А просчетов с каждым часом Млад находил все больше, и постепенно ему стало казаться, что они ложатся ему на грудь и жгут, жгут ее белым пламенем, и пламя это много горячей обычного огня… К утру ни о чем, кроме как о белом пламени, он думать больше не мог: полузабытье затуманило голову, и огненный меч бил в грудь, по рукам, мелькал перед глазами - Млад с ужасом ждал следующего удара, и дожидался, содрогаясь от боли, а меч взлетал снова - карающий, казнящий меч. И от стонов молнии загорались в голове, и гром катался меж висков, а голова металась по подушке…
- Младик… - Дана провела прохладной ладонью по лицу, - Младик… Я тебя перевяжу, и сразу будет легче.
Он распахнул глаза - ее рука отрезвила его немного. Над ним стояли Ширяй с Добробоем, заспанные, в исподнем; Дана сидела рядом, и на глазах ее блестели слезы.
Три судейских пристава явились в дом перед обедом - Дана еще не вернулась с занятий. Млад спал, и сны его в этот миг никак нельзя было назвать хорошими.
- Что вам надо здесь? - не очень-то учтиво спросил Ширяй, выйдя на встречу гостям.
- Ветров Млад нам нужен, - так же нелюбезно ответили ему гости, намереваясь пройти в дом, по-хозяйски, не снимая сапог и шапок.
- Эй, куда? - Ширяй загородил им дорогу, и Добробой, возившийся у печки, пришел ему на помощь.
- С дороги, мелкота, - прошипел один из приставов, надеясь отпихнуть Ширяя в сторону, но здорового Добробоя с места сдвинуть было не так-то просто - он прикрыл плечом Ширяя и сжал кулаки.
- Ребята, - попробовал остановить их Млад, - погодите…
Его слабого голоса никто не услышал: когда пристав схватил Добробоя за плечо, тот, недолго думая, врезал «гостю» кулаком в подбородок, да так, что он отлетел обратно к двери и едва не упал. Двое других с усмешками отступили, презрительно измеряя взглядом шаманят.
- Добробой! - рявкнул Млад с лавки, - обалдел?
- Значит, приставов судейских в дом не пускают… - тот, что получил по зубам, выпрямился и потрогал рукой подбородок, - так и доложим. Пошли, мужики…
- И катитесь! - сплюнул Ширяй.
- Ширяй! - Млад попытался подняться, но тут же упал обратно на подушку.
На его счастье, дверь распахнулась, и в дом вошла запыхавшаяся Дана.
- Стойте, стойте! - она раскинула руки, загораживая выход, - все в порядке. Проходите обратно.
- Поздно, - рассмеялся ей в лицо пристав, - сопротивление оказано! Я за этот удар с суда не меньше гривны получу!
- Я сказала - обратно проходи, - Дана пальцем указала приставу за стол, - гривну он получит! Вести себя надо по-человечески, тогда по морде бить не будут.
Как ни странно, гости послушались ее и даже несколько смешались.
- Вот Ветров Млад, перед вами, - Дана указала на лавку, - приставную грамоту давайте и убирайтесь.
- Зачитать положено, при свидетелях, - буркнул пристав.
- Читай, - Дана пожала плечами.
Тот достал из-за пазухи бумажный свиток, сломал печать и развернул, придвигая грамоту к лицу.
- Вдова Лосева Мирослава Мария Горисветова обвиняет Ветрова Млада Мстиславича в том, что он повинен в смерти ее малолетнего сына… хм… МихАила… МихаИла? - пристав вопросительно глянул на Дану, и та кивнула головой, - и по сему делу суд новгородских докладчиков по прошению старосты Славянского конца приказывает ректору Сычевского университета выдать Ветрова Млада Мстиславича суду в срок не позднее двух недель с момента оглашения этой грамоты. Если же оный выдан суду в оговоренный срок не будет, то Сычевский университет должен уплатить суду новгородских докладчиков десять гривен за укрывательство преступника. Подписи читать?
- Читай, читай, - кивнула Дана.
Млад спросонья не сразу понял, что означает эта грамота. Он никогда не слышал этих имен, Лосевой Мирославы-Марии не знал, а Михаила знал только одного - огненного духа, который едва не убил его третьего дня… Только когда пристав дошел до имени Черноты Свиблова, в голову стукнула мысль: Михаил - это же Миша, Миша! Он же говорил в тот день, когда Млад забирал его из дома! Наверное, это Мишина мать - вдова Лосева? И она считает, что Млад виновен в смерти ее сына?
Да, наверное, так и есть… но… Млад закусил губу и хотел закрыть лицо руками: это невозможно, несправедливо… Да, он виноват, на самом деле виноват, но его вина к суду докладчиков не имеет никакого отношения. Такое нельзя смешивать, это неправильно… В таком случае, отец Константин виновен в смерти мальчика ничуть не меньше!
Дана буквально выхватила грамоту из рук пристава, когда тот закончил перечислять подписи и неуверенно посмотрел по сторонам, а когда дверь за гостями закрылась, крепко хлопнула Добробоя по затылку.
- Ты что, не видел, кто к тебе пришел? - спросила она, оглядывая парня с ног до головы.
- А че он Ширяя толкал? Че он меня хватал? Пришли тут, как к себе домой! - проворчал виновато Добробой.
- А ты чего полез? - Дана посмотрела на Ширяя, который усаживался за стол со своей прежней невозмутимостью.
- Я думал, они Млад Мстиславича хотят забрать, - тот пожал плечами безо всякого раскаянья.
- Гривну он с университета точно снимет, - Дана сжала губы и села на скамейку, повернувшись к Младу лицом, - как ты, чудушко?
Млад еще не оправился: от обиды, от удивления, от вспыхнувшего вновь ощущения собственной виновности, поэтому лишь покачал головой.
- Такую же грамоту читали перед главным теремом, как только закончились занятия - считай, при всем университете. Думаю, и ректору ее вручили тоже, - Дана вздохнула, - я, как услышала, о чем речь, сразу сюда побежала, предупредить. Но они, смотри-ка, сразу шестерых прислали… А выезд судейских приставов, между прочим, оплачивает истец. Откуда у горькой вдовы такие деньги? Да и в голову бы ей не пришло в суд идти…
При всем университете? Млад застонал и прикрыл глаза. Здорово: профессор-убийца… И если суд признает его виновным, никому не объяснят, что вина его косвенна, что он не убийца, он всего лишь оказался плохим учителем для слабого ученика.
- Младик, не надо так расстраиваться. Во-первых, все это шито белыми нитками. И суд докладчиков - самый грязный суд, который можно отыскать. И все, между прочим, об этом знают. Виру все равно университет будет платить!
- Не университет, а профессора университета. Университет ничего своего не имеет, - проворчал Млад.
- Ничего, профессора не обеднеют! Я попытаюсь перевести дело в княжий суд. И двухнедельный срок мы пересмотрим. Младик, все это не стоит выеденного яйца! Это совершенно голословное обвинение! Это сделали нарочно, нарочно!
- Зачем, интересно? - Млад вскинул на нее глаза, - чего они добьются? Ну, объявят меня убийцей, и что? Из мести, что ли?
- Ну… Ну и из мести… - неуверенно ответила Дана.
- Никто из них такой ерундой заниматься не станет. И месть что-то сомнительная. Университет виру заплатит, сама говоришь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154