Вот тогда, по дороге в детинец, перед Великим мостом Волот и встретил того самого волхва, Млада Ветрова. Князь успел забыть о нем, о Вернигоре, о том времени до войны, когда он был еще совсем здоров, и что-то шевельнулось в нем, что-то заныло внутри, и Волот сам окликнул волхва, велев остановить сани. Он ехал в сопровождении сорока дружинников, в санном поезде вместе с десятком самых родовитых бояр Новгорода, который замыкали посадничьи сани: сзади и со всех сторон раздались недовольные крики бояр, но дружинники встали как вкопанные, повинуясь голосу Волота.
Волхв очень изменился, словно тоже долго болел - Волот узнал его только по рыжей шапке.
- Князь? - тот не поверил, что Волот остановил сани ради него.
- Здравствуй, Млад Ветров, - Волот вскинул голову, чтоб никому не показать слезы, навернувшиеся на глаза - и волхва, служителя родных богов, он тоже предавал.
- Здравствуй, князь, - лицо волхва вдруг изменилось, глаза загорелись, и рот приоткрылся от удивления.
- Я рад, что ты жив, - кивнул Волот, - я просто хотел пожелать тебе здравия. Я не могу говорить с тобой здесь.
Он уже тронул сани, и подумал, что должен позвать его к себе в терем и объяснить все, оправдать свое малодушие, излить душу на грудь этого доброго и честного человека!
- Погоди! - волхв, сначала стоявший поодаль в растерянности, вдруг подбежал к саням, - дай мне руку, мальчик! Всего на секунду, дай мне свою руку!
Волот не ожидал от него ни «мальчика», ни подобной странной просьбы, но рука сама выскользнула из-под шуб, которыми он был накрыт, и потянулась к руке волхва. От прикосновения лицо того исказилось мучительной гримасой, а потом стало мрачным, испуганным и растерянным. Волот поехал дальше, оставив волхва стоять на дороге, перед толпой, вышедшей посмотреть на своего князя.
14. Иессей
Млад вернулся домой, так и не добравшись до торга. Дитя спокойно дремало в люльке, Дана спала, вытянув руку, чтоб покачивать колыбель. Ширяй теперь не читал - учился писать левой рукой, изгваздав чернилами весь стол: эта наука давалась ему тяжело. Он сгибался в три погибели и высовывал кончик языка.
- Мстиславич? - шепотом спросил парень, - ты чего так рано?
- Ширяй… - Млад сглотнул - ему надо было поделиться с кем-то, надо! Он не мог держать этого в себе!
- Случилось что?
- Не знаю. Я не верю сам себе, - Млад прикрыл дверь в спальню, чтоб не разбудить девочку.
- Ты никогда не веришь сам себе, - усмехнулся парень.
- Ширяй… Я думал всю дорогу… Этого не может быть. Или я круглый дурак, или…
- Ты скажешь когда-нибудь, что произошло? Или так и будешь мямлить, как обычно?
- Скажу. Я только что видел князя.
- Ну и как? - губы Ширяя презрительно изогнулись, - он уже принял крещение?
- Нет, еще нет. Дело не в этом. Ширяй, у него никакая не падучая. У него шаманская болезнь… - шепотом сказал Млад, словно боялся произнести это вслух.
- Как? - парень поднялся на ноги, - откуда?
- Я не знаю, откуда. Возможно, его дед по материнской линии был шаманом. Мы ничего не знаем о его матери, она умерла, не прожив с князем и года. Он привез ее откуда-то с севера. А может, боги выбрали его по другой причине. Но ты же понимаешь, я не могу ошибиться!
- Конечно, не можешь! Я помню, ты на меня всего раз взглянул и сказал, что забираешь к себе.
- Я держал его за руку. Я не могу ошибиться. Но тогда… Неужели ошибся доктор Велезар? Он же знает, как выглядит шаманская болезнь, а он рассказывал мне, подробно рассказывал… Он лечит князя с весны, неужели ему даже в голову не пришло? Этого просто не может быть.
Ширяй обошел стол, добрался до двери и задвинул засов.
- Мстиславич… - сказал он тихо и сел напротив, - Мстиславич, то, что ты сейчас сказал… Ты понимаешь, что это значит?
Млад покачал головой - он не хотел этого понимать. «Здоровье князя уже не в моей власти». Разве не то же самое доктор повторил ему тогда, когда убедил его не искать с Волотом встречи? Млад подумал вдруг, что Вернигора вовсе не остается правой рукой князя… И о Боруте князь не знает, и о своем воеводе…
- Здоровье князя уже не в моей власти… - повторил он вслух, задумавшись.
- Что? Что ты сказал? - переспросил Ширяй и придвинулся вперед.
- Это было в моем видении на Городище, год назад, - вздохнул Млад.
