристократы, но ничем не выдала своего веселого удивления, напротив, вежливо улыбнулась и кивнула головой.
— Это Линочкины кружки? — не отставала от Ани Лизавета.
— Нет, мои.
— Я так и думала — У Линочки никогда не было такой кричащей… то есть я хотела сказать, яркой посуды… И вообще она любила пить чай из обычных стаканов… Я ее еще за это ругала. Что ты, говорю, как в поезде? Гремишь стекляшками о подстаканники, вульгарно это… — После этой фразы старуха как-то подобралась, сосредоточилась, посерьезнела и вкрадчиво спросила. — У нее алюминиевые подстаканники были, ты их не видела?
— Видела, — осторожно сказала Аня, — а что?
— Хотела попросить у тебя… — На ее лицо вернулась приторная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71