И она осталась в Твердыне, хотя всякий здравомыслящий человек на ее месте ухватился бы за любой подвернувшийся случай, чтобы поскорее оказаться подальше от мужчины, способного направлять Силу.
– Что вы здесь делаете? – Ранд почувствовал, что вопрос его прозвучал грубо, но сейчас это мало его беспокоило. – Когда я отправился спать, у дверей была выставлена айильская стража. Как вам удалось пройти?
Губы Берелейн тронула насмешливая улыбка, и Ранду показалось, что в комнате стало еще жарче.
– Я просто сказала, что явилась по повелению Лорда Дракона, и меня пропустили.
– Какому повелению? Я никого не вызывал, – вскричал Ранд и запнулся. Постой, сказал он себе, ведь она же королева или что-то в этом роде. А ты, приятель, умеешь обращаться с королевами не лучше, чем летать в небесах. Он хотел вести себя учтиво, но не мог сообразить, как, согласно этикету, следует обращаться к Первенствующей в Майене.
– Миледи… – пробормотал он, решив, что такое обращение сгодится, – с чего бы это я вызвал вас среди ночи?
В ответ она расхохоталась – низким, гортанным смехом, от которого, казалось, зашевелился каждый волосок на его теле. Ранду снова бросилось в глаза ее облегающее платье, и он почувствовал, что опять краснеет. Неужто она… неужто она хочет?.. О Свет, да как же такое возможно? Я ведь с ней до сих пор и парой слов не перемолвился.
– Может быть, мне Захотелось побеседовать с вами, Лорд Дракон, – промолвила она, сбрасывая белое платье и оставшись в еще более откровенном одеянии, которое лишь с натяжкой можно было назвать ночной сорочкой. Ее плечи и большая часть белоснежной груди были обнажены, а на чем держалась эта сорочка, не имевшая никаких бретелек. Ранд решительно не мог понять. – Ведь вы, как и я, далеко от дома. На чужбине ночи кажутся особенно одинокими.
– Я буду счастлив принять вас и побеседовать завтра.
– Но днем вы постоянно окружены людьми. Все эти просители. Благородные Лорды. Айильцы.
Она поежилась, и Ранд попытался отвести взгляд в сторону, но с равным успехом он мог бы попробовать не дышать. И это его встревожило. Даже погрузившись в Ничто, он не чувствовал полной отстраненности от происходящего.
– Я побаиваюсь айильцев, – продолжила Берелейн, – и не переношу всех этих тирских лордов. Он готов был поверить сказанному насчет тирских лордов, но усомнился, что эта особа способна хоть кого-то бояться. Чтоб мне сгореть! Она приходит посреди ночи полуодетая в спальню незнакомого мужчины и при этом ничуть не смущается, а я себе места не нахожу, точно кот среди разъяренных псов. Он почувствовал, что отгородиться пустотой, пожалуй, не удастся; необходимо срочно положить этому конец – пока дело не зашло слишком далеко.
– Миледи, вам лучше вернуться к себе в спальню. – Ему захотелось добавить, что ей также не помешало бы накинуть плащ да запахнуть его поплотнее. – Сейчас, сейчас и впрямь слишком поздно для беседы. Поговорим завтра. При свете дня.
Она бросила на него быстрый оценивающий взгляд:
– О Лорд Дракон, неужели вы успели перенять ханжеские нравы Тира? Или такая сдержанность в обычае у вас в Двуречье? Мы в Майене не так… церемонны.
– Миледи… – произнес Ранд строго. Коли она не любит разводить церемонии, тем лучше, значит, строгость на нее подействует. – Я помолвлен с Эгвейн ал'Вир.
– Вы имеете в виду эту Айз Седай, Лорд Дракон? Если только она и вправду Айз Седай. Она ведь так молода, пожалуй, слишком молода, чтобы носить шаль и кольцо. – Берелейн говорила об Эгвейн как о ребенке, хотя сама могла быть разве что на год старше Ранда, а он был старше Эгвейн всего лишь двумя годами. – Лорд Дракон, я вовсе не собираюсь становиться между вами. Женитесь на ней, если она из Зеленых Айя. Мне и в голову не приходило стать женой Возрожденного Дракона. Простите мне мою вольность, но я уже говорила, что мы в Майене… не столь церемонны. Могу я называть вас Рандом?
Ранд вздохнул и сам тому удивился. Он уловил легкий, мгновенный проблеск в глазах женщины, когда она упомянула о браке с Возрожденным Драконом. Даже если она не думала об этом прежде, то задумалась сейчас. Конечно, в этом-то все и дело. Возрожденный Дракон, а не Ранд ал'Тор. Предреченный герой, а не пастух из Двуречья. Ничего удивительного – и у него на родине многие девушки заглядывались на победителей праздничных состязаний в День Солнца или на Бэл Тайн, и немало женщин мечтали выйти замуж за владельцев обширных полей и тучных стад. Однако ему было бы приятней думать, что ей понравился Ранд ал'Тор.
