Когда-нибудь она опять станет моей.
Конечно, принцесса поддалась детскому увлечению, даже не желая трезво оценить своего возлюбленного. Я понял, что мне необходимо поговорить с ней, рассказать ей то, что я знаю о Бренне. С этими мыслями я пошел искать ее покои.
Бренн, тяжело дыша от нетерпения, ввалился вслед за Морейн в ее комнату. Заметив, как женщина воротит от него свой носик, Бренн насмешливо спросил:
— Что, я слишком дурно пахну для думнонской принцессы?
— Скажи спасибо, что не для королевы, — опрометчиво бросила ему Морейн, о чем тут же пожалела. Бренн влепил ей такую пощечину, что у нее потемнело в глазах, и она чуть не лишилась сознания.
— Маленькая потаскуха! — прошипел Бренн. — Я так и знал, что ты не преминешь воспользоваться моим отсутствием. Неужели ты уже забралась в постель к моему братцу?
Бренн не мог справиться с накатывающимся бешенством. Ему хотелось вырвать порочное сердце из груди Морейн и швырнуть его в ноги брату. Пока он, Бренн, завоевывал для короля славу и золото, вел опасную и жестокую войну, рисковал своей жизнью, Белин соблазнил его возлюбленную, единственную женщину, которую Бренн когда-либо любил. Боль, разрывающая его грудь, рвалась наружу. Бренн опомнился, только увидев, что Морейн потеряла сознание от его ударов. Правда, надо заметить, она умела это делать довольно быстро, наученная горьким опытом общения со своим возлюбленным. Он старался взять себя в руки, остановить жуткие видения, материализацию которых требовал скованный магическим зельем второй разум. Медленно двигаясь, как будто боясь расплескать свой утихомирившийся рассудок, Бренн нагнулся к неподвижной женщине.
Она лежала, прислушиваясь к его дыханию, и только когда убедилась, что он успокоился, открыла глаза и тяжело вздохнула. Шок проходил, его место занимали боль и обида. Заметив, что она очнулась, Бренн сжал Морейн в объятиях. Но она обиженно отстранилась, поднялась с пола и деланнс? равнодушным голосом заявила:
— Тебе угрожает опасность, Бренн. Белин хочет жениться на мне и избавиться от тебя.
— Я не боюсь его, — надменно ответил принц.
— Твоя глупая самоуверенность погубит тебя, — возмутилась Морейн. — Ты сам виноват во всем! Если бы ты не сказал ему тогда перед походом, что хочешь на мне жениться, он не стал бы торопить время. Ты должен был сначала спросить моего разрешения, прежде чем свататься.
— Кто же спрашивает согласия у женщины? Все вы только и мечтаете выскочить замуж.
— Возможно, но не за такого, как ты, — ответила Морейн, на всякий случай, отойдя от принца подальше.
Но припадок уже прошел, и Бренн мог контролировать себя. Он сделает все, чтобы заполучить эту женщину. Пусть она пока говорит что угодно, он стерпит и это.
— Зачем же ты прилюдно объявила себя моей невестой, если не хочешь за меня замуж?
— Ты ведь знаешь эту историю с оракулом, пообещавшим наследника тому из вас, кто женится на собственной сестре и убьет своих родителей и брата? У Белина уже имеется весь набор, не хватает только убитого брата, — ответила Морейн, возможно, успевшая пожалеть о своей опрометчивой выходке перед поэннинским войском. — Если Белину удастся жениться на мне, как ты думаешь, кто станет последней жертвой, принесенной ради будущего наследника трона? Кого из братьев убьет король? Думаю, ты сам бы подал ему идею, когда узнал бы о нашей свадьбе. У меня не было другого способа избежать этого убийства.
— И ты геройски спасала мою жизнь, принеся себя в жертву? — насмешливо спросил Бренн. — Бедный брат, наверное, бесится от ревности.
— Бесится, конечно, но не от ревности! — нервно воскликнула Морейн. — Белин даже не влюблен в меня. Он верит оракулу, пообещавшему ему дитя, рожденное от сестры. Мне стоило больших трудов отложить свадьбу до вашего возвращения.
Бренн стиснул плечи Морейн:
— Значит, между вами ничего не было?
Она обиженно дернула плечом:
— Надо было начать с этого вопроса, Бренн.
Но он больше не мог продолжать разговор. Кое-как сорвав с Морейн одежду и задыхаясь от возбуждения, он навалился на нее, не обращая внимания на возмущенные протесты возлюбленной.
Когда Бренн ушел, Морейн еще некоторое время тихо сидела на кровати, прислушиваясь к его шагам, гулко раздававшимся под каменными сводами коридора. Она гладила себя по обнаженным плечам, нащупывая ушибы и раны, и вспоминала грубые ласки своего безумного любовника. В таком состоянии я и застал Морейн, войдя без стука в ее покои. Ударили в нос запахи тлеющих в очаге поленьев, шкур животных, пахучих трав и благовоний. А еще комната была наполнена острыми запахами обид, любви, слез, крови, дурманящего аромата яблоневых цветов и чужим, страшным духом ушедшего отсюда человека.
