Разрезал горло, и все. Ты должен разодрать его, выпотрошить, сожрать на глазах у зрителей. Вот это будет зрелище! — и, видя мою насмешку, добавил: — Смотри, не подчинишься, я перестану тебя кормить, и тебе придется удовлетворить свой аппетит на арене.
Эта идея очень нравилась Кхоту, хотя он так никогда ее и не воплотил. Я ел много мяса, и он жаловался, что я его разорю, но все же не ограничивал меня в еде.
Спустя несколько месяцев мой номер успел надоесть зрителям. Кхот начал выставлять против меня вооруженных противников, и мне стало труднее. Хотя мой рост выше среднего, но рядом с огромными, играющими мышцами силачами я производил впечатление подростка. Впрочем мое преимущество заключалось не в силе мускулов а в молниеносной реакции, в угадывании удара и умении ловко уходить от него. Я могу долго выматывать противника обманутого моей кажущейся уязвимостью, вкладывающего всю свою энергию в каждый удар. Как бы силен ни был боец, когда-нибудь и он устает и начинает ошибаться. Моя же выносливость значительно превосходит человеческую.
Зато я, наконец, приобретя определенное доверие Кхота смог свободно разгуливать по городу, изучая все его чудеса. Город Солнца открывался передо мной, как волшебная шкатулка, таящая в себе самые невиданные сокровища.
За время, проведенное в обществе Кхота и его рабов, я приобрел некоторый налет цивилизованности и уже не пялился изумленно на окружающих, как это было в первый день моего приезда в Антиллу. Я важно прохаживался между рядами торговцев, сопровождаемый любопытными взглядами. Несмотря на антильскую одежду, я резко отличался от местных жителей. Меня узнавали, приглашали зайти, пообщаться. Как я уже говорил, в этой стране не водились оборотни, и поэтому антильцы не испытывали к ним ненависти или страха, как кельты. Меня воспринимали скорее как ловкого фокусника или шарлатана, просили развлечь их, продемонстрирован один из моих трюков. Нередко меня приглашали и в таверны, где в веселой компании всегда находился кто-нибудь, готовый поставить мне кувшин вина, ведь мне нечем было расплатиться.
Я, пользуясь расположением горожан, старательно собирал сведения о жизни в царском дворце. Узнать какие-нибудь подробности о Морейн было довольно трудно. В отличие от большинства других стран, в Антилле не существовало сплетен и пустословий, у его жителей не было желания почесать языки и обсудить жизнь дворца. Даже наоборот, при упоминании о царице люди испуганно оглядывались и замыкались в себе. Мне удалось узнать только то, что антильская царевна живет во дворце на центральном острове Города Солнца. А потом пришла весть, что Ахетон, сын царицы Гелионы, скончался. Я потерял сон покой, стал хуже драться, Изводясь мыслями, что Морейн может вернуться на Медовый Остров, а я навеки останусь под палящим солнцем Антиллы. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы однажды посмотреть бой не явилась сама царица в сопровождении свиты.
Этот бой не был особо примечателен, если не считать того, что я, пытаясь разглядеть царскую свиту, отвлекался и пропустил один-два скользящих удара, оставивших на моем теле несколько царапин, а в конце, убив своего врага, несмотря на убедительные знаки, подаваемые мне Кхотом, наотрез отказался перевоплощаться в волка и терзатъ несчастное тело убитого. Мысль о том, что среди царской свиты может находиться Морейн, которая увидит меня за таким кровожадным занятием, была мне невыносима. Вряд ли после этого я мог бы рассчитывать на ее взаимность.
Возмущенный Кхот не находил слов, чтобы выразить мне свое негодование, измышляя всевозможные наказания, которым он подвергнет меня за ослушание. Но вечером того же дня он с прискорбием сообщил мне, что получи за меня от царицы огромный выкуп и вынужден со мной расстаться. Гелиона пожелала видеть меня в своей личной охране.
Этой же ночью я оказался во дворце, где сбылась давняя мечта Кхота, меня безжалостно побрили и так долго мыли в купальнях, что я был близок к обмороку. Масла и благовония, которыми пропитались вода и воздух, так пронзительно и тоiвнотворно пахли, что надолго отбили у меня нюх. Единственным утешением было то, что мыли меня прелестные рабыни. Впрочем, я и прежде не был лишен женского общества. Кхот тщательно следил за тем, чтобы его гладиаторы ни в чем не нуждались.