– Вам пора идти, миледи, – проговорил он спокойно. Берелейн подступила к нему и заговорила страстным, горячим шепотом:
– Я чувствую на себе твой взгляд. Ранд. Я не деревенская девчонка, которая держится за мамашин передник, и я знаю, чего ты хочешь…
– Женщина, ты думаешь, я сделан из камня? – взревел Ранд.
Она аж подскочила, но тут же снова двинулась к нему, не сводя с него темных бездонных глаз, в которых можно было утонуть.
– У тебя такие сильные руки, они будто высечены из камня. Если хочешь быть грубым со мной, будь, только позволь мне остаться с тобой. – Она коснулась его лица, и с пальцев ее, казалось, слетали искры.
Не раздумывая. Ранд направил поток Силы, с которым был соединен, и женщина неожиданно стала отступать, шатаясь, будто ее отталкивала воздушная стена. Глаза ее расширились от испуга. Это воздух, сообразил Ранд. Направляя Силу, он порой не мог предвидеть результат. По правде говоря, так бывало чаще всего. Зато, совершив какое-то действие, он запоминал, как этого добиться, и впоследствии мог повторить.
Невидимая движущаяся стена смела с ковра сброшенное Берелейн платье, сапог, скинутый Рандом, когда он ложился спать, и пюпитр, поддерживавший фолиант в алом кожаном переплете – кажется, это была "История Тирской Твердыни" Ибана Вандеса, – и оттеснила все это, как и саму женщину, к стене, на безопасное расстояние от Ранда. Он остановил поток – да, пожалуй, иначе не скажешь – и убедился в том, что невидимый щит может держаться и без его усилий. Некоторое время Ранд запоминал свои ощущения, пока не уверился, что запечатлел в памяти, как это делается. Новое умение могло оказаться полезным, особенно возможность сохранить щит, отъединив его от потока Силы.
Темные глаза Берелейн оставались расширенными, дрожащими руками она ощупывала невидимую стену перед собой. Лицо ее стало почти таким же белым, как и сорочка. Пюпитр, книга и сапог лежали у ее ног, запутавшись в шелковом платье.
– Я весьма сожалею, – проговорил Ранд, – но впредь, миледи, мы будем беседовать не иначе как на людях.
Он действительно сожалел – что правда, то правда. Что бы там ею ни двигало, она была красива. Ну и дурак же я, чтоб мне сгореть, подумал Ранд, не вполне понимая, в чем заключается его глупость – в том ли, что он признает ее красоту, или в том, что отсылает ее прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333
– Что вы здесь делаете? – Ранд почувствовал, что вопрос его прозвучал грубо, но сейчас это мало его беспокоило. – Когда я отправился спать, у дверей была выставлена айильская стража. Как вам удалось пройти?
Губы Берелейн тронула насмешливая улыбка, и Ранду показалось, что в комнате стало еще жарче.
– Я просто сказала, что явилась по повелению Лорда Дракона, и меня пропустили.
– Какому повелению? Я никого не вызывал, – вскричал Ранд и запнулся. Постой, сказал он себе, ведь она же королева или что-то в этом роде. А ты, приятель, умеешь обращаться с королевами не лучше, чем летать в небесах. Он хотел вести себя учтиво, но не мог сообразить, как, согласно этикету, следует обращаться к Первенствующей в Майене.
– Миледи… – пробормотал он, решив, что такое обращение сгодится, – с чего бы это я вызвал вас среди ночи?
В ответ она расхохоталась – низким, гортанным смехом, от которого, казалось, зашевелился каждый волосок на его теле. Ранду снова бросилось в глаза ее облегающее платье, и он почувствовал, что опять краснеет. Неужто она… неужто она хочет?.. О Свет, да как же такое возможно? Я ведь с ней до сих пор и парой слов не перемолвился.
– Может быть, мне Захотелось побеседовать с вами, Лорд Дракон, – промолвила она, сбрасывая белое платье и оставшись в еще более откровенном одеянии, которое лишь с натяжкой можно было назвать ночной сорочкой. Ее плечи и большая часть белоснежной груди были обнажены, а на чем держалась эта сорочка, не имевшая никаких бретелек. Ранд решительно не мог понять. – Ведь вы, как и я, далеко от дома. На чужбине ночи кажутся особенно одинокими.
– Я буду счастлив принять вас и побеседовать завтра.
– Но днем вы постоянно окружены людьми. Все эти просители. Благородные Лорды. Айильцы.
Она поежилась, и Ранд попытался отвести взгляд в сторону, но с равным успехом он мог бы попробовать не дышать. И это его встревожило. Даже погрузившись в Ничто, он не чувствовал полной отстраненности от происходящего.
