Мальчик еще жив. И он не из рода лосей.
- Он из рода совы, - ответила огромная птица с крючковатым носом и страшными когтями на чешуйчатых ногах, - он пойдет на зов богов!
- Убирайтесь! - лицо воина ощерилось, - Прочь! Оставьте его! Он сам решит это, без вашего вмешательства!
Огненный меч взметнулся вверх, но вместо того, чтоб рассеять белый туман, опустил его вниз, словно занавес - чудовища исчезли за его пеленой, и даже голосов их не стало слышно, будто занавес этот был непроницаемой стеной.
- Кто ты? - робко спросил Волот.
- Меня послал за тобой Всемогущий Бог.
- Ты… ты убьешь меня? - Волот вдруг испугался.
- Напротив. Ты спрашивал о жертве? Мой Бог не требует жертв. Он милосерден, его дело - спасение страждущих. Он спасет тебя от смерти.
- И что мне нужно сделать?
- Прими крещение. Убедись в его могуществе и милосердии. И позови за собой тех, кто до сих пор не узрел Его божественного света.
Волот очнулся в своей постели, с повязками на груди. Доктор Велезар сидел за столом со свечой и что-то писал в большой книге.
- Доктор! - окликнул его Волот, - поговори со мной. У меня было видение.
- Да, мой друг, - тут же отозвался Велезар, - я сегодня испугался за тебя. Я думал, у тебя остановилось дыхание.
- Нет, - Волот покачал головой - как всегда после видений белого тумана, ему было намного легче.
- Ты расцарапал грудь и шею. Так часто поступают люди, которые не могут дышать.
- Нет. Оно жгло меня. Как и всегда, просто сегодня слишком сильно. Послушай, я должен много тебе рассказать. Помнишь, Борута показал мне свой оберег? Я надеялся, что эти иерархи Черноты Свиблова подскажут мне путь, но они говорили совсем о другом.
Волот долго и сбивчиво говорил о встрече с воином в белом тумане, о чудовищах, желающих забрать его к себе, и о том, как этот воин защитил его.
- Он говорил о том, что ты должен принять крещение? - удивился доктор, - мой мальчик, я бы на твоем месте относился к видениям очень осторожно. Ты, наверное, и не заметил, что «эти иерархи», как ты изволил их назвать, говорили тебе о том же самом, только другими словами. Они говорили, что ты должен креститься сам и крестить Новгород. Может быть, в твоем изнуренном болезнью сознании их слова превратились в речь воина с огненным мечом? Ты искал ответ на свой вопрос, и ты его получил, разве нет?
Волот разочаровано пожал плечами.
- Ты думаешь, я не смогу поправиться? - спросил он тихо.
- Я этого не говорил и никогда не скажу, - доктор ласково поправил одеяло, сползшее с груди Волота, - и если для твоего выздоровления требуется помощь богов, я не стану ее отвергать.
- Послушай… Как ты думаешь, их христианский бог действительно так силен, как они говорят?
- Я не волхв и могу рассуждать об этом только со своей точки зрения, - улыбнулся доктор.
- Иногда я думаю, что твоя точка зрения и есть самая верная. Потому что она отстраненная, незаинтересованная, понимаешь? Ты не преследуешь корысти, когда о чем-то рассуждаешь.
- Может быть и так, - доктор улыбнулся снова.
- Скажи мне, ты считаешь их бога сильным?
- Я думаю, сила любого бога определяется, в том числе, тем, сколько людей обращают на него свои взоры. Уточняю: в том числе. Человеческие устремления, человеческие мысли могут обретать плоть - я не раз видел это, сражаясь с болезнями. К христианскому богу обращает взоры вся Европа, он не может не иметь силы. Возможно, его сила превосходит силу наших богов.
- Да… И все же… Предать своих богов ради сохранения собственной жизни - разве это поступок, достойный мужчины?
- Знаешь, мой друг, мне кажется, ты рассуждаешь несколько наивно. Помнишь, мы говорили с тобой о людях, имеющих власть? О том, что они не такие, как все.
- Помню.
- Они ставят здравый смысл выше нравственности. Ты же сейчас рассуждаешь именно с точки зрения нравственной и отметаешь здравый смысл. Нашим богам нет до тебя никакого дела, никто из них пока не пришел тебе на помощь, но лишь оберег с изображением бога христианского на чужой груди помогает тебе избежать судорожных припадков. Это ли не помощь? Кто же осудит тебя за то, что ты поклонишься тому богу, который помогает тебе?
- Я - да. Но они хотят крещения Новгорода, ты сам говоришь. И воин с огненным мечом сказал о том же.
- Я уже говорил тебе о христианстве. Это сильная вера, инструмент управления народами. Ее подкрепляет помощь сильного бога. Что же плохого ты видишь в этом для Новгорода? Предательство богов? Но твое дело думать о людях, а не о богах. И кто сказал тебе, что людям под сенью чужого бога будет хуже? Я не хочу навязывать тебе свою точку зрения, но все же подумай о моих словах.
