— поинтересовалась Аня, она была уверена, что старуха собиралась взять у нее в долг какую-нибудь ерунду: в ее родной коммуналке соседи постоянно друг у друга что-то занимали.
— На кой мне соль? — недовольно буркнула та. — Что у меня своей нету? Я к тебе по делу…
Аня мысленно застонала, и приготовилась выслушать какую-нибудь просьбу, она знала — коль одинокая пенсионерка заговорила с тобой о деле, значит, хочет «развести» тебя на помощь себе. Интересно, что понадобилось этой?
— Слышала, у нас сараи вскрыли? — деловито осведомилась бабка, выуживая из кармана сложенный вчетверо лист.
— Нет.
— Я так и думала, — она кивнула обвязанной платком головой. — Вот я тебе сообщаю. Все семь сараев вскрыли, еще вчерашней ночью…
— Что-то украли?
— Что-то украли, — поддакнула она. — Например, у меня стыбзили коробку с елочными игрушками. А еще банку с огурцами…
— Какая жалость, — выдавила из себя Аня.
Бабка кивнула головой, соглашаясь с тем, что потеря огурцов и битых игрушек (небитые обычно хранятся дома на антресолях) большая потеря. Потом развернула свою бумаженцию и подсунула девушке под нос.
— Что это? — спросила Аня, разглядев на ней надписи, сделанные чьей-то нетвердой рукой.
— Список украденного. Мы, пострадавшие, составили. Для милиции.
— А мне с ним что делать? — растерянно спросила Аня, пробежав глазами по списку. Чего в нем только не было: и соленья, и варенья, и строй инструменты, и игрушки, и книги, имелось даже колесо от велосипеда «Салют». Одно не понятно: зачем ворам весь этой хлам понадобился?
— Иди осмотри свой сарай, глянь, что пропало… — Бабка выудила из кармана шариковую ручку. — И впиши… Потом список в милицию отнесешь.
— Я не знаю, что хранила в сарае Элеонора Георгиевна, но моего там нет ничего, так что осматривать его мне не за чем.
— Ну… — Старуха, которую, как выяснилось из списка, звали Серафима Андреевна, выпятила морщинистую губу и обиженно пробормотала. — Могла бы тогда просто помочь старикам… По-соседски. А то нести, понимаешь, некому…
Аня собралась, было, согласиться, даже не смотря на то, что ей совершенно не хотелось тащиться в милицию, но в последний момент передумала. Хватит, прошли те времена, когда на ней ездили все, кому не лень (не лень было всем девятнадцати обитателям коммуналки, включая соседского кота Пафнутия — какашки за ним убирала только Аня), теперь она начала новую жизнь, а это значит, что от привычки беспрекословно выполнять чьи-то просьбы надо избавляться.
— Ну так что? — нетерпеливо спросила бабка. — Сбегаешь, по-молодецки?
Собрав волю в кулак, Аня твердо проговорила:
— Извините, Серафима Андреевна, мне некогда.
— Дэк недалеко это… Минут десять… — Бабка заискивающе улыбнулась. — Сгоняй, а?
— Мне некогда, извините.
Серафима Андреевна недовольно запыхтела, но больше уговаривать не стала, наверное, поняла, что бесполезно.
— Ну ладно, некогда так некогда, — смиренно проговорила она, пряча список в бездонный карман халата. — Тогда принеси мне из магазина топленого молока к обеду. Это-то ты можешь сделать?
— Это могу, — радостно согласилась Аня: ей все же было немного не по себе оттого, что она отказала пожилому человеку.
— Вот и ладно… Кстати, можешь называть меня тетей Симой.
Аня собралась ответить, что бабка, если ей так нравится коверкать имена, может величать ее «Нюркой», но тут входная дверь распахнулась, и в подъезд ввалился чертыхающийся молодой человек.
— Чьи там собаки? — истерично завопил он, узрев стоящих на площадке Аню с тетей Симой. — Они меня чуть не покусали!
— Ничейные, — ответила Аня. — И они не кусаются.
— Как же! Зубами клацали, будто сожрать меня хотели! — воскликнул парень, начав подъем по лестнице.
— Вы к кому? — проявила бдительность старуха.
— К кому надо, — не любезно буркнул тот, очевидно, не мог простить жильцам дома, что они развели в своем дворе таких злющих псин.
— Я щас милицию вызову, — рыкнула тетя Сима и, глядя на Аню, добавила. —Ходют тут всякие, а потом дома на воздух взлетают! — Она ткнула крючковатым пальцем в объемную сумку, которую парень нес в руке. — Вон и бомба у него есть.
Парень закатил глаза, беззвучно выругался, но путь свой продолжил, то есть двинулся прямо на тетю Симу, которая застыла на площадке, подобно памятнику защитнику отечества — только автомата не хватало.
— Не пущу! — предостерегла бабка, расправив плечи. — Пока не скажет, к кому идет, не пущу…
— В семидесятую квартиру, — гаркнул парень, потеряв терпение. — К гражданке Железновой.
