Ах, что мир будет делать без своей великой писательницы!”
И можно будет отказаться от роли кастелянши.
И халатик – к чертям собачьим!
Нет.
Претит Ларисе такое убийство. Недаром зарекалась она убивать женщин. Эта некрасивая Червонцева… Она такая… Обреченная, что ли. А обреченные всегда привлекательны, это Лариса вычитала у кого-то из классиков. Их (не классиков, а обреченных, разумеется!) подсознательно пытаешься оберегать. Возможно.
И еще было у Ларисы странное, но стойкое ощущение того, что Червонцева ей подыгрывает. Специально создает такие ситуации, в которых Ларисе удобно будет отправить лукавую писательницу к праотцам!
Лариса помотала головой. Вот это уж полнейшая чепуха! Не хватает только дешевой фантастики: Червонцева телепат-мазохист и знает о том, что Лариса призвана ее убить. И посему не противится убийце, ибо в следующей реинкарнации станет каким-нибудь золотым орлом небесным. Чей так светел взор незабываемый. Тьфу! На сегодня идиотских мыслей достаточно!
Профессиональная отравительница вздохнула, выдвинула из специального отсека шкафа гладильную доску и принялась гладить форменный лазоревый халатик. Через влажную марлю, как посоветовала многомудрая Гликерия.
Ткань халатика была довольно субтильной – того и гляди прожжешь, поэтому Лариса перевела утюг в режим “деликатное глажение”, раскинула над халатиком влажное крылышко марли и принялась за работу. И разумеется, не удивилась, когда над гладильной доской поднялось облачко влажного пара.
Удивилась она в следующую минуту. Когда облачко солидно увеличилось R размерах, приобрело цвет насыщенной асбестовой взвеси, а затем и знакомые очертания.-. Гликерии Агаповны!
– Salut! – сказала облакоподобная Гликерия Агаповна. – Не удивляйся, я всегда так перед новичками появляюсь! На прочность нервов проверяю. Чтоб никаких истерик и прочих неврастений. У кастелянши должна быть здоровая психика. Эй, ты утюг-то с тряпки сними, не ровен час, прожжешь казенный халатик, а он на балансе числится! Чего молчишь? Дождусь я ответа али нет?
– Дождетесь, – мрачно кивнула Лариса-Раиса и отключила утюг. – Какого черта вам от меня надо? Кстати, вы не надейтесь, удивляться вашей облачной структуре я не намерена. И с психикой у меня все в порядке. Говорите, зачем явились, и испаряйтесь в любом направлении. Быстро! Merde!
– Ругаться-то зачем. – миролюбиво колыхнулась облачная кастелянша. – Я ведь, между прочим, с добрыми намерениями. Я тут не простым человеком служу. Я здесь почитай уже лет, кхм, много лет в общем, выполняю роль привидения и предсказательницы ближайших событий.
– По совместительству? – прищурилась Лариса.
– Какое там… – вздохнуло облако. – Исключительно в силу собственных устремлений. Бескорыстно и беззаветно, так сказать, служу…
– Значит, администрация не в курсе этих ваших фокусов? – противным голосом поинтересовалась Лариса.
Облако аж задрожало:
– Предупреждаю: мое появление держи в тайне! Я действую из лучших побуждений…
– Короче. Зачем ко мне явились? И вправду проверять на храбрость?
– Нет. Предупредить.
– О чем?
– Ты особенно-то не старайся водить дружбу с писательницей этой, Червонцевой.
– Почему?
– Опасный она человек. Она, как бы это не по-русски сказать, “l'amie de tous les malheurs”.
– Подруга всех несчастий. Звучит экстравагантно.
– Мое дело – предупредить…
– Погодите, Гликерия Агаповна… А что, все остальные здешние люди – тоже опасные?
Облако начало стремительно таять и превращаться в обманчивый сиреневый туман.
– Остальные здешние – не люди… – напоследок прошелестело оно.
И в комнате запахло экзотическим фруктом папайей.
– Интересное кино, – только и сказала Лариса. И принялась доглаживать свой халатик. Уже безо всяких сверхъестественных явлений.
После ужина в “людской” столовой Лариса по договоренности с загадочной Червонцевой отправилась к белевшему в густых ноябрьских сумерках зданию псарни. В самом деле, псарню трудно было не найти или перепутать. Не только по звуку, но и по запаху.
Естественно, о том, чтобы выйти на променад в форменном халатике, не могло быть и речи. Столбик термометра за Ларисиным окошком стоял на нулевой отметке, и поэтому на прогулку с писательницей новоиспеченная кастелянша оделась потеплее. И при этом очень надеялась, что лукавые писательские очи Веры не разглядят, что Ларисино пальтецо – от Диора, кашне – от Гуччи, а сапожки – штучного производства крутой итальянской фирмы “Ла Модиани”. Ну что ж поделать?! Ну не было у простой российской кастелянши скромного китайско-турецкого прикида! Ведь не готовилась Лариса “кастелянствовать”, не предполагала остаться в “Дворянском гнезде” надолго… Хотя спасибо Фриде – она, видимо, все варианты просчитала своим плазменным интеллектом и снабдила Ларису подходящей одежонкой.