Итак, я, чистый, выбритый и благоухающий, как девушка в борделе, предстал перед командиром царских телохранителей — здоровым детиной с бычьей шеей по имени Друз, который, глядя сверху вниз, недовольно осмотрел меня и недоуменно пожал плечами, не понимая, чем я смог привлечь его царицу.
— Возможно, ее заинтересовала моя способность перевоплощаться в волка, подсказал я ему.
— Твои способности оборотня здесь никому не интересны, лениво сообщил Друз. — Кстати, по приказу царицы ты должен ежедневно принимать напиток, подавляющий трансформацию.
Друз предупредил меня, что любая попытка отказаться от напитка или перевоплотиться будет наказана смертной казнью. Пожалуй, если бы не Морейн, ради которой мне необходимо было оставаться во дворце, я прямо сейчас попытался бы обратиться в волка и вырваться отсюда до того, как в меня вольют первую порцию этой вонючей жидкости.
— Ты знаешь, что, ежедневно принимая напиток, я протяну только несколько лет? — спросил я Друза.
Он сочувственно покачал головой — царские приказы не обсуждаются.
— Но ты мне не очень подходишь, — обнадежил он меня. — Возможно, мне удастся убедить царицу, что ты недостаточно силен для телохранителя, и она вернет тебя обратно в цирк.
Поскольку это не входило в мои планы, мне пришлось в человеческом облике доказывать, что я достоин быть в царской охране. На первом же обучении мне удалось убедить Друза, что, несмотря на мои не слишком крупные габариты, я все же достаточно силен и могу представлять существенную угрозу врагу. Через две недели я уже был включен в график дежурств царских телохранителей.
Прожив много месяцев в антильской столице, я никогда не был в ее центре и практически не видел дворцовой архитектуры города. Теперь же, оказавшись в царском дворце, я был настолько поражен его непостижимой красотой и роскошью, что понял, наконец, насколько примитивна и бедна была моя родная пещера, куда я все еще мечтал привести Морейн. С интересом рассматривал я все, что меня окружало. С интересом, это мягко сказано с восторгом с потрясением, с изумлением! Ничего подобного я никогда не видел. Даже замок моего короля Эохайда — прекрасней шее строение на всем Альбионе — казался лачугой, по сравнению с этим дворцом.
Залы тянулись один за другим, соединенные великолепными резными дверями, инкрустированными драгоценными камнями. Царские чертоги были залиты светом, исходившим от кристаллов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Эта идея очень нравилась Кхоту, хотя он так никогда ее и не воплотил. Я ел много мяса, и он жаловался, что я его разорю, но все же не ограничивал меня в еде.
Спустя несколько месяцев мой номер успел надоесть зрителям. Кхот начал выставлять против меня вооруженных противников, и мне стало труднее. Хотя мой рост выше среднего, но рядом с огромными, играющими мышцами силачами я производил впечатление подростка. Впрочем мое преимущество заключалось не в силе мускулов а в молниеносной реакции, в угадывании удара и умении ловко уходить от него. Я могу долго выматывать противника обманутого моей кажущейся уязвимостью, вкладывающего всю свою энергию в каждый удар. Как бы силен ни был боец, когда-нибудь и он устает и начинает ошибаться. Моя же выносливость значительно превосходит человеческую.
Зато я, наконец, приобретя определенное доверие Кхота смог свободно разгуливать по городу, изучая все его чудеса. Город Солнца открывался передо мной, как волшебная шкатулка, таящая в себе самые невиданные сокровища.
За время, проведенное в обществе Кхота и его рабов, я приобрел некоторый налет цивилизованности и уже не пялился изумленно на окружающих, как это было в первый день моего приезда в Антиллу. Я важно прохаживался между рядами торговцев, сопровождаемый любопытными взглядами. Несмотря на антильскую одежду, я резко отличался от местных жителей. Меня узнавали, приглашали зайти, пообщаться. Как я уже говорил, в этой стране не водились оборотни, и поэтому антильцы не испытывали к ним ненависти или страха, как кельты. Меня воспринимали скорее как ловкого фокусника или шарлатана, просили развлечь их, продемонстрирован один из моих трюков. Нередко меня приглашали и в таверны, где в веселой компании всегда находился кто-нибудь, готовый поставить мне кувшин вина, ведь мне нечем было расплатиться.