Тетя Сима вопросительно уставилась на Аню:
— Ты его знаешь?
— Я посыльный, — устало проговорил парень. — Должен доставить в семидесятую квартиру вот это… — С этими словами он выудил из своей сумки довольно крупный сверток, перевязанный красивым бантом, протянул его Ане. — Как я понимаю, это вы гражданка Железнова?
— Она, — поддакнула тетя Сима, внимательно разглядывая посылку через двойные стекла своих парных очков. — Что там?
— Понятия не имею.
— А от кого?
— Не знаю, — процедил парень. Затем протянул Ане блокнот и ручке. — Распишитесь.
Она поставила в квитанции свою роспись, и он удалился.
Когда за парнем захлопнулась входная дверь, тетя Сима подскочила к Ане.
— Не открывай, — зашептала бабка, косо глядя на посылку. — Вдруг там бомба.
— Да бросьте вы! — засмеялась Аня, сдирая с нее оберточную бумагу.
— Послушай хотя бы, не тикает ли…
Но Аня уже развернула посылку. Оказалось, что под блестящей бумагой скрывалась роскошная коробка шоколада.
— Ух ты! — восхитилась бабка. — Красотища какая!
Аня кивнула головой — коробка действительно была настоящим произведением искусства: высокая, золоченая, похожая на ларец. Если бы на крышке не были нарисованы шоколадные трюфели, можно было бы подумать, что это шкатулка для драгоценностей.
— От кого это? — полюбопытствовала бабка.
— Не знаю, — растеряно проговорила Аня.
— А ты глянь, может, где записочка засунута.
Девушка послушно осмотрела коробку со всем сторон — никаких записок не нашла, тогда она развернула смятую в ком оберточную бумагу и обнаружила маленькую, слегка погнутую открыточку. На ней был изображен потешный рыжий кот: толстый, полосатый, с умильной мордой и торчащим трубой хвостом. Под жирным кошачьим брюхом имелась надпись: «Держи хвост пистолетом!».
С обратной стороны открытка была девственно чистой.
— Без подписи, — констатировала факт тетя Сима. — Знать какой-то тайный поклонник у тебя, Нюрка, завелся… — Бабка задорно подмигнула. — Или не тайный, а? Чай тот, кто тебя вчерась на машине привозил…
Аня смущенно улыбнулась — ей было приятно, что старуха допустила мысль о том, что такой красивый мужчина, как Петр Моисеев (почитай Адонис или Аполлон Бельведерский), мог стать поклонником столь неказистой девушки, как Анна Железнова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— На кой мне соль? — недовольно буркнула та. — Что у меня своей нету? Я к тебе по делу…
Аня мысленно застонала, и приготовилась выслушать какую-нибудь просьбу, она знала — коль одинокая пенсионерка заговорила с тобой о деле, значит, хочет «развести» тебя на помощь себе. Интересно, что понадобилось этой?
— Слышала, у нас сараи вскрыли? — деловито осведомилась бабка, выуживая из кармана сложенный вчетверо лист.
— Нет.
— Я так и думала, — она кивнула обвязанной платком головой. — Вот я тебе сообщаю. Все семь сараев вскрыли, еще вчерашней ночью…
— Что-то украли?
— Что-то украли, — поддакнула она. — Например, у меня стыбзили коробку с елочными игрушками. А еще банку с огурцами…
— Какая жалость, — выдавила из себя Аня.
Бабка кивнула головой, соглашаясь с тем, что потеря огурцов и битых игрушек (небитые обычно хранятся дома на антресолях) большая потеря. Потом развернула свою бумаженцию и подсунула девушке под нос.
— Что это? — спросила Аня, разглядев на ней надписи, сделанные чьей-то нетвердой рукой.
— Список украденного. Мы, пострадавшие, составили. Для милиции.
— А мне с ним что делать? — растерянно спросила Аня, пробежав глазами по списку. Чего в нем только не было: и соленья, и варенья, и строй инструменты, и игрушки, и книги, имелось даже колесо от велосипеда «Салют». Одно не понятно: зачем ворам весь этой хлам понадобился?
— Иди осмотри свой сарай, глянь, что пропало… — Бабка выудила из кармана шариковую ручку. — И впиши… Потом список в милицию отнесешь.
— Я не знаю, что хранила в сарае Элеонора Георгиевна, но моего там нет ничего, так что осматривать его мне не за чем.
— Ну… — Старуха, которую, как выяснилось из списка, звали Серафима Андреевна, выпятила морщинистую губу и обиженно пробормотала. — Могла бы тогда просто помочь старикам… По-соседски. А то нести, понимаешь, некому…
Аня собралась, было, согласиться, даже не смотря на то, что ей совершенно не хотелось тащиться в милицию, но в последний момент передумала. Хватит, прошли те времена, когда на ней ездили все, кому не лень (не лень было всем девятнадцати обитателям коммуналки, включая соседского кота Пафнутия — какашки за ним убирала только Аня), теперь она начала новую жизнь, а это значит, что от привычки беспрекословно выполнять чьи-то просьбы надо избавляться.