- А ну-ка быстро, повтори! Повтори все сначала еще раз! С самого начала, то, что ты говорил Белояру! Я помню, мы сидели здесь, и ты говорил с Белояром, помнишь? Я еще удивился, что он не выгнал нас с Добробоем! Он просил тебя рассказать то, чего не было в грамоте, помнишь? Давай, Мстиславич! Вспоминай!
- Я все помню, Ширяй. В моем видении было сожаление хана Амин-Магомеда, как будто он хотел, но не успел убить князя Бориса. Это самое главное.
- Нет. Потом. В конце. Помнишь, ты еще повторял, что на границе видения у всех были разными, и это ничего не значит, полная околесица! Ну? Что там было? Ты рассказывал Белояру, я помню, что-то про постель, похожую на погребальный костер!
- Да. И полог был похож на стоящую на костре домовину. Доктор Велезар вышел из спальни и сказал: «Здоровье князя уже не в моей власти». А потом князь отхлебывал яд из кубка, каждый день по маленькому глотку, и каждый день - за свое здоровье… И всходил на погребальный костер с этим кубком в руках…
Они помолчали оба, обдумывая сказанное, а потом снова заговорил Ширяй:
- За свое здоровье каждый день он мог пить только лекарство.
Млад кивнул.
- Мстиславич… - парень прикрыл рот рукой, словно в испуге, - Белояра убили не потому, что он хотел сказать о лживом гадании. Все и без него это поняли, ради этого не надо было его убивать… Он понял, он год назад понял, что ты увидел правду. Ты один увидел ВСЮ правду! ВСЮ, понимаешь? От начала до конца. А это значит… Это значит, доктор Велезар…
Ширяй вдруг икнул и замолчал.
- Ну? - Млад и так понял, что хочет сказать парень, но сам не решался сказать об этом вслух.
Ширяй покачал головой. А Млад вспомнил прикосновение паутины, которая тронула его, едва доктор взял его за руку. Тогда, на Городище. Велезар накинул паутину на его голову, а потом так же ловко снял. И Белояр этого не заметил. А это значит, что он много сильней Белояра, много сильней.
Белые одежды, запятнанные кровью и облитые ядом…
- И мазь, Мстиславич, мазь! - Ширяй словно прочитал его мысли, - кто еще мог подсунуть тебе эту мазь от ожогов? И… Мстиславич! Он же трогал твое плечо! Помнишь, доктор Мстислав спрашивал тебя, кто трогал тебя за плечо? Ты еще тогда спрашивал у Велезара, нет ли у него способностей к волхованию! Помнишь?
- Помню, Ширяй…
Парень вскочил на ноги.
- Я убью его! Я поклялся, что найду его и убью! Это он, это он приходил на вече, притворившись призраком Белояра! Он убил князя Бориса! Он убил Смеяна Тушича! И он теперь убивает князя Волота!
- Тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Волхв очень изменился, словно тоже долго болел - Волот узнал его только по рыжей шапке.
- Князь? - тот не поверил, что Волот остановил сани ради него.
- Здравствуй, Млад Ветров, - Волот вскинул голову, чтоб никому не показать слезы, навернувшиеся на глаза - и волхва, служителя родных богов, он тоже предавал.
- Здравствуй, князь, - лицо волхва вдруг изменилось, глаза загорелись, и рот приоткрылся от удивления.
- Я рад, что ты жив, - кивнул Волот, - я просто хотел пожелать тебе здравия. Я не могу говорить с тобой здесь.
Он уже тронул сани, и подумал, что должен позвать его к себе в терем и объяснить все, оправдать свое малодушие, излить душу на грудь этого доброго и честного человека!
- Погоди! - волхв, сначала стоявший поодаль в растерянности, вдруг подбежал к саням, - дай мне руку, мальчик! Всего на секунду, дай мне свою руку!
Волот не ожидал от него ни «мальчика», ни подобной странной просьбы, но рука сама выскользнула из-под шуб, которыми он был накрыт, и потянулась к руке волхва. От прикосновения лицо того исказилось мучительной гримасой, а потом стало мрачным, испуганным и растерянным. Волот поехал дальше, оставив волхва стоять на дороге, перед толпой, вышедшей посмотреть на своего князя.
14. Иессей
Млад вернулся домой, так и не добравшись до торга. Дитя спокойно дремало в люльке, Дана спала, вытянув руку, чтоб покачивать колыбель. Ширяй теперь не читал - учился писать левой рукой, изгваздав чернилами весь стол: эта наука давалась ему тяжело. Он сгибался в три погибели и высовывал кончик языка.
- Мстиславич? - шепотом спросил парень, - ты чего так рано?
- Ширяй… - Млад сглотнул - ему надо было поделиться с кем-то, надо! Он не мог держать этого в себе!
- Случилось что?
- Не знаю. Я не верю сам себе, - Млад прикрыл дверь в спальню, чтоб не разбудить девочку.
- Ты никогда не веришь сам себе, - усмехнулся парень.