Что ж. Хоть и не готовилась Лариса вести беседы при ясной погоде с человеком, коего намеревалась убить, а придется.
Кстати, так или иначе, а обилие в своем гардеробе Дорогих вещей придется объяснять, если будут любопытствующие. Ведь, по “легенде”, Раиса Данникова – скромная, образованная девочка-плебейка, и самая дорогая среди ее вещей тряпка – колготки “Леванте”. Ладно, выкрутимся. Сошлемся на то, что у Раисы есть богатая приятельница, ссудившая тряпьем бедную подружку в честь того, что та нашла себе наконец престижную и непыльную работенку… Тем более что это почти правда. Пятно на кашне поставить, что ли, чтоб победнее выглядело? Нет, жалко. Будем надеяться, никто не обратит внимания на то. как одевается какая-то кастелянша. А уж Червонцева-то и подавно не обратит. Как показалось Ларисе, эта дама – человек, прочно зацикленный на своем “Я”…
– Пришла? – вместо приветствия спросила Вера Червонцева почти опаздывающую на свидание Ларису. Сама “королева триллера” на фоне аллей смотрелась этакой глыбой в драповом затрапезном пальто. – Рада тебя видеть. Будем гулять и разговаривать. Пока погода благоприятствует.
Они медленно пошли по аллее. Если бы не галдящая поблизости псарня, здесь царила бы полная тишина.
“А ведь это тоже удачно: за собачьим лаем никто не услышит, как вскрикнет женщина. Если она у меня успеет вскрикнуть”.
– Тебе понравилось здесь? – прервала жуткие Ларисины мысли Вера.
– П-пожалуй. Да, понравилось. Здесь все какое-то особенное. Словно из другого мира… Мне еще показалось, когда я только сюда приехала: все остальные города, люди, страны – будто вымысел. А настоящее – только здесь. Среди этих лип. И дворцовых стен…
– Кстати, ты весь дворец уже осмотрела?
– Я еще ничего толком не осмотрела. Когда? Гликерия из меня душу вынула своими гербами да миткалями.
– Ха! Значит, мои байки тебе как раз пригодятся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
И можно будет отказаться от роли кастелянши.
И халатик – к чертям собачьим!
Нет.
Претит Ларисе такое убийство. Недаром зарекалась она убивать женщин. Эта некрасивая Червонцева… Она такая… Обреченная, что ли. А обреченные всегда привлекательны, это Лариса вычитала у кого-то из классиков. Их (не классиков, а обреченных, разумеется!) подсознательно пытаешься оберегать. Возможно.
И еще было у Ларисы странное, но стойкое ощущение того, что Червонцева ей подыгрывает. Специально создает такие ситуации, в которых Ларисе удобно будет отправить лукавую писательницу к праотцам!
Лариса помотала головой. Вот это уж полнейшая чепуха! Не хватает только дешевой фантастики: Червонцева телепат-мазохист и знает о том, что Лариса призвана ее убить. И посему не противится убийце, ибо в следующей реинкарнации станет каким-нибудь золотым орлом небесным. Чей так светел взор незабываемый. Тьфу! На сегодня идиотских мыслей достаточно!
Профессиональная отравительница вздохнула, выдвинула из специального отсека шкафа гладильную доску и принялась гладить форменный лазоревый халатик. Через влажную марлю, как посоветовала многомудрая Гликерия.
Ткань халатика была довольно субтильной – того и гляди прожжешь, поэтому Лариса перевела утюг в режим “деликатное глажение”, раскинула над халатиком влажное крылышко марли и принялась за работу. И разумеется, не удивилась, когда над гладильной доской поднялось облачко влажного пара.
Удивилась она в следующую минуту. Когда облачко солидно увеличилось R размерах, приобрело цвет насыщенной асбестовой взвеси, а затем и знакомые очертания.-. Гликерии Агаповны!
– Salut! – сказала облакоподобная Гликерия Агаповна. – Не удивляйся, я всегда так перед новичками появляюсь! На прочность нервов проверяю. Чтоб никаких истерик и прочих неврастений. У кастелянши должна быть здоровая психика. Эй, ты утюг-то с тряпки сними, не ровен час, прожжешь казенный халатик, а он на балансе числится! Чего молчишь? Дождусь я ответа али нет?
– Дождетесь, – мрачно кивнула Лариса-Раиса и отключила утюг. – Какого черта вам от меня надо? Кстати, вы не надейтесь, удивляться вашей облачной структуре я не намерена. И с психикой у меня все в порядке. Говорите, зачем явились, и испаряйтесь в любом направлении. Быстро! Merde!
