Это придало Ане смелости, и она уже без страха стала думать о возвращении домой. Первое, что сделает, попав в квартиру, это позвонит следователю Стасу, второе, вытащит из керамического бульдога содержимое (хотелось бы надеяться, что для этого не придется его разбивать — жалко) и третье, заляжет в горячую ванну с кружкой дымящегося «Ахмата».
Из метро Аня вышла в половине первого. До дома ей добираться не долго, минут пятнадцать, значит, в квартиру она попадет даже раньше, чем планировала.
По улице идти было не страшно: горели фонари, попадались одинокие, но совсем не подозрительные прохожие. Но чем ближе она подходила к своему дому, тем неспокойнее становилось на сердце — в подъезд входить было жутко даже с фонариком. А уж когда Аня увидела приставленную к закрытой двери подвала крышку гроба, ей просто захотелось убежать… Не убежала, потому что некуда! И помочь ей некому… Ни Эдуарду Петровичу, ни Сергею Георгиевичу, ни Петру Алексеевичу она больше не доверяла!
В подъезд вошла с опаской, сильно волнуясь. Как и предполагалось, света не было, даже на третьем не горела привычная сороковатка. Аня зажгла фонарик, двинулась по лестнице вверх. Не смотря на страх, шла медленно, боялась оступиться. Дошла таки. Слава всевышнему! Достала из сумки связку ключей, стала открывать. Открыла первый, взялась за второй, и тут фонарь погас. Кончилось действие избитых батареек!
С нарастающей паникой Аня задергала ключом в замочной скважине.
Позади нее что-то зашуршало. Наверное, соседская кошка сменила положение тела, она всегда спит на коврике у двери, — постаралась успокоить себя Аня.
Она опять подергала ключом — он почему-то не желал поворачиваться, хотя обычно поддавался сразу. Кошка опять завозилась. А Аня, наконец, открыла дверь…
В тот же миг ее кто-то больно схватил сзади за шею и втащил в квартиру.
Аня попыталась вырваться, но тут же получила пинок коленом в поясницу.
Она набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать, только вместо крика из ее груди вырвался слабый всхлип, потому что тот, кто держал ее стальными пальцами за шею, двинул ей кулаком по почкам. Потом он швырнул ее вглубь прихожей, Аня отлетела, стукнулась лбом об косяк, осела на пол…
Несколько секунд она тупо пялилась в расцвеченную вспышками света темноту, а потом потеряла сознание.
Дусик
Дусик зажег фонарь, поставил его на тумбочку. Маленькое помещение тут же осветилось целиком, и он смог разглядеть всю убогость обстановки: деревянную вешалку на стене, завешанную каким-то барахлом, уродский ящик для обуви, табурет с рваным дерматином на сиденье, истертый половичек на дощатом (не паркетном!) полу. Просто не вериться, что его бабка княжна Шаховская жила в эдаком бомжатнике! Вот для приживалки ее эта халупа самое подходящее место, но только не для аристократичной Элеоноры…
Дусик шагнул к лежащей на полу девчонке. Если бы он так хорошо не запомнил ее лица, то сейчас ни за что бы ни узнал ее. Изменилась чмошница Анька, сильно изменилась. Дубленочку модную (путь и в прошлом сезоне) прикупила, хорошую стрижку сделала, покрасила волосы. Теперь, пожалуй, бабкина халупа и для нее нехороша…
Девчонка застонала, открыла глаза, бессмысленно посмотрела на Дусика.
— Че уставилась? — спросил он весело. — Певца Дэниса не узнаешь?
Аня прикрыла веки, сморщилась от боли — сильно, видно, долбанулась. Дусик присел рядом с ней на корточки, достал из кармана нож. Когда девушка открыла глаза, первое, что увидела, так это клинок, устремленный ей в лицо. Она вздрогнула всем телом и неосознанно вскинула руку, как бы защищаясь.
— Страшно? — хмыкнул Дусик — его очень порадовал ее страх.
— Что вам нужно? — чуть слышно спросила она, убирая руку от лица.
— Будто не знаешь? Я пришел за тем, что принадлежит мне по праву…
— Я не понимаю…
— Все ты понимаешь, — прошипел Дусик и легонько (пока легонько) шлепнул девушку по щеке. — Не притворяйся идиоткой… Я давно подозревал, что ты нашла бабкины цацки, а вот теперь убедился… — Он потеребил край ее дубленки. — Тебе на свою грошовую зарплату, такой прикидец не купить…
Девушка шумно сглотнула, но ничего не сказала. Молчание — знак согласия, — решил Дусик и воодушевился.
— Ну и где бабка добро прятала? — с любопытством спросил он. — Не в сарае, это точно, я все прошарил…
— Так это вы?
— Ага. Пол ночи возился. В квартиру эту тоже пытался проникнуть, только бабка таких запоров навороченных понаставила, что хрен с моей примитивной отмычкой влезешь…
— Зря старались, никаких сокровищ не существует…
— Хрена лысого! Они существуют! И ты знаешь об этом, как никто… — Он придвинулся ближе, схватил ее за шею, поиграл перед глазами ножиком. — Говори, где спрятала, иначе пришью…
Из глаз Ани покатились крупные слезы, но она опять ничего не сказала.
— Ты че из себя Зою Космодемьянскую строишь? — вышел из себя Дусик. — Помрешь, тебе цацки не понадобятся…
— У меня ничего нет, — просипел она, попытавшись оторвать от своего горла его пальцы. — Вы ошиблись…
Дусик со злостью сдавил ее цыплячью шею, было его воля, удавил бы тут же, но нельзя… Сначала необходимо вытрясти из нее сведения… Или, может, пока самому поискать? А что? Времени полно, квартира маленькая. Эту дуру можно связать, сунуть ей в рот кляп, а самому заняться обыском.
Мысль показалась Дусику здравой. Он осмотрелся по сторонам, выискивая подходящую для кляпа вещицу (веревка у него с собой была), но наткнулся взглядом на нечто более интересное… Рядом с Аней валялся керамический пес, судя по всему она принесла его с собой, но уронила, когда упала. Симпатичная статуэтка в форме бульдога. Он помнил ее — это была его самая любимая детская игрушка. Особенно ему нравилось то, что керамический барбос был удивительно похож на настоящего, а Дусик просто обожал собак. Но бабка редко позволяла внуку играть с бульдогом, она говорила, что вещь слишком дорогая, чтобы давать ее на растерзание маленькому мальчику. Особенно она боялась, что он оторвет собаке голову — статуэтка не была литой, она состояла из двух частей: туловища и крупной, лобастой башки, которую можно было вертеть в разные стороны.
— Где ты это взяла? — спросил Дусик, поднимая с пола знакомый предмет. — Я сто лет не видел этого парнягу…
— Мне бабуся его завещала… — пролепетала девица и потянула ручонки к псу.
— Бабуся? — хмыкнул Дусик, шлепнув нахалку по рукам. — Она тебе никто, коза ты приблудная… Сиди уж, не вякай…
Она повиновалась — захлопнула рот, и руки за спину спрятала. А Дусик стал разглядывать старого знакомца. Нисколько не изменился, выглядит как новенький: ни царапины, ни трещины, ни отбитого осколка, и голова сидит крепко. Зря бабка так за него переживала! Дусик сорвал с собачьей спины скотч, наклеенный кем-то на прорезь для бросания денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71