- Ширяй… Я думал всю дорогу… Этого не может быть. Или я круглый дурак, или…
- Ты скажешь когда-нибудь, что произошло? Или так и будешь мямлить, как обычно?
- Скажу. Я только что видел князя.
- Ну и как? - губы Ширяя презрительно изогнулись, - он уже принял крещение?
- Нет, еще нет. Дело не в этом. Ширяй, у него никакая не падучая. У него шаманская болезнь… - шепотом сказал Млад, словно боялся произнести это вслух.
- Как? - парень поднялся на ноги, - откуда?
- Я не знаю, откуда. Возможно, его дед по материнской линии был шаманом. Мы ничего не знаем о его матери, она умерла, не прожив с князем и года. Он привез ее откуда-то с севера. А может, боги выбрали его по другой причине. Но ты же понимаешь, я не могу ошибиться!
- Конечно, не можешь! Я помню, ты на меня всего раз взглянул и сказал, что забираешь к себе.
- Я держал его за руку. Я не могу ошибиться. Но тогда… Неужели ошибся доктор Велезар? Он же знает, как выглядит шаманская болезнь, а он рассказывал мне, подробно рассказывал… Он лечит князя с весны, неужели ему даже в голову не пришло? Этого просто не может быть.
Ширяй обошел стол, добрался до двери и задвинул засов.
- Мстиславич… - сказал он тихо и сел напротив, - Мстиславич, то, что ты сейчас сказал… Ты понимаешь, что это значит?
Млад покачал головой - он не хотел этого понимать. «Здоровье князя уже не в моей власти». Разве не то же самое доктор повторил ему тогда, когда убедил его не искать с Волотом встречи? Млад подумал вдруг, что Вернигора вовсе не остается правой рукой князя… И о Боруте князь не знает, и о своем воеводе…
- Здоровье князя уже не в моей власти… - повторил он вслух, задумавшись.
- Что? Что ты сказал? - переспросил Ширяй и придвинулся вперед.
- Это было в моем видении на Городище, год назад, - вздохнул Млад.
- А ну-ка быстро, повтори! Повтори все сначала еще раз! С самого начала, то, что ты говорил Белояру! Я помню, мы сидели здесь, и ты говорил с Белояром, помнишь? Я еще удивился, что он не выгнал нас с Добробоем! Он просил тебя рассказать то, чего не было в грамоте, помнишь? Давай, Мстиславич! Вспоминай!
- Я все помню, Ширяй. В моем видении было сожаление хана Амин-Магомеда, как будто он хотел, но не успел убить князя Бориса. Это самое главное.
- Нет. Потом. В конце. Помнишь, ты еще повторял, что на границе видения у всех были разными, и это ничего не значит, полная околесица! Ну? Что там было? Ты рассказывал Белояру, я помню, что-то про постель, похожую на погребальный костер!
- Да. И полог был похож на стоящую на костре домовину. Доктор Велезар вышел из спальни и сказал: «Здоровье князя уже не в моей власти». А потом князь отхлебывал яд из кубка, каждый день по маленькому глотку, и каждый день - за свое здоровье… И всходил на погребальный костер с этим кубком в руках…
Они помолчали оба, обдумывая сказанное, а потом снова заговорил Ширяй:
- За свое здоровье каждый день он мог пить только лекарство.
Млад кивнул.
- Мстиславич… - парень прикрыл рот рукой, словно в испуге, - Белояра убили не потому, что он хотел сказать о лживом гадании. Все и без него это поняли, ради этого не надо было его убивать… Он понял, он год назад понял, что ты увидел правду. Ты один увидел ВСЮ правду! ВСЮ, понимаешь? От начала до конца. А это значит… Это значит, доктор Велезар…
Ширяй вдруг икнул и замолчал.
- Ну? - Млад и так понял, что хочет сказать парень, но сам не решался сказать об этом вслух.
Ширяй покачал головой. А Млад вспомнил прикосновение паутины, которая тронула его, едва доктор взял его за руку. Тогда, на Городище. Велезар накинул паутину на его голову, а потом так же ловко снял. И Белояр этого не заметил. А это значит, что он много сильней Белояра, много сильней.
Белые одежды, запятнанные кровью и облитые ядом…
- И мазь, Мстиславич, мазь! - Ширяй словно прочитал его мысли, - кто еще мог подсунуть тебе эту мазь от ожогов? И… Мстиславич! Он же трогал твое плечо! Помнишь, доктор Мстислав спрашивал тебя, кто трогал тебя за плечо? Ты еще тогда спрашивал у Велезара, нет ли у него способностей к волхованию! Помнишь?
- Помню, Ширяй…
Парень вскочил на ноги.
- Я убью его! Я поклялся, что найду его и убью! Это он, это он приходил на вече, притворившись призраком Белояра! Он убил князя Бориса! Он убил Смеяна Тушича! И он теперь убивает князя Волота!
- Тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154