.. Было совершенно очевидно, что главный инженер энского завода самовольно оставил место службы... Я уже в десятый раз повторил один и тот же вопрос:
- Почему уезжаете? На заводе вам нечего делать?
Он едва удостоил ответом:
- Я уже объяснял: завод в основном эвакуирован в Челябинскую область. Его нужно строить заново, и я обязан быть там. - Он говорил отрывисто и высокомерно: было видно, привык командовать людьми.
- Почему же вы направляетесь в Горький? - спросил я.
Главный инженер еще выше вскинул голову. Он врал и заносчивостью своей пытался прикрыть и боязнь за свою судьбу, и растерянность, и тайную надежду на лучший исход.
- Мне необходимо заехать в Горький по делам завода. А вообще отчет давать я вам не обязан. Документы у вас в руках...
- Извините, - сказал я главному инженеру. - Мы вас все-таки задержим. До выяснения всех обстоятельств.
Милиционер взмолился:
- Товарищ капитан, делайте с ним что хотите, только освободите проезд.
Я отвел Куделина в сторонку.
- Этого человека отведите в штаб к комиссару Браслетову. Женщину с ребенком отвезете домой, вещи отдадите, но проверьте, нет ли там чего такого...
- Понимаю, товарищ капитан, - ответил Куделин. - Сделаем, как надо.
Главный инженер не протестовал, не возмущался, не кричал, он проследовал впереди Пети Куделина, все так же высокомерно и гордо неся свою седую красивую голову.
12
Кассир - фамилия его была Кондратьев - привел нас к заводу. Это был небольшой заводик в глухом переулке на Красной Пресне. Раньше он выпускал примусы, керогазы и прочие предметы домашнего быта. Теперь здесь собирали автоматы и гранаты-"лимонки".
Возле проходной скопилось человек триста, а то и больше, в основном женщины; среди них веселыми стайками - мальчишки. Толпа увеличивалась, словно разбухая, ходила ходуном, взволнованная, возбужденная. Смысла происходящего я пока не улавливал. Протолкался в самую гущу, прислушался.
Ворота были закрыты. В проходной стоял человек, немолодой, грузноватый, в синем сатиновом халате, замасленном спереди; седеющая, с залысинами голова не покрыта. Успокаивая людей, он кричал охрипшим, сорванным голосом:
- Товарищи, разойдитесь по-доброму! Не милицию же вызывать... Завод временно закрыт, ни один человек не пройдет!..
Народ заволновался еще больше, послышались злые выкрики:
- Безобразие! Вызывай милицию!
- Директора позови нам!
- Нет директора, - сказал человек в синем халате. - Выехал из города! По важному заданию.
- Позови главного инженера!
- Инженер тоже выехал.
- Давай нам секретаря райкома!
- Где я вам его возьму?
- Позови, вызови, пускай приедет! - настаивали люди.
Я спросил у женщины, стоявшей рядом со мной, кто этот человек в сатиновом халате. Оглядев меня, она ответила с жалобным недоумением:
- Начальник цеха, Василий Иванович Сычев... Пришли на работу, а ворота на запоре. Что делается, что делается...
Сычев крикнул охрипшим голосом, обращаясь к работницам:
- Не стойте зря. Завод работать не будет!.. Сейчас вам всем выдадут талоны на муку - получите на складе. И зарплату на месяц вперед. Скоро кассир приедет. И расходитесь. Выезжайте из города. Не нынче-завтра здесь бои начнутся... Перебьют всех!..
Толпа ахнула и примолкла, пораженная страшным известием. Стоявшая рядом женщина перекрестилась и заплакала. Ребятишки прекратили возню между собой и тоже испуганно уставились на Сычева.
Молодая женщина в вылинявшей синей косынке и стеганке, напористо, властно потеснив ряды, придвинулась вплотную к начальнику цеха; щеки свежие, с ямками, сочный рот приоткрыт в улыбке, глаза серые, лихие, с искрой.
- Не надо нам твоей муки, Василий Иванович! - заявила она громко, с веселым вызовом. - Пеки пироги сам! И денег не надо! Работать хотим! Наши мужики на фронте за Москву бьются, а мы на склад за мукой побежим да из Москвы вон?! Не будет этого, Василий Иванович! Открывай ворота! А то смахнем их одним махом! И тебя вместе с ними!
Сычев отстранил от себя женщину, попросил встревоженно:
- Варвара, не бунтуй. Приказа не знаешь?
- Плевали мы на ваш приказ! - крикнула она и повернулась к собравшимся, как бы приглашая их присоединиться к ее словам. И женщины охотно отозвались, плотнее обступая Сычева.
- Неверный приказ!
- Кто дал такое распоряжение?..
- Позвони в райком, Баканину!
На помощь Сычеву подошла женщина-вахтер в стеганой телогрейке и таких же стеганых ватных брюках, заправленных в мужские сапоги.
- Зря вы, бабы, на него наскакиваете, - заговорила она, глядя на Варвару. - Разве он виноват, разве от него все это зависит?..
- А ты помалкивай! - прикрикнула на нее Варвара. - Без тебя разберемся! Иди в свою будку и сиди...
Я вспомнил москвичей, молчаливой, траурной процессией двигающихся вдоль Садового кольца, и подумал, что, возможно, многие из них вот так же, придя утром к своему заводу, к фабрике и учреждению, увидели их наглухо запертыми, чужими и неприступными, и какие-то люди, вроде Сычева, предложили им вместо работы талоны на муку, зарплату на месяц вперед и попросили покинуть город...
Я подошел к Сычеву. За мной Чертыханов и Мартынов провели Кондратьева.
- Что тут происходит? - спросил я начальника цеха и показал ему мандат Государственного комитета обороны. - Кто дал приказ закрыть завод?
- Директор. А ему - свыше. Пойди теперь разберись... - Сычев растерянно пожал плечами. - А я что могу?
- Василий Иванович, вы остались за старшего? - Сычев кивнул непокрытой головой. - Так вот: завод должен работать. Впустите рабочих, они лучше знают, что им сейчас делать. Это хозяева страны. А зарплату, какая им положена, выдайте...
- Кассир в банк поехал, - сказал Сычев. - Еще вчера. Не могу дождаться. - Чертыханов и Мартынов расступились, и Сычев, увидев Кондратьева, воскликнул обеспокоенно и радостно: - Гурьян Савельевич, где ты пропал? Что случилось? Мы уж думали, не угодил ли под бомбежку. Хотели на розыски людей посылать... А ты жив-здоров, оказывается. Деньги привез?
Кондратьев потупил взгляд, покаянно вздохнул.
- Привез. - Кондратьев покосился на портфель, который по-хозяйски крепко держал в руках Чертыханов.
Сычев тоже взглянул на Прокофия, затем недоуменно - на меня.
- Как он к вам угодил?
Я объяснил. Сычев, ужасаясь, не веря, отступил от меня, протестующе махнул рукой.
- Не может быть! Как же так, Гурьян Савельевич!
- Сам не знаю, как вышло...
Сычев сокрушенно покачал головой.
- Ведь не задержи тебя, улизнул бы под шумок-то... Война, мол, все спишет, любую пакость... О людях и забыл небось. А у них - детишки... Вот, объясняйся с рабочими.
- Не казни душу, Василий Иванович, - простонал Кондратьев. - Лучше убей... - Он съежился, будто стал меньше ростом, и невольно отодвинулся за спину рослого Мартынова.
- Выдавайте-ка его нам, - потребовала Варвара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81