Я, пользуясь расположением горожан, старательно собирал сведения о жизни в царском дворце. Узнать какие-нибудь подробности о Морейн было довольно трудно. В отличие от большинства других стран, в Антилле не существовало сплетен и пустословий, у его жителей не было желания почесать языки и обсудить жизнь дворца. Даже наоборот, при упоминании о царице люди испуганно оглядывались и замыкались в себе. Мне удалось узнать только то, что антильская царевна живет во дворце на центральном острове Города Солнца. А потом пришла весть, что Ахетон, сын царицы Гелионы, скончался. Я потерял сон покой, стал хуже драться, Изводясь мыслями, что Морейн может вернуться на Медовый Остров, а я навеки останусь под палящим солнцем Антиллы. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы однажды посмотреть бой не явилась сама царица в сопровождении свиты.
Этот бой не был особо примечателен, если не считать того, что я, пытаясь разглядеть царскую свиту, отвлекался и пропустил один-два скользящих удара, оставивших на моем теле несколько царапин, а в конце, убив своего врага, несмотря на убедительные знаки, подаваемые мне Кхотом, наотрез отказался перевоплощаться в волка и терзатъ несчастное тело убитого. Мысль о том, что среди царской свиты может находиться Морейн, которая увидит меня за таким кровожадным занятием, была мне невыносима. Вряд ли после этого я мог бы рассчитывать на ее взаимность.
Возмущенный Кхот не находил слов, чтобы выразить мне свое негодование, измышляя всевозможные наказания, которым он подвергнет меня за ослушание. Но вечером того же дня он с прискорбием сообщил мне, что получи за меня от царицы огромный выкуп и вынужден со мной расстаться. Гелиона пожелала видеть меня в своей личной охране.
Этой же ночью я оказался во дворце, где сбылась давняя мечта Кхота, меня безжалостно побрили и так долго мыли в купальнях, что я был близок к обмороку. Масла и благовония, которыми пропитались вода и воздух, так пронзительно и тоiвнотворно пахли, что надолго отбили у меня нюх. Единственным утешением было то, что мыли меня прелестные рабыни. Впрочем, я и прежде не был лишен женского общества. Кхот тщательно следил за тем, чтобы его гладиаторы ни в чем не нуждались.
Итак, я, чистый, выбритый и благоухающий, как девушка в борделе, предстал перед командиром царских телохранителей — здоровым детиной с бычьей шеей по имени Друз, который, глядя сверху вниз, недовольно осмотрел меня и недоуменно пожал плечами, не понимая, чем я смог привлечь его царицу.
— Возможно, ее заинтересовала моя способность перевоплощаться в волка, подсказал я ему.
— Твои способности оборотня здесь никому не интересны, лениво сообщил Друз. — Кстати, по приказу царицы ты должен ежедневно принимать напиток, подавляющий трансформацию.
Друз предупредил меня, что любая попытка отказаться от напитка или перевоплотиться будет наказана смертной казнью. Пожалуй, если бы не Морейн, ради которой мне необходимо было оставаться во дворце, я прямо сейчас попытался бы обратиться в волка и вырваться отсюда до того, как в меня вольют первую порцию этой вонючей жидкости.
— Ты знаешь, что, ежедневно принимая напиток, я протяну только несколько лет? — спросил я Друза.
Он сочувственно покачал головой — царские приказы не обсуждаются.
— Но ты мне не очень подходишь, — обнадежил он меня. — Возможно, мне удастся убедить царицу, что ты недостаточно силен для телохранителя, и она вернет тебя обратно в цирк.
Поскольку это не входило в мои планы, мне пришлось в человеческом облике доказывать, что я достоин быть в царской охране. На первом же обучении мне удалось убедить Друза, что, несмотря на мои не слишком крупные габариты, я все же достаточно силен и могу представлять существенную угрозу врагу. Через две недели я уже был включен в график дежурств царских телохранителей.
Прожив много месяцев в антильской столице, я никогда не был в ее центре и практически не видел дворцовой архитектуры города. Теперь же, оказавшись в царском дворце, я был настолько поражен его непостижимой красотой и роскошью, что понял, наконец, насколько примитивна и бедна была моя родная пещера, куда я все еще мечтал привести Морейн. С интересом рассматривал я все, что меня окружало. С интересом, это мягко сказано с восторгом с потрясением, с изумлением! Ничего подобного я никогда не видел. Даже замок моего короля Эохайда — прекрасней шее строение на всем Альбионе — казался лачугой, по сравнению с этим дворцом.
Залы тянулись один за другим, соединенные великолепными резными дверями, инкрустированными драгоценными камнями. Царские чертоги были залиты светом, исходившим от кристаллов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123