Морейн встретила меня настороженным взглядом, натянув до подбородка покрывало из шкур. Я растерялся, почувствовал неловкость, замер, не зная, что сказать. Она слезла с кровати, укуталась в шкуру, как в плащ, перекинув ее через одно плечо и обнажив другое, и приняла самый достойный вид, на какой только была способна.
Исчезла смазливость кельтской девочки, трогательная беззащитность и болезненность антильской женщины. В ней появилась самоуверенность и какая-то дивная таинственность. Такая хорошенькая, теплая, живая, она надменно взирала на меня из своих мехов. На ее тонкой обнаженной руке я увидел проявляющийся синяк. У меня не было сомнений, откуда он взялся, и начал пылко доказывать, что ее роковая ошибка в выборе возлюбленного приведет к плачевным последствиям, которые неминуемо нагрянут. Я видел в Землях Рудаука, как этот человек жестоко убивал людей. Я слышал от воинов о его разгуле в Антилле. Но Морейн не хотела меня даже слушать.
— Я твоя госпожа, — надменно проговорила она, — и ты не смеешь осуждать мои решения.
— Хорошо, если бы ты была госпожой хотя бы самой себе! — закричал я на нее, позабыв о приличиях. — Госпожа! Да как ты смеешь говорить мне это, ты, вырвавшая у меня волю обманом и коварством в обмен на твою любовь.
«Любовь?» Я услышал мысли Морейн, она подумала, как смешно сравнивать любовь, ее настоящую любовь, и то, что однажды она спряталась от страха и одиночества в моих объятиях. Но этого она не сказала, а холодно заметила:
— Я, кажется, ни к чему не принуждала тебя, Блейдд, и ничего тебе не обещала.
Я видел, что Морейн пытается выместить на мне обиду на Бренна и старается причинить мне своими словами боль. Только теперь я понял, зачем Морейн нужна была моя воля. Если бы на мне не было Гвира, я убил бы Бренна, а ее бы просто украл, утащил в какую-нибудь пещеру, где ни одна живая душа не нашла бы нас. Но скованная воля заставила меня подчиниться бессердечной женщине, приказавшей мне оставить ее и не прикасаться к Бренну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Конечно, принцесса поддалась детскому увлечению, даже не желая трезво оценить своего возлюбленного. Я понял, что мне необходимо поговорить с ней, рассказать ей то, что я знаю о Бренне. С этими мыслями я пошел искать ее покои.
Бренн, тяжело дыша от нетерпения, ввалился вслед за Морейн в ее комнату. Заметив, как женщина воротит от него свой носик, Бренн насмешливо спросил:
— Что, я слишком дурно пахну для думнонской принцессы?
— Скажи спасибо, что не для королевы, — опрометчиво бросила ему Морейн, о чем тут же пожалела. Бренн влепил ей такую пощечину, что у нее потемнело в глазах, и она чуть не лишилась сознания.
— Маленькая потаскуха! — прошипел Бренн. — Я так и знал, что ты не преминешь воспользоваться моим отсутствием. Неужели ты уже забралась в постель к моему братцу?
Бренн не мог справиться с накатывающимся бешенством. Ему хотелось вырвать порочное сердце из груди Морейн и швырнуть его в ноги брату. Пока он, Бренн, завоевывал для короля славу и золото, вел опасную и жестокую войну, рисковал своей жизнью, Белин соблазнил его возлюбленную, единственную женщину, которую Бренн когда-либо любил. Боль, разрывающая его грудь, рвалась наружу. Бренн опомнился, только увидев, что Морейн потеряла сознание от его ударов. Правда, надо заметить, она умела это делать довольно быстро, наученная горьким опытом общения со своим возлюбленным. Он старался взять себя в руки, остановить жуткие видения, материализацию которых требовал скованный магическим зельем второй разум. Медленно двигаясь, как будто боясь расплескать свой утихомирившийся рассудок, Бренн нагнулся к неподвижной женщине.
Она лежала, прислушиваясь к его дыханию, и только когда убедилась, что он успокоился, открыла глаза и тяжело вздохнула. Шок проходил, его место занимали боль и обида. Заметив, что она очнулась, Бренн сжал Морейн в объятиях. Но она обиженно отстранилась, поднялась с пола и деланнс? равнодушным голосом заявила:
— Тебе угрожает опасность, Бренн. Белин хочет жениться на мне и избавиться от тебя.
— Я не боюсь его, — надменно ответил принц.