Волот не успел оглянуться, как вдруг всему Новгороду стало известно о том, что он собирается креститься. Об этом с удивлением и страхом говорили все - и в посаде Городища, и в поварне княжьего терема, и на торге, и в думе, и в Совете господ. Слухи летели по городу быстрей ветра: многие новгородцы верили, что христианский бог поможет Волоту выздороветь, а кое-кто добавлял, что жрецы пообещали ему сохранение жизни только в обмен на крещение всей Руси.
Для торжественного действа прямо в детинце заложили деревянную церковь - пришлые проповедники предлагали возвести ее на месте капища Хорса, но это предложение Совет господ отверг, чтоб не вызвать у новгородцев протеста. Церковь строили с роскошью, с размахом, и назначили крещение к окончанию строительства - в начале месяца Грудня. Из Греции собирался прибыть патриарх ортодоксов - глава греческой церкви. И Волот ждал этого дня со страхом и надеждой. Ему казалось, стоит только исполнить обряд, и его болезнь пройдет сама собой, но мысль о том, что он поступает малодушно, постоянно глодала его сердце.
Снег снова выпал рано, и Волхов покрылся тонкой коркой льда, когда к нему явилась бывшая посадница, Марибора Воецкая-Караваева. Волоту было очень плохо в тот день, он не хотел ее принимать, и видеть не хотел, и знал, что она ему скажет. Но прогнать ее не смог.
Он не ошибся. Бывшая посадница убеждала его отказаться от крещения, говорила о предательстве богов, о том, что он отдает Новгород чужакам ради спасения своей жизни. У Волота начались судороги, Марибору выпроводили вон, и он не мог прийти в себя еще несколько суток: ее голос стучал ему в уши - голос собственной совести.
Церковь отстроили за три для до крещения и на торжественное открытие привезли икону с изображением святой Софии - кто это такая, Волот не знал. Ее называли божьей премудростью и снова говорили о Новгороде, как о третьем Риме и преемнике Царьграда. Он вообще не понимал, почему в церкви должно находиться изображение этой богини, а не самого христианского бога.
Необходимость Волота приехать на освящение церкви всем была очевидна, только доктор Велезар выступал против, и согласился лишь когда ему пообещали, что Волота на санях довезут до детинца и тут же вернут назад, в Городище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
- Он из рода совы, - ответила огромная птица с крючковатым носом и страшными когтями на чешуйчатых ногах, - он пойдет на зов богов!
- Убирайтесь! - лицо воина ощерилось, - Прочь! Оставьте его! Он сам решит это, без вашего вмешательства!
Огненный меч взметнулся вверх, но вместо того, чтоб рассеять белый туман, опустил его вниз, словно занавес - чудовища исчезли за его пеленой, и даже голосов их не стало слышно, будто занавес этот был непроницаемой стеной.
- Кто ты? - робко спросил Волот.
- Меня послал за тобой Всемогущий Бог.
- Ты… ты убьешь меня? - Волот вдруг испугался.
- Напротив. Ты спрашивал о жертве? Мой Бог не требует жертв. Он милосерден, его дело - спасение страждущих. Он спасет тебя от смерти.
- И что мне нужно сделать?
- Прими крещение. Убедись в его могуществе и милосердии. И позови за собой тех, кто до сих пор не узрел Его божественного света.
Волот очнулся в своей постели, с повязками на груди. Доктор Велезар сидел за столом со свечой и что-то писал в большой книге.
- Доктор! - окликнул его Волот, - поговори со мной. У меня было видение.
- Да, мой друг, - тут же отозвался Велезар, - я сегодня испугался за тебя. Я думал, у тебя остановилось дыхание.
- Нет, - Волот покачал головой - как всегда после видений белого тумана, ему было намного легче.
- Ты расцарапал грудь и шею. Так часто поступают люди, которые не могут дышать.
- Нет. Оно жгло меня. Как и всегда, просто сегодня слишком сильно. Послушай, я должен много тебе рассказать. Помнишь, Борута показал мне свой оберег? Я надеялся, что эти иерархи Черноты Свиблова подскажут мне путь, но они говорили совсем о другом.
Волот долго и сбивчиво говорил о встрече с воином в белом тумане, о чудовищах, желающих забрать его к себе, и о том, как этот воин защитил его.
- Он говорил о том, что ты должен принять крещение? - удивился доктор, - мой мальчик, я бы на твоем месте относился к видениям очень осторожно. Ты, наверное, и не заметил, что «эти иерархи», как ты изволил их назвать, говорили тебе о том же самом, только другими словами. Они говорили, что ты должен креститься сам и крестить Новгород. Может быть, в твоем изнуренном болезнью сознании их слова превратились в речь воина с огненным мечом? Ты искал ответ на свой вопрос, и ты его получил, разве нет?