— Ну так что? — нетерпеливо спросила бабка. — Сбегаешь, по-молодецки?
Собрав волю в кулак, Аня твердо проговорила:
— Извините, Серафима Андреевна, мне некогда.
— Дэк недалеко это… Минут десять… — Бабка заискивающе улыбнулась. — Сгоняй, а?
— Мне некогда, извините.
Серафима Андреевна недовольно запыхтела, но больше уговаривать не стала, наверное, поняла, что бесполезно.
— Ну ладно, некогда так некогда, — смиренно проговорила она, пряча список в бездонный карман халата. — Тогда принеси мне из магазина топленого молока к обеду. Это-то ты можешь сделать?
— Это могу, — радостно согласилась Аня: ей все же было немного не по себе оттого, что она отказала пожилому человеку.
— Вот и ладно… Кстати, можешь называть меня тетей Симой.
Аня собралась ответить, что бабка, если ей так нравится коверкать имена, может величать ее «Нюркой», но тут входная дверь распахнулась, и в подъезд ввалился чертыхающийся молодой человек.
— Чьи там собаки? — истерично завопил он, узрев стоящих на площадке Аню с тетей Симой. — Они меня чуть не покусали!
— Ничейные, — ответила Аня. — И они не кусаются.
— Как же! Зубами клацали, будто сожрать меня хотели! — воскликнул парень, начав подъем по лестнице.
— Вы к кому? — проявила бдительность старуха.
— К кому надо, — не любезно буркнул тот, очевидно, не мог простить жильцам дома, что они развели в своем дворе таких злющих псин.
— Я щас милицию вызову, — рыкнула тетя Сима и, глядя на Аню, добавила. —Ходют тут всякие, а потом дома на воздух взлетают! — Она ткнула крючковатым пальцем в объемную сумку, которую парень нес в руке. — Вон и бомба у него есть.
Парень закатил глаза, беззвучно выругался, но путь свой продолжил, то есть двинулся прямо на тетю Симу, которая застыла на площадке, подобно памятнику защитнику отечества — только автомата не хватало.
— Не пущу! — предостерегла бабка, расправив плечи. — Пока не скажет, к кому идет, не пущу…
— В семидесятую квартиру, — гаркнул парень, потеряв терпение. — К гражданке Железновой.
Тетя Сима вопросительно уставилась на Аню:
— Ты его знаешь?
— Я посыльный, — устало проговорил парень. — Должен доставить в семидесятую квартиру вот это… — С этими словами он выудил из своей сумки довольно крупный сверток, перевязанный красивым бантом, протянул его Ане. — Как я понимаю, это вы гражданка Железнова?
— Она, — поддакнула тетя Сима, внимательно разглядывая посылку через двойные стекла своих парных очков. — Что там?
— Понятия не имею.
— А от кого?
— Не знаю, — процедил парень. Затем протянул Ане блокнот и ручке. — Распишитесь.
Она поставила в квитанции свою роспись, и он удалился.
Когда за парнем захлопнулась входная дверь, тетя Сима подскочила к Ане.
— Не открывай, — зашептала бабка, косо глядя на посылку. — Вдруг там бомба.
— Да бросьте вы! — засмеялась Аня, сдирая с нее оберточную бумагу.
— Послушай хотя бы, не тикает ли…
Но Аня уже развернула посылку. Оказалось, что под блестящей бумагой скрывалась роскошная коробка шоколада.
— Ух ты! — восхитилась бабка. — Красотища какая!
Аня кивнула головой — коробка действительно была настоящим произведением искусства: высокая, золоченая, похожая на ларец. Если бы на крышке не были нарисованы шоколадные трюфели, можно было бы подумать, что это шкатулка для драгоценностей.
— От кого это? — полюбопытствовала бабка.
— Не знаю, — растеряно проговорила Аня.
— А ты глянь, может, где записочка засунута.
Девушка послушно осмотрела коробку со всем сторон — никаких записок не нашла, тогда она развернула смятую в ком оберточную бумагу и обнаружила маленькую, слегка погнутую открыточку. На ней был изображен потешный рыжий кот: толстый, полосатый, с умильной мордой и торчащим трубой хвостом. Под жирным кошачьим брюхом имелась надпись: «Держи хвост пистолетом!».
С обратной стороны открытка была девственно чистой.
— Без подписи, — констатировала факт тетя Сима. — Знать какой-то тайный поклонник у тебя, Нюрка, завелся… — Бабка задорно подмигнула. — Или не тайный, а? Чай тот, кто тебя вчерась на машине привозил…
Аня смущенно улыбнулась — ей было приятно, что старуха допустила мысль о том, что такой красивый мужчина, как Петр Моисеев (почитай Адонис или Аполлон Бельведерский), мог стать поклонником столь неказистой девушки, как Анна Железнова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71