– Я побаиваюсь айильцев, – продолжила Берелейн, – и не переношу всех этих тирских лордов. Он готов был поверить сказанному насчет тирских лордов, но усомнился, что эта особа способна хоть кого-то бояться. Чтоб мне сгореть! Она приходит посреди ночи полуодетая в спальню незнакомого мужчины и при этом ничуть не смущается, а я себе места не нахожу, точно кот среди разъяренных псов. Он почувствовал, что отгородиться пустотой, пожалуй, не удастся; необходимо срочно положить этому конец – пока дело не зашло слишком далеко.
– Миледи, вам лучше вернуться к себе в спальню. – Ему захотелось добавить, что ей также не помешало бы накинуть плащ да запахнуть его поплотнее. – Сейчас, сейчас и впрямь слишком поздно для беседы. Поговорим завтра. При свете дня.
Она бросила на него быстрый оценивающий взгляд:
– О Лорд Дракон, неужели вы успели перенять ханжеские нравы Тира? Или такая сдержанность в обычае у вас в Двуречье? Мы в Майене не так… церемонны.
– Миледи… – произнес Ранд строго. Коли она не любит разводить церемонии, тем лучше, значит, строгость на нее подействует. – Я помолвлен с Эгвейн ал'Вир.
– Вы имеете в виду эту Айз Седай, Лорд Дракон? Если только она и вправду Айз Седай. Она ведь так молода, пожалуй, слишком молода, чтобы носить шаль и кольцо. – Берелейн говорила об Эгвейн как о ребенке, хотя сама могла быть разве что на год старше Ранда, а он был старше Эгвейн всего лишь двумя годами. – Лорд Дракон, я вовсе не собираюсь становиться между вами. Женитесь на ней, если она из Зеленых Айя. Мне и в голову не приходило стать женой Возрожденного Дракона. Простите мне мою вольность, но я уже говорила, что мы в Майене… не столь церемонны. Могу я называть вас Рандом?
Ранд вздохнул и сам тому удивился. Он уловил легкий, мгновенный проблеск в глазах женщины, когда она упомянула о браке с Возрожденным Драконом. Даже если она не думала об этом прежде, то задумалась сейчас. Конечно, в этом-то все и дело. Возрожденный Дракон, а не Ранд ал'Тор. Предреченный герой, а не пастух из Двуречья. Ничего удивительного – и у него на родине многие девушки заглядывались на победителей праздничных состязаний в День Солнца или на Бэл Тайн, и немало женщин мечтали выйти замуж за владельцев обширных полей и тучных стад. Однако ему было бы приятней думать, что ей понравился Ранд ал'Тор.
– Вам пора идти, миледи, – проговорил он спокойно. Берелейн подступила к нему и заговорила страстным, горячим шепотом:
– Я чувствую на себе твой взгляд. Ранд. Я не деревенская девчонка, которая держится за мамашин передник, и я знаю, чего ты хочешь…
– Женщина, ты думаешь, я сделан из камня? – взревел Ранд.
Она аж подскочила, но тут же снова двинулась к нему, не сводя с него темных бездонных глаз, в которых можно было утонуть.
– У тебя такие сильные руки, они будто высечены из камня. Если хочешь быть грубым со мной, будь, только позволь мне остаться с тобой. – Она коснулась его лица, и с пальцев ее, казалось, слетали искры.
Не раздумывая. Ранд направил поток Силы, с которым был соединен, и женщина неожиданно стала отступать, шатаясь, будто ее отталкивала воздушная стена. Глаза ее расширились от испуга. Это воздух, сообразил Ранд. Направляя Силу, он порой не мог предвидеть результат. По правде говоря, так бывало чаще всего. Зато, совершив какое-то действие, он запоминал, как этого добиться, и впоследствии мог повторить.
Невидимая движущаяся стена смела с ковра сброшенное Берелейн платье, сапог, скинутый Рандом, когда он ложился спать, и пюпитр, поддерживавший фолиант в алом кожаном переплете – кажется, это была "История Тирской Твердыни" Ибана Вандеса, – и оттеснила все это, как и саму женщину, к стене, на безопасное расстояние от Ранда. Он остановил поток – да, пожалуй, иначе не скажешь – и убедился в том, что невидимый щит может держаться и без его усилий. Некоторое время Ранд запоминал свои ощущения, пока не уверился, что запечатлел в памяти, как это делается. Новое умение могло оказаться полезным, особенно возможность сохранить щит, отъединив его от потока Силы.
Темные глаза Берелейн оставались расширенными, дрожащими руками она ощупывала невидимую стену перед собой. Лицо ее стало почти таким же белым, как и сорочка. Пюпитр, книга и сапог лежали у ее ног, запутавшись в шелковом платье.
– Я весьма сожалею, – проговорил Ранд, – но впредь, миледи, мы будем беседовать не иначе как на людях.
Он действительно сожалел – что правда, то правда. Что бы там ею ни двигало, она была красива. Ну и дурак же я, чтоб мне сгореть, подумал Ранд, не вполне понимая, в чем заключается его глупость – в том ли, что он признает ее красоту, или в том, что отсылает ее прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333