ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Понятное дело, кто же устоит против чар и магии.
Утром русалка умерла. Но Харт узнал об этом только к вечеру, когда очнулся. Гвидион и друиды-лекари, которых всегда брали в военные походы, с трудом его откачали, отпоили, отколдовали.
Войска уходили к Мглистым Камням. Угасы умели нести на себе всадников так, что даже обессилевшие, они не падали на землю. Этим и объяснялось то чудо, что Харт ехал верхом несмотря на свое полуобморочное состояние. Тело русалки валялось в обозе среди прочего добра, принадлежавшего магу.
Страх перед колдовством навсегда поселился в сердце Харта. Он не сказал никому, что голос русалки до сих пор звучит в его голове, она разговаривает с ним. Больше всего Харт боялся, что об этом узнает Гвидион, коварный чародей, который непременно займется изучением его внутренних голосов. Нет, нет, пусть лучше его будут звать Рыбий Хвост, хотя это и не самое элегантное прозвище, чем он позволит жрецу ковыряться в его мозгах, вывертывая наизнанку их содержимое.
Харт очнулся от тягостных воспоминаний и влил в себя очередную кружку эля, стараясь хоть на время стереть из памяти тягостный взгляд русалочьих глаз, преследующий его всегда, когда он был недостаточно пьян. Еще две-три кружки — и память избавится от чужого образа, и Харт сможет, наконец, расслабиться в обществе друзей.
В трапезной было тесно и душно. Люди сидели на скамьях, на столах, на полу, многие здесь же и спали среди объедков, свиней и собак, Когда в крепость приезжал король со своими отрядами думнонов, все помещения замка превращались в казармы.
Белин считал необходимым появляться время от времени среди воинов в Поэннине, чтобы напоминать им, кто в действительности является верховным правителем их страны. И хотя он теперь не нуждался, как прежде, в сильной и защищенной крепости своего брата, он был его частым гостем. К тому же Гвидион, Королевский Друид, имел какую-то странную привязанность к Бренну, всюду следуя за ним. И король вынужден был подчиняться древним законам, приезжая в Поэннин не столько к Бренву, сколько на поклон к своему жрецу.
Белин с ностальгией вспоминал времена, когда они неслись на угасах вслед за своим отцом, и было так легко жить и сражаться, зная, что справа его всегда прикрывает неистовый Бренн, слева — весельчак Рикк, а где-то сзади, невидимый для бойцов, надежный и всесильный, возвышается Гвидион. Рикк по-прежнему был предан и весел, Гвидион все так же надежен и всесилен, а Бренн становился все более отчужденным и мрачным. В каждый свой приезд в Поэннин Белин с неприязнью ощущал, как отдаляется его брат. Но менялся не только характер Бренна. Его внешность, точно выгоревшая на солнце ткань, становилась неприятно блеклой, почти бесцветной, будто кто-то высасывал из него краски, превращая в альбиноса. И сама крепость, казалось, становилась все более мрачной, вслед за своим хозяином погружаясь в призрачную жизнь.
Глава 9
Падение Эринира
Мир оплакивал короля Эохайда Оллатара из Племени Дивного Народа, лежащего посреди траурной залы на покрытом зеленым плащом возвышении. На его груди поверх скрещенных рук тускло мерцала большими изумрудами золотая корона Оллатаров. Королева, закутанная, как и ее дети, в серый траурный плащ и потерявшая со смертью мужа всякий интерес к жизни, стояла у гроба безвольной тенью, выполняя положенные ритуалом действия.
Никто уже не упоминал о том, что Эохайд был полукровкой. Он воплотил в себе лучшие черты Дивного Народа, чего нельзя было сказать о его детях, не унаследовавших ни поразительной красоты, ни особого склада ума, ни магических талантов своих предков. Брат и сестра, последние потомки Оллатаров, самого великого рода королей Туатов, стояли рядом, понурив головы в серых капюшонах.
Серасаф, любимый сын, приближенный к отцу, был погружен в транс от горя. Морейн искренне плакала не столько от собственной печали, сколько от жалости к матери и брату. Траурная и торжественная обстановка, всеобщее горе, дурманящие благовония действовали на нее удручающе. А когда она скользила взглядом по лицу мертвого отца, каждый раз сердце болезненно сжималось от острого чувства утраты. Никогда ей больше не увидеть его звездного взгляда, плотно сжатых губ, величественной осанки, не услышать голоса, наполняющего душу благодатью.
По окончанию ритуала Морейн увлекла брата на крепостную стену, где их никто не слышал, с удовольствием вдохнула свежий весенний воздух после душного траурного зала, наполненного дымом обрядных благовоний. Взяв брата за руки, она с трепетом заглянула ему в глаза и попросила:
— Серасаф, позволь мне не возвращаться в Антиллу.
К своему удивлению, она встретила поразительное упрямство со стороны брата. Серасаф настаивал на возвращении Морейн в страну, куда ее отправил отец. И только когда принцесса показала свои израненные руки и рассказала новому королю о том, какую роль отвела ей Гелиона в своей магии, Серасаф смягчился.
— Кругом идут кровавые войны, Морейн. На Альбионе все меньше земель, неподвластных Белину, объявившему себя королем Медового Острова, — сказал Серасаф, с тревогой вглядываясь в горизонт, где темнели горы Волчьей Заставы. — И. хотя мы заключили перемирие с королем Белином, я очень сомневаюсь в его надежности.
— Вы вступили в союз с этим негодяем?! — в сердцах воскликнула Морейн.
— Не союз, сестра, перемирие. Соглашение о ненападении с их стороны, только и всего. Мы им малоинтересны, они просто хотят обезопасить себя от объединения мелких королевств и племен против них. Но мы не можем полагаться на обещания этих шакалов и, конечно, готовим наше войско к войне. Уже несколько племен, с которыми Король Медового Острова заключал подобные соглашения, лежат в руинах после нашествия армии поэннинцев, дикого племени, принадлежащего его младшему брату. Серасаф нервно потрогал кинжал на поясе, прошел несколько шагов и взволнованно продолжил: — Пока король и бешеный выводок его братьев сидят на своей неприступной скале, мы можем быть спокойны. Но как только их войска пересекут Волчью Заставу, я призову в Эринир еще одного владыку Туата де Дананн с его армией.
Серасаф не отрывал взгляда от горной цепи на горизонте, погруженный в собственные мысли. Может ли он поделиться с сестрой своими тревогами и опасениями, рассказать ей о страшной миссии, возложенной на него? Нет! Серасаф горестно вздохнул. Это только его долг, нечего взваливать его на слабую женщину.
Он вспомнил суровый взгляд миндалевидных глаз своего учителя, рассказавшего ему о том, что в мир вернулось зло. Зверь фоморов, древний Враг Туатов пришел на землю. По преданию, убить Зверя фоморов может только Туат из рода Оллатаров, только клинок, выкованный Гоибниу Кузнецом, способен нанести смертельную рану Врагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123