Волот разочаровано пожал плечами.
- Ты думаешь, я не смогу поправиться? - спросил он тихо.
- Я этого не говорил и никогда не скажу, - доктор ласково поправил одеяло, сползшее с груди Волота, - и если для твоего выздоровления требуется помощь богов, я не стану ее отвергать.
- Послушай… Как ты думаешь, их христианский бог действительно так силен, как они говорят?
- Я не волхв и могу рассуждать об этом только со своей точки зрения, - улыбнулся доктор.
- Иногда я думаю, что твоя точка зрения и есть самая верная. Потому что она отстраненная, незаинтересованная, понимаешь? Ты не преследуешь корысти, когда о чем-то рассуждаешь.
- Может быть и так, - доктор улыбнулся снова.
- Скажи мне, ты считаешь их бога сильным?
- Я думаю, сила любого бога определяется, в том числе, тем, сколько людей обращают на него свои взоры. Уточняю: в том числе. Человеческие устремления, человеческие мысли могут обретать плоть - я не раз видел это, сражаясь с болезнями. К христианскому богу обращает взоры вся Европа, он не может не иметь силы. Возможно, его сила превосходит силу наших богов.
- Да… И все же… Предать своих богов ради сохранения собственной жизни - разве это поступок, достойный мужчины?
- Знаешь, мой друг, мне кажется, ты рассуждаешь несколько наивно. Помнишь, мы говорили с тобой о людях, имеющих власть? О том, что они не такие, как все.
- Помню.
- Они ставят здравый смысл выше нравственности. Ты же сейчас рассуждаешь именно с точки зрения нравственной и отметаешь здравый смысл. Нашим богам нет до тебя никакого дела, никто из них пока не пришел тебе на помощь, но лишь оберег с изображением бога христианского на чужой груди помогает тебе избежать судорожных припадков. Это ли не помощь? Кто же осудит тебя за то, что ты поклонишься тому богу, который помогает тебе?
- Я - да. Но они хотят крещения Новгорода, ты сам говоришь. И воин с огненным мечом сказал о том же.
- Я уже говорил тебе о христианстве. Это сильная вера, инструмент управления народами. Ее подкрепляет помощь сильного бога. Что же плохого ты видишь в этом для Новгорода? Предательство богов? Но твое дело думать о людях, а не о богах. И кто сказал тебе, что людям под сенью чужого бога будет хуже? Я не хочу навязывать тебе свою точку зрения, но все же подумай о моих словах.
Волот не успел оглянуться, как вдруг всему Новгороду стало известно о том, что он собирается креститься. Об этом с удивлением и страхом говорили все - и в посаде Городища, и в поварне княжьего терема, и на торге, и в думе, и в Совете господ. Слухи летели по городу быстрей ветра: многие новгородцы верили, что христианский бог поможет Волоту выздороветь, а кое-кто добавлял, что жрецы пообещали ему сохранение жизни только в обмен на крещение всей Руси.
Для торжественного действа прямо в детинце заложили деревянную церковь - пришлые проповедники предлагали возвести ее на месте капища Хорса, но это предложение Совет господ отверг, чтоб не вызвать у новгородцев протеста. Церковь строили с роскошью, с размахом, и назначили крещение к окончанию строительства - в начале месяца Грудня. Из Греции собирался прибыть патриарх ортодоксов - глава греческой церкви. И Волот ждал этого дня со страхом и надеждой. Ему казалось, стоит только исполнить обряд, и его болезнь пройдет сама собой, но мысль о том, что он поступает малодушно, постоянно глодала его сердце.
Снег снова выпал рано, и Волхов покрылся тонкой коркой льда, когда к нему явилась бывшая посадница, Марибора Воецкая-Караваева. Волоту было очень плохо в тот день, он не хотел ее принимать, и видеть не хотел, и знал, что она ему скажет. Но прогнать ее не смог.
Он не ошибся. Бывшая посадница убеждала его отказаться от крещения, говорила о предательстве богов, о том, что он отдает Новгород чужакам ради спасения своей жизни. У Волота начались судороги, Марибору выпроводили вон, и он не мог прийти в себя еще несколько суток: ее голос стучал ему в уши - голос собственной совести.
Церковь отстроили за три для до крещения и на торжественное открытие привезли икону с изображением святой Софии - кто это такая, Волот не знал. Ее называли божьей премудростью и снова говорили о Новгороде, как о третьем Риме и преемнике Царьграда. Он вообще не понимал, почему в церкви должно находиться изображение этой богини, а не самого христианского бога.
Необходимость Волота приехать на освящение церкви всем была очевидна, только доктор Велезар выступал против, и согласился лишь когда ему пообещали, что Волота на санях довезут до детинца и тут же вернут назад, в Городище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154