– Ругаться-то зачем. – миролюбиво колыхнулась облачная кастелянша. – Я ведь, между прочим, с добрыми намерениями. Я тут не простым человеком служу. Я здесь почитай уже лет, кхм, много лет в общем, выполняю роль привидения и предсказательницы ближайших событий.
– По совместительству? – прищурилась Лариса.
– Какое там… – вздохнуло облако. – Исключительно в силу собственных устремлений. Бескорыстно и беззаветно, так сказать, служу…
– Значит, администрация не в курсе этих ваших фокусов? – противным голосом поинтересовалась Лариса.
Облако аж задрожало:
– Предупреждаю: мое появление держи в тайне! Я действую из лучших побуждений…
– Короче. Зачем ко мне явились? И вправду проверять на храбрость?
– Нет. Предупредить.
– О чем?
– Ты особенно-то не старайся водить дружбу с писательницей этой, Червонцевой.
– Почему?
– Опасный она человек. Она, как бы это не по-русски сказать, “l'amie de tous les malheurs”.
– Подруга всех несчастий. Звучит экстравагантно.
– Мое дело – предупредить…
– Погодите, Гликерия Агаповна… А что, все остальные здешние люди – тоже опасные?
Облако начало стремительно таять и превращаться в обманчивый сиреневый туман.
– Остальные здешние – не люди… – напоследок прошелестело оно.
И в комнате запахло экзотическим фруктом папайей.
– Интересное кино, – только и сказала Лариса. И принялась доглаживать свой халатик. Уже безо всяких сверхъестественных явлений.
После ужина в “людской” столовой Лариса по договоренности с загадочной Червонцевой отправилась к белевшему в густых ноябрьских сумерках зданию псарни. В самом деле, псарню трудно было не найти или перепутать. Не только по звуку, но и по запаху.
Естественно, о том, чтобы выйти на променад в форменном халатике, не могло быть и речи. Столбик термометра за Ларисиным окошком стоял на нулевой отметке, и поэтому на прогулку с писательницей новоиспеченная кастелянша оделась потеплее. И при этом очень надеялась, что лукавые писательские очи Веры не разглядят, что Ларисино пальтецо – от Диора, кашне – от Гуччи, а сапожки – штучного производства крутой итальянской фирмы “Ла Модиани”. Ну что ж поделать?! Ну не было у простой российской кастелянши скромного китайско-турецкого прикида! Ведь не готовилась Лариса “кастелянствовать”, не предполагала остаться в “Дворянском гнезде” надолго… Хотя спасибо Фриде – она, видимо, все варианты просчитала своим плазменным интеллектом и снабдила Ларису подходящей одежонкой.
Что ж. Хоть и не готовилась Лариса вести беседы при ясной погоде с человеком, коего намеревалась убить, а придется.
Кстати, так или иначе, а обилие в своем гардеробе Дорогих вещей придется объяснять, если будут любопытствующие. Ведь, по “легенде”, Раиса Данникова – скромная, образованная девочка-плебейка, и самая дорогая среди ее вещей тряпка – колготки “Леванте”. Ладно, выкрутимся. Сошлемся на то, что у Раисы есть богатая приятельница, ссудившая тряпьем бедную подружку в честь того, что та нашла себе наконец престижную и непыльную работенку… Тем более что это почти правда. Пятно на кашне поставить, что ли, чтоб победнее выглядело? Нет, жалко. Будем надеяться, никто не обратит внимания на то. как одевается какая-то кастелянша. А уж Червонцева-то и подавно не обратит. Как показалось Ларисе, эта дама – человек, прочно зацикленный на своем “Я”…
– Пришла? – вместо приветствия спросила Вера Червонцева почти опаздывающую на свидание Ларису. Сама “королева триллера” на фоне аллей смотрелась этакой глыбой в драповом затрапезном пальто. – Рада тебя видеть. Будем гулять и разговаривать. Пока погода благоприятствует.
Они медленно пошли по аллее. Если бы не галдящая поблизости псарня, здесь царила бы полная тишина.
“А ведь это тоже удачно: за собачьим лаем никто не услышит, как вскрикнет женщина. Если она у меня успеет вскрикнуть”.
– Тебе понравилось здесь? – прервала жуткие Ларисины мысли Вера.
– П-пожалуй. Да, понравилось. Здесь все какое-то особенное. Словно из другого мира… Мне еще показалось, когда я только сюда приехала: все остальные города, люди, страны – будто вымысел. А настоящее – только здесь. Среди этих лип. И дворцовых стен…
– Кстати, ты весь дворец уже осмотрела?
– Я еще ничего толком не осмотрела. Когда? Гликерия из меня душу вынула своими гербами да миткалями.
– Ха! Значит, мои байки тебе как раз пригодятся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78