— Хорошие книги, Люси. Все, кроме этой калифорнийской дряни, — пробормотал он, взглянув на обложку опуса под названием: «Кто за рулем в нестабильной семье девяностых годов».
Потом снова вдела серьги, чтобы иметь возможность еще раз их снять. Всегда считала, что в ситуации соблазнения бижутерия — вещь очень полезная, потому что, снимая украшения, вы создаете впечатление, будто активно раздеваетесь и уже готовы на все, а в действительности ваш партнер успевает разоблачиться до трусов, а вы еще и не начинали, что дает вам возможность отступить или передумать, не обнажившись, между прочим, дальше кистей рук.
Этому приему я научилась в пятнадцать, летом, когда мы с Энн Гаррет, Фионой Харт и парнями с нашей улицы играли в покер на раздевание. И у Энн, и у Фионы грудь уже была, и в то лето, переполненное сексуальными флюидами, правда, ко мне это не имело отношения, они жаждали оказаться в ситуации, где могли бы показать себя. У меня грудей не было, и пусть даже меня безмерно радовало ощущение того, что у меня есть друзья, я скорее умерла бы на месте, чем теплым летним вечером согласилась сидеть на лужайке за ларьками, в одном лифчике и трусах, с Дереком и Гордоном Уитли, Джо Ньюи и Полом Стэплтоном.
Поэтому я решала проблему, нацепив на себя столько побрякушек, сколько могла добыть. Уши у меня еще не были проколоты — до этого я дошла только в двадцать три года, — так что приходилось носить клипсы, от которых нарушалось кровообращение и мочки ушей опухали и ужасно болели, но на такие жертвы я шла легко (хотя всегда с облегчением проигрывала первые две карты). Кроме того, я контрабандой выносила из дому мамино кольцо с камеей, которое она хранила завернутым в папиросную бумагу в коробочке в нижнем ящике своего шкафа и сама надевала только на годовщину свадьбы и день рождения. Мне оно было велико, и я жила в вечном ужасе обронить его. Еще вешала на руку три пластмассовых браслета из коробки кукурузных хлопьев с сюрпризом, на шею — крестик на цепочке, и, таким образом, при самом большом невезении снимала с себя, помимо украшений, разве что носки и босоножки. Причем от греха подальше носков натягивала по три пары.
А вот Энн и Фиона по тогда еще непонятной мне причине вообще не носили украшений.
Да и к выигрышу они не особенно стремились, выкидывали королей и тузов, как немодную одежду, и через пять минут после начала партии разоблачались до лифчиков и трусов, смущенно хихикали, говорили, как им стыдно, садились как можно прямее, втянув живот, отведя назад плечи и выпятив грудь. А я оставалась при полном параде, если не считать горки розовых браслетов, клипсов и колечек на траве рядом со мной.
Это было очень странно. Вообще я почти никогда не выигрываю, но в покер на раздевание каким-то образом умудрялась выигрывать всегда. А самое непонятное то, что никого из игроков мои победы не огорчали. И я сама только спустя несколько лет поняла, что они не были, как я самодовольно полагала, неудачниками.
Это я была очень наивной дурочкой.
Итак, я то вдевала, то вынимала серьги, а Гас тем временем знакомился с обстановкой моей спальни.
— Люси, если можно, я бы прилег ненадолго.
— Пожалуйста.
— А можно я сниму ботинки?
— Д-да, конечно.
Я ожидала, что он снимет не только ботинки. Если он этим ограничится, значит, я дешево отделалась. Если пойдет дальше — дело дрянь, мне не выкрутиться.
Он лег рядом со мной, взял меня за руку и сказал:
— Мне хорошо.
Я согласно кивнула. Действительно хорошо.
— Знаешь что, Люси Салл…
— Что?
Он молчал.
— Что? — переспросила я, оборачиваясь к нему.
Но он уже спал. Спал, растянувшись на моей кровати, прямо в джинсах и рубашке. Он был такой милый. Длинные черные ресницы бросали тень на его щеки, на подбородке чуть заметно пробивалась щетина, губы чуть приоткрыты в улыбке.
Я смотрела на него и не могла оторваться.
Вот кто мне нужен, подумала я. Он и никто другой.
22
Я вытянула из-под него покрывало и заботливо укрыла его, отчего меня обуяла небывалая нежность. Затем, только чтобы упрочить это приятное чувство, убрала с его лба волнистую прядь. Задумалась, правильно ли, чтобы он спал одетым, потом решила, что сойдет и так: не собираюсь же я сама раздевать его. Намерения копаться в его нижнем белье, тайком бросая оценивающие взгляды и строя планы, у меня точно не было.
Далее, чувствуя себя, скажем так, более раскованно, я начала готовиться ко сну, надела пижаму (я была абсолютно уверена, что Гас не из тех, кто балдеет от сексуального женского белья, да оно и к лучшему, потому что у меня такого белья нет). По моим ощущениям, его подобные изыски скорее испугали бы, чем взволновали. Хотя, конечно, чужая душа — потемки…
Еще я почистила зубы. Разумеется, я почистила зубы. Я чистила их с таким усердием, что у меня заныли десны, потому что твердо знала: как следует вычистить зубы — самое важное, когда ложишься в постель с малознакомым мужчиной. Можно даже не читать статей в женских журналах и не руководствоваться своим богатым опытом, чтобы понять, как это важно. Ужасно грустно думать, что мужчина, которому ты понравилась настолько, что он захотел провести с тобой целую ночь, утром может рвануть к двери со спринтерской скоростью, если твое дыхание недостаточно благоуханно, но, увы, такова жизнь. Грусти не грусти — ничего тут не поделаешь.
Вместо того чтобы смыть косметику, я накрасилась еще больше. Поутру, когда Гас проснется, мне хотелось выглядеть красавицей, и я решила, что мой тщательный макияж компенсирует его трезвость, смягчит похмелье, если угодно. Затем юркнула в постель рядом с ним. Во сне он был такой лапочка.
Я лежала, смотрела в темноту, думала обо всем, что произошло этим вечером, и то ли от возбуждения и желания, то ли от разочарования, то ли (почему бы?) от облегчения уснуть не могла.
Через некоторое время хлопнула входная дверь, послышались голоса Карен, Шарлотты и еще один мужской, звяканье чашек в кухне, тихий разговор, приглушенные смешки. Все было куда спокойнее, чем накануне ночью, — ни «Звуков музыки», ни падающих стульев, ни оглушительных взрывов хохота.
Пролежав целую вечность в темноте, я решила все-таки встать и посмотреть, что у них там без меня творится. Я чувствовала себя несколько не у дел, но это-то мне как раз не в новинку. Осторожно выбравшись из-под одеяла, чтобы не потревожить Гаса, на цыпочках вышла из комнаты в коридор, но, тихонько закрывая дверь спальни, врезалась в большой и темный предмет, которого обычно в нашем коридоре не наблюдается.
Я подпрыгнула до потолка и вскрикнула:
— О господи!
— Люси, — сказал знакомый мужской голос. И чьи-то руки опустились на мои плечи.
— Дэниэл! — поперхнулась я от неожиданности, поворачиваясь к нему. — Что ты здесь делаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135