Вздохнув, он уселся на краешек походной койки. Лампы ярко горели, не оставляя даже малейшей тени. В шатре было светло, словно в полдень.
– Ты подумал над моим предложением? Прими его – и получишь свободу. А если откажешься… я знаю, как управляться с вашей братией. Ты будешь умирать без конца и вечно вопить от боли.
Цепи натянулись и звякнули, глубоко забитые в землю колья заскрипели.
– Хорошо, – шелестящим, как сброшенная змеиная кожа, голосом ответил Мурддраал. – Я согласен. Отпусти меня.
– Не так все просто, – усмехнулся Ордейт. Этот Исчезающий, видимо, считает его дураком. Ничего. Он ему еще покажет. Всем покажет… – Сперва… мы заключим соглашение, оговорим условия.
Когда Ордейт продолжил, Мурддраал покрылся потом.
Глава 32. НЕИЗБЕЖНЫЕ ВОПРОСЫ
На следующее утро, лишь только рассветные лучи окрасили жемчугом небосклон, Верин заявила:
– Не стоит терять время. Пора отправляться в Сторожевой Холм.
Перрин поднял глаза от миски с холодной кашей и встретился с ее непреклонным взглядом – Айз Седай не ждала возражений. Через несколько мгновений она добавила:
– Не думай, что я стану потакать всем твоим глупостям. Ты большой хитрец, паренек, но не вздумай пробовать свои уловки на мне.
Тэм и Абелл застыли, не донеся ложки до ртов, и удивленно переглянулись. В следующий миг они снова принялись за еду, но вид у обоих был задумчивый и хмурый. Томас, успевший уже спрятать свой плащ в седельную суму, бросил на них – и на Перрина – суровый взгляд, словно готовясь в корне пресечь всякое недовольство. Стражи всегда и во всем следовали велениям Айз Седай.
Разумеется, она собиралась вмешиваться в ход событий – Айз Седай всегда и во все суют нос, – но коли от нее все равно не избавиться, то уж лучше пусть она будет под приглядом.
– Мы будем рады и вам, – обратился Перрин к Аланне, но тут же осекся под ее ледяным взглядом. Она отодвинула кашу, встала, подошла к заросшему вьюном окну. Всмотрелась в лес.
Трудно было сказать, одобряет ли она его план. Лицо Аланны было непроницаемо, как и у всех Айз Седай, хотя порой она поражала непредсказуемыми, как удар молнии, вспышками гнева или проявлениями своеобразного юмора. Иногда Аланна посматривала на Перрина так, что, не будь она Айз Седай, юноша мог бы подумать, что она им восхищается. Порой же в ее взгляде читалось любопытство, будто она смотрела на диковинный механизм, желая уяснить, как он работает. С Верин и то было проще, хотя понять, чего хочет та, было, как правило, невозможно.
Перрину очень хотелось оставить Фэйли здесь – конечно же, только ради ее безопасности, – но подбородок девушки был упрямо вздернут, а в глазах горел опасный огонек.
– Жду не дождусь, когда смогу посмотреть на ваши пастбища, – промолвила Фэйли. – Мой отец разводит овец. – Голос ее звучал решительно, и, судя по тону, чтобы оставить здесь, ее пришлось бы связать. На миг Перрин всерьез задумался о подобной возможности, но в конце концов отбросил эту крамольную мысль. Все равно сегодня он собирался только взглянуть на лагерь Белоплащников, а значит, опасность не так уж велика.
– Ты вроде бы говорила, что он купец, – заметил юноша.
– Он и овец разводит, – ответила Фэйли, заливаясь румянцем.
Может, ее отец бедняк, а никакой не купец, подумал Перрин. Непонятно, зачем ей это нужно, но, коли хочет, пусть себе притворяется купеческой дочкой. Смутилась Фэйли или нет, но упрямства у нее не убавилось. Перрин решил воспользоваться советом мастера Коутона:
– Не знаю уж, Фэйли, много ли ты увидишь. Думаю, там все фермы разграблены, да и какая разница, чем твой отец занимается. Но я все равно рад твоей компании.
Глаза девушки расширились от удивления. Она никак не ждала, что Перрин не станет с ней спорить, и от неожиданности почти растерялась. Совет Абелла оказался толковым. Теперь следовало договориться с Лойалом.
– Но я тоже хочу поехать с тобой, – возразил огир на предложение остаться. – Я здесь, чтобы помогать тебе.
– Слишком уж вы заметны, мастер Лойал, – заявил Абелл, а Тэм добавил:
– Мы должны привлекать как можно меньше внимания.
Уши Лойала огорченно обвисли.
Перрин поманил огир в сторонку и, сделав знак, чтобы гигант наклонился, прошептал ему на ухо:
– Я хочу, чтобы ты приглядывал за Аланной. – Лойал вздрогнул, но Перрин потянул его за рукав. При этом с лица Перрина не сходила широкая глуповатая улыбка. Ему очень хотелось, чтобы она выглядела правдоподобно. – Улыбнись и ты, Лойал. Пусть они думают, что мы говорим о какой-то чепухе.
Огир выдавил из себя неуверенную улыбку. Ничего, решил Перрин, и так сойдет.
– Айз Седай руководствуются только собственными соображениями, Лойал. Они ни с кем не считаются, и их поступки невозможно предугадать. А я уже по горло сыт неожиданностями. С меня хватит. Не думай, я не прошу тебя ей мешать – только примечай, что она будет делать.
– Славное порученьице, – криво усмехаясь, пробормотал Лойал, – вот уж удружил ты мне. А не лучше ли предоставить Айз Се дай делать то, что они считают нужным?
Проще всего было возразить на это, указав, что сами огир не стремятся предоставлять Айз Седай свободу действий. В огирских стеддингах невозможно направлять силу. Но Перрин не сказал этого – лишь молча посмотрел на Лойала, и тот вздохнул:
– Ладно, чего уж там. Я бы не сказал, что иметь с тобой дело… неинтересно. – Выпрямившись, он потер толстым пальцем переносицу и, обращаясь ко всем присутствующим, промолвил:
– Пожалуй, мне и впрямь лучше остаться. Здесь я, по крайней мере, смогу поработать над заметками, а то в последнее время работа над книгой совсем не движется.
Верин и Аланна обменялись взглядами, а затем обе посмотрели на Перрина. Догадаться, что у них на уме, было невозможно.
Вьючных лошадей решили с собой не брать. Вид их наверняка возбудил бы любопытство и толки о чужаках, прибывших издалека. Местный народ и в лучшие-то времена не любил пускаться в долгие путешествия.
Аланна наблюдала за тем, как они седлали коней, с едва заметной улыбкой. Возможно, Айз Седай полагала, что оставленные лошади и вьюки привяжут Перрина к старой лечебнице, а стало быть, к ней и Верин.
Но тут она, пожалуй, заблуждалась. С тех пор как Перрин покинул дом, ему частенько случалось обходиться без многого. Теперь ему хватит и того, что лежит в переметных сумах. Говоря откровенно, достаточно и содержимого карманов и поясного кошеля.
Подтянув подпругу Ходока, Перрин выпрямился. Верин следила за ним с таким видом, будто знала, о чем он думает, и это знание ее удивляло.
Плохо было, когда такое исходило от Фэйли, а уж от Айз Седай – во сто крат хуже. Похоже, ее сбивал с толку увязанный в скатку молот. Не худо, конечно, что ее хоть что-то может озадачить, но юноша предпочел бы вовсе не привлекать к себе ее внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333