— Твоя глупая самоуверенность погубит тебя, — возмутилась Морейн. — Ты сам виноват во всем! Если бы ты не сказал ему тогда перед походом, что хочешь на мне жениться, он не стал бы торопить время. Ты должен был сначала спросить моего разрешения, прежде чем свататься.
— Кто же спрашивает согласия у женщины? Все вы только и мечтаете выскочить замуж.
— Возможно, но не за такого, как ты, — ответила Морейн, на всякий случай, отойдя от принца подальше.
Но припадок уже прошел, и Бренн мог контролировать себя. Он сделает все, чтобы заполучить эту женщину. Пусть она пока говорит что угодно, он стерпит и это.
— Зачем же ты прилюдно объявила себя моей невестой, если не хочешь за меня замуж?
— Ты ведь знаешь эту историю с оракулом, пообещавшим наследника тому из вас, кто женится на собственной сестре и убьет своих родителей и брата? У Белина уже имеется весь набор, не хватает только убитого брата, — ответила Морейн, возможно, успевшая пожалеть о своей опрометчивой выходке перед поэннинским войском. — Если Белину удастся жениться на мне, как ты думаешь, кто станет последней жертвой, принесенной ради будущего наследника трона? Кого из братьев убьет король? Думаю, ты сам бы подал ему идею, когда узнал бы о нашей свадьбе. У меня не было другого способа избежать этого убийства.
— И ты геройски спасала мою жизнь, принеся себя в жертву? — насмешливо спросил Бренн. — Бедный брат, наверное, бесится от ревности.
— Бесится, конечно, но не от ревности! — нервно воскликнула Морейн. — Белин даже не влюблен в меня. Он верит оракулу, пообещавшему ему дитя, рожденное от сестры. Мне стоило больших трудов отложить свадьбу до вашего возвращения.
Бренн стиснул плечи Морейн:
— Значит, между вами ничего не было?
Она обиженно дернула плечом:
— Надо было начать с этого вопроса, Бренн.
Но он больше не мог продолжать разговор. Кое-как сорвав с Морейн одежду и задыхаясь от возбуждения, он навалился на нее, не обращая внимания на возмущенные протесты возлюбленной.
Когда Бренн ушел, Морейн еще некоторое время тихо сидела на кровати, прислушиваясь к его шагам, гулко раздававшимся под каменными сводами коридора. Она гладила себя по обнаженным плечам, нащупывая ушибы и раны, и вспоминала грубые ласки своего безумного любовника. В таком состоянии я и застал Морейн, войдя без стука в ее покои. Ударили в нос запахи тлеющих в очаге поленьев, шкур животных, пахучих трав и благовоний. А еще комната была наполнена острыми запахами обид, любви, слез, крови, дурманящего аромата яблоневых цветов и чужим, страшным духом ушедшего отсюда человека.
Морейн встретила меня настороженным взглядом, натянув до подбородка покрывало из шкур. Я растерялся, почувствовал неловкость, замер, не зная, что сказать. Она слезла с кровати, укуталась в шкуру, как в плащ, перекинув ее через одно плечо и обнажив другое, и приняла самый достойный вид, на какой только была способна.
Исчезла смазливость кельтской девочки, трогательная беззащитность и болезненность антильской женщины. В ней появилась самоуверенность и какая-то дивная таинственность. Такая хорошенькая, теплая, живая, она надменно взирала на меня из своих мехов. На ее тонкой обнаженной руке я увидел проявляющийся синяк. У меня не было сомнений, откуда он взялся, и начал пылко доказывать, что ее роковая ошибка в выборе возлюбленного приведет к плачевным последствиям, которые неминуемо нагрянут. Я видел в Землях Рудаука, как этот человек жестоко убивал людей. Я слышал от воинов о его разгуле в Антилле. Но Морейн не хотела меня даже слушать.
— Я твоя госпожа, — надменно проговорила она, — и ты не смеешь осуждать мои решения.
— Хорошо, если бы ты была госпожой хотя бы самой себе! — закричал я на нее, позабыв о приличиях. — Госпожа! Да как ты смеешь говорить мне это, ты, вырвавшая у меня волю обманом и коварством в обмен на твою любовь.
«Любовь?» Я услышал мысли Морейн, она подумала, как смешно сравнивать любовь, ее настоящую любовь, и то, что однажды она спряталась от страха и одиночества в моих объятиях. Но этого она не сказала, а холодно заметила:
— Я, кажется, ни к чему не принуждала тебя, Блейдд, и ничего тебе не обещала.
Я видел, что Морейн пытается выместить на мне обиду на Бренна и старается причинить мне своими словами боль. Только теперь я понял, зачем Морейн нужна была моя воля. Если бы на мне не было Гвира, я убил бы Бренна, а ее бы просто украл, утащил в какую-нибудь пещеру, где ни одна живая душа не нашла бы нас. Но скованная воля заставила меня подчиниться бессердечной женщине, приказавшей мне оставить ее и не прикасаться к Бренну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123