теперь, когда в нем улеглось раздражение, он понял, что перестарался со своими нотациями. Девушка и так напугана, издергана, растеряна, опустошена — ведь в ее тихой, размеренной жизни за две недели произошло столько событий, что она совершенно выбита из колеи. Мало того, она стала наследницей квартиры, мало того, ее чуть не сожрали с потрохами предполагаемые родственнички, мало того, что она узнала головокружительную правду о себе, так она еще обнаружила трупы двух убитых старух. И все это за какие-то две недели! От такого у любого поедет крыша. Не говоря уже о столько нервной, неуверенной, робкой барышне, как Аня Железнова. Так что долг Петра Мамонова, как адвоката и человека, поддержать бедняжку, потому что больше ей помощи ждать неоткуда
— Простите меня, Аня, я не должен был так грубо себя вести, — выдавил из себя Петр. — Я дурак.
— Да что вы, Петр Алексеевич… — смутилась Аня. — Не надо так… Это я во всем виновата…
— Я просто хотел вас предостеречь от необдуманных поступков…
— Я понимаю. И обещаю больше их не совершать.
— Вот и славно, — он ободряюще ей улыбнулся. — Значит, все у вас будет хорошо!
Она состроила саркастическую гримаску, как бы давая понять, что у нее никогда все хорошо не будет, а после того, как на ее лицо вернулось привычное растерянное выражение, спросила:
— Петр Алексеевич, а что вы про Лизавету Петровну недавно говорили, я что-то не поняла?
— Я сказал, что Голицыну, скорее всего, зарезали из-за ее антиквариата, она была частой посетительницей ломбарда, и милиция считает, что к ней наведались по наводке кого-то из работников. Если вы заметили, на ее теле следы пыток, это наводит на мысль, что из не вытряхивали сведения о том, где спрятаны оставшиеся ценности…
— Вы в это верите?
— Хорошая версия, мне она кажется самой перспективной.
— А мне нет, — выпалила Аня. — Потому что я уверена, что пострадала Голицына из-за меня.
— А вы-то тут причем?
— Кому-то очень не хотелось, чтобы я узнала правду о себе! Именно по этому Лизавету Петровну убили именно сегодня…
— Аня, Аня, — предостерегающе замахал рукой Петр, для этого ему даже пришлось оторвать ее от руля. — Не надо фантазий! Они попахивают манией величия…
— Никакие это не фантазии, а мания величия тут вообще не при чем, — нахохлилась она. — Просто две смерти, ее и бабусина, как-то связаны. А единственное связующее звену между ними, это правда обо мне.
— Их гораздо больше, просто вы не видите. Первое, они давно знакомы, значит, у них могли быть общие недруги. Это, конечно, самое слабое звено, но все же… Второе, обе жили в одиночестве, значит, могли стать жертвами случайных грабителей и мошенников — одинокие старухи в наше время относятся к группе риска. И, наконец, третье, обе они владели антикварными вещичками, обе были клиентками ломбардов, то есть могли попасть в поле зрения одного и того же алчного человека или банды грабителей, работающих в связке с ювелиром. Последнее, как раз, наиболее вероятно.
— Очень складно, — кивнула головой Аня. — Только вы одного не учли, а именно: ни один грабитель, работающий в связке с ювелиром, не зарежет свою жертву старинным кинжалом!
— Голицыну убили кухонным ножом.
— Ее да, а Элеонору Григорьевну раритетным кинжалом. Как сказали о нем менты: старинное боевое оружие, стоит бешенных денег…
— Я не знал об этом, — признался Петр. — Мне просто сообщили, что ее убили ударом ножа в сердце…
— И ту и другую, заметьте, Петр Алексеевич, и ту и другую убили ударом ножа в сердце! Вам не кажется это странным? Две давние подружки в один месяц умирают одинаковой смертью…
Петр задумался. Если Анины размышление верны, то дело принимает скверный оборот. Он-то считал, что смерть обеих подруг лишь нелепая случайность, а теперь получается — не случайность, и не нелепая, а тщательно продуманная закономерность. И еще: убийство Новицкой имеет смысл, то есть ее могли убрать жаждущие мифических бриллиантов родственники (они же не знали, что старуха ничего им не оставила), но зачем зарезали Голицыну, у которой никаких наследников не было? Напрашивается один вывод: чтобы заткнуть рот. Но заткнуть, предварительно выманив какую-то информацию — следы пыток на теле говорят сами за себя…
Что же хотел узнать убийца: местонахождение фамильных драгоценностей или правду об Анином происхождении?
— Аня, знаете что… — заговорил Петр после долгих раздумий. — Давайте-ка съезжайте с квартиры. Зря мы поторопились с вселением!
— Почему? Вы же сами говорили, что проблем не будет…
— Юридических нет, но вы можете пострадать… И почему я раньше об этом не подумал!?
— Я могу пострадать и вне квартиры. Если кто-то меня вознамерится убить, то убьет. Либо по дороге на работу, либо на пути домой. Меня можно сбить машиной, сбросить под поезд метро, стукнуть кирпичом по голове, подкараулив в темной переулке…
— Все равно вам лучше вернуться в коммуналку, там, по крайней мере, вы проживаете не одна, у вас куча соседей…
— Петр Алексеевич, я не думаю, что убийца будет охотиться и за мной. Зачем ему это?
— Мы не знаем причины, по которой он убил двух старушек… Если все дело в драгоценностях, то вы будете следующей жертвой.
— Но мы даже не знаем, существуют ли они на самом деле!
— Мы не знаем, но убийца, судя по всему, уверен в их существовании, так что вам лучше переехать…
— Я сдала свою комнату, я вам уже говорила, так что я остаюсь, — твердо сказала Аня, похоже, эту девушку трудности закаляют. Если так пойдет, через годик-другой она даже перестанет вздрагивать, услышав грубый окрик.
— Хорошо. Только пообещайте мне не лезть ни к кому из своих предполагаемых родственников с расспросами о вашем происхождении. Не треплите им о бабушкином письме. Любой из них может быть убийцей.
— Поздно.
— В каком смысле?
— Эдуарду Петровичу я уже растрепала. — Она опустила голову на приборную доску, прислонилась к ней лбом и тихо сказала. — И он знал о том, что я еду к Голицыной.
Петр шумно втянул носом воздух. Значит, это Вульф, убийца! Конечно, больше некому. Елена Бергман привыкла решать проблемы цивилизованно, Сергей Отрадов слишком далек от семейных дел, двадцать лет не виделся ни с одним из родственников, у Дениса кишка тонка, У Ефросиньи с кишкой полный порядок, но она вряд ли пошла на такое грязное убийство, как показывает статистика, женщины, как правило, убивают при помощи ядов, если, конечно, действуют не в состоянии аффекта…
Значит, Вульф. Вернее, не он сам, а его мальчики. Вопрос — зачем ему понадобилось убивать двух старух, которые и без его помощи скончались бы через пару лет? Из-за драгоценностей? Не смешите! Эдуард Петрович, если б захотел, мог бы скупить весь золотой запас Кремля. Из мести? Мать свою он, говорят, ненавидел, но сомнительно, чтобы пошел на ее умерщвление — это даже по их воровскому кодексу недостойное дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Простите меня, Аня, я не должен был так грубо себя вести, — выдавил из себя Петр. — Я дурак.
— Да что вы, Петр Алексеевич… — смутилась Аня. — Не надо так… Это я во всем виновата…
— Я просто хотел вас предостеречь от необдуманных поступков…
— Я понимаю. И обещаю больше их не совершать.
— Вот и славно, — он ободряюще ей улыбнулся. — Значит, все у вас будет хорошо!
Она состроила саркастическую гримаску, как бы давая понять, что у нее никогда все хорошо не будет, а после того, как на ее лицо вернулось привычное растерянное выражение, спросила:
— Петр Алексеевич, а что вы про Лизавету Петровну недавно говорили, я что-то не поняла?
— Я сказал, что Голицыну, скорее всего, зарезали из-за ее антиквариата, она была частой посетительницей ломбарда, и милиция считает, что к ней наведались по наводке кого-то из работников. Если вы заметили, на ее теле следы пыток, это наводит на мысль, что из не вытряхивали сведения о том, где спрятаны оставшиеся ценности…
— Вы в это верите?
— Хорошая версия, мне она кажется самой перспективной.
— А мне нет, — выпалила Аня. — Потому что я уверена, что пострадала Голицына из-за меня.
— А вы-то тут причем?
— Кому-то очень не хотелось, чтобы я узнала правду о себе! Именно по этому Лизавету Петровну убили именно сегодня…
— Аня, Аня, — предостерегающе замахал рукой Петр, для этого ему даже пришлось оторвать ее от руля. — Не надо фантазий! Они попахивают манией величия…
— Никакие это не фантазии, а мания величия тут вообще не при чем, — нахохлилась она. — Просто две смерти, ее и бабусина, как-то связаны. А единственное связующее звену между ними, это правда обо мне.
— Их гораздо больше, просто вы не видите. Первое, они давно знакомы, значит, у них могли быть общие недруги. Это, конечно, самое слабое звено, но все же… Второе, обе жили в одиночестве, значит, могли стать жертвами случайных грабителей и мошенников — одинокие старухи в наше время относятся к группе риска. И, наконец, третье, обе они владели антикварными вещичками, обе были клиентками ломбардов, то есть могли попасть в поле зрения одного и того же алчного человека или банды грабителей, работающих в связке с ювелиром. Последнее, как раз, наиболее вероятно.
— Очень складно, — кивнула головой Аня. — Только вы одного не учли, а именно: ни один грабитель, работающий в связке с ювелиром, не зарежет свою жертву старинным кинжалом!
— Голицыну убили кухонным ножом.
— Ее да, а Элеонору Григорьевну раритетным кинжалом. Как сказали о нем менты: старинное боевое оружие, стоит бешенных денег…
— Я не знал об этом, — признался Петр. — Мне просто сообщили, что ее убили ударом ножа в сердце…
— И ту и другую, заметьте, Петр Алексеевич, и ту и другую убили ударом ножа в сердце! Вам не кажется это странным? Две давние подружки в один месяц умирают одинаковой смертью…
Петр задумался. Если Анины размышление верны, то дело принимает скверный оборот. Он-то считал, что смерть обеих подруг лишь нелепая случайность, а теперь получается — не случайность, и не нелепая, а тщательно продуманная закономерность. И еще: убийство Новицкой имеет смысл, то есть ее могли убрать жаждущие мифических бриллиантов родственники (они же не знали, что старуха ничего им не оставила), но зачем зарезали Голицыну, у которой никаких наследников не было? Напрашивается один вывод: чтобы заткнуть рот. Но заткнуть, предварительно выманив какую-то информацию — следы пыток на теле говорят сами за себя…
Что же хотел узнать убийца: местонахождение фамильных драгоценностей или правду об Анином происхождении?
— Аня, знаете что… — заговорил Петр после долгих раздумий. — Давайте-ка съезжайте с квартиры. Зря мы поторопились с вселением!
— Почему? Вы же сами говорили, что проблем не будет…
— Юридических нет, но вы можете пострадать… И почему я раньше об этом не подумал!?
— Я могу пострадать и вне квартиры. Если кто-то меня вознамерится убить, то убьет. Либо по дороге на работу, либо на пути домой. Меня можно сбить машиной, сбросить под поезд метро, стукнуть кирпичом по голове, подкараулив в темной переулке…
— Все равно вам лучше вернуться в коммуналку, там, по крайней мере, вы проживаете не одна, у вас куча соседей…
— Петр Алексеевич, я не думаю, что убийца будет охотиться и за мной. Зачем ему это?
— Мы не знаем причины, по которой он убил двух старушек… Если все дело в драгоценностях, то вы будете следующей жертвой.
— Но мы даже не знаем, существуют ли они на самом деле!
— Мы не знаем, но убийца, судя по всему, уверен в их существовании, так что вам лучше переехать…
— Я сдала свою комнату, я вам уже говорила, так что я остаюсь, — твердо сказала Аня, похоже, эту девушку трудности закаляют. Если так пойдет, через годик-другой она даже перестанет вздрагивать, услышав грубый окрик.
— Хорошо. Только пообещайте мне не лезть ни к кому из своих предполагаемых родственников с расспросами о вашем происхождении. Не треплите им о бабушкином письме. Любой из них может быть убийцей.
— Поздно.
— В каком смысле?
— Эдуарду Петровичу я уже растрепала. — Она опустила голову на приборную доску, прислонилась к ней лбом и тихо сказала. — И он знал о том, что я еду к Голицыной.
Петр шумно втянул носом воздух. Значит, это Вульф, убийца! Конечно, больше некому. Елена Бергман привыкла решать проблемы цивилизованно, Сергей Отрадов слишком далек от семейных дел, двадцать лет не виделся ни с одним из родственников, у Дениса кишка тонка, У Ефросиньи с кишкой полный порядок, но она вряд ли пошла на такое грязное убийство, как показывает статистика, женщины, как правило, убивают при помощи ядов, если, конечно, действуют не в состоянии аффекта…
Значит, Вульф. Вернее, не он сам, а его мальчики. Вопрос — зачем ему понадобилось убивать двух старух, которые и без его помощи скончались бы через пару лет? Из-за драгоценностей? Не смешите! Эдуард Петрович, если б захотел, мог бы скупить весь золотой запас Кремля. Из мести? Мать свою он, говорят, ненавидел, но сомнительно, чтобы пошел на ее умерщвление — это даже по их воровскому кодексу